…Эта тактика естественным образом вытекала из существа стратегии блицкрига, то есть молниеносной войны.
Выступая в одной из военных академий Германии накануне Второй мировой войны, начальник Генеральною штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер сформулировал эту тактику как элемент стратегии следующим образам:
«— внезаиное вооруженное нападение, потрясающее своим массовым эффектом;
—захват атакованной ствраны врасплох;
—развал государственного тыла страны, подвергшейся нападению, путем террора, саботажа, убийства руководителей правительства и пр.;
—решительное безостановочное наступление, невзирая на потери и отсутствие резервов»[58].
Трудно сделать однозначный вывод о том, получала ли наша разведка эти сведения именно в формулировке Гальдера, на в принципе это было хорошо известно нашим военным задолго до войны. Если исходить, например, только из развединформации последних шести месяцев перед войной, то по тем же опубликованным данным четко и однозначно видно, что поэлементно все эти положеения были известны до 22 июня. Практически все книги о начальном периоде войны, особенно вышедшие из печати в последние noлmopa десятилетия, буквально necmpam подобными данными. В этом можно убедиюься если, например, выборочно обратиться к информации той же берлинской резидентуры внешней разведки (НКГБ):
— из сообщения от 26 февраля 1941 г.: «…2. Гальдер, начальник штаба Сухопутных войск Германии, выражает уверенность в успехе молниеносной войны против СССР… При внезапном ударе Красная Армии не успеет прийти в себя om шока и не смажет ликвидировать запасы, остающиеся на вккунаровамной территории».
— из мартовских 1941 г сообщений:
а) «Пo мнению германского штаба, Красная Армия будет в састоялии оказывать сопротивление только в течение первых 8 дней, после чею будет разгромлена…»
А вот данные лондонской резидентуры НКГБ, опиравшейся на сведения, добытые британской разведкой (19 мая 1941 г.): «…В продвижении возможной атаки на Россию проводятся различные мероприятия по организации беспорядков на Украине и в Российских странах с тем, чтобы оттуда могли последовать обращения к немцам о помощи. Один из сотрудников Гиммлера заявил, что немецкий план будет (при публикации документа, очевидно, было пропущено слово «вкгючать». — А М):
1. Быстрый захват Москвы и создание там нового правительтва.
2. Организацию этим новым правительством гражданской войны против большевиков при матеральной помощи немцев.
3. Создание национальных правительств ни Украине, ви Белоруссии и в балтийских странах…»[59]
Впрочем, достаточно и одной книги «Секреты Гитлера па столе у Сталина» (М., 1995), состоящей только из докладывавшихся Сталину, членам правительства, а также наркому обороны и начальнику ГШ документов разведки и контрразведки, чтобы убедиться в этом. Кстати говоря, об этом же много писалось и в советские времена.
Естественно, что эти данные и тогда, в 1941 г., позволили использовать метод воссоздания мозаики, а соответственно и иметь вполне определенное представление на сей счет, что, кстати говоря, и делалось во многих документах разведки и контрразведки, в чем легко убедиться даже при беглом просмотре документов, опубликованных на страницах книги «Секреты Гитлера на столе у Сталина»…
Прекрасно знали и о весьма специфической особенности такой тактики — широкомасштабном использовании разведывательно-диверсионных и иных подрывных мероприятий как обязательно предшествующих непосредственному авангарду наступления с запредельной оперативной плотностью войск.
Знали хотя бы потому, что с момента образования германо-советской границы в сентябре 1939 г. изо дня в день, по нарастающей фиксировали и, если доставали руки, а это как правило, удавалось, пресекали деятельность постоянно забрасывавшихся на советскую территорию разведчиков и диверсантов, в том числе и целых разведывательно-диверсионных групп.
Например, только с 18 по 22 июня 1941 г. и только на одном минском направлении органы государственной безопасности задержали и обезвредили 211 диверсионные групп и одиночных диeepcaemoв-террористов[60].
Кстати говоря, поскольку такого размаха тайной войны не было ни на одном из уже известных ГШ направлений главного удара, то хотя бы в этот период можно было догадаться — вот оно, главное направление самого главного удара нацелено на Москву! Увы, получавший сводки погранвойск НКВД и НКГБ Генштаб, очевидно, даже и не обратил на это никакого внимания, как, впрочем, и командующий Занадным особым военным округом генерал Д Г. Павлов. Результат же известен: именно на этом направлении менее чем за неделю вермахту удалось добиться фантастического результвта: к исходу 5-го — началу 6-го дня агрессии захватить Минск!
0 положении на границе и накале борьбы со спецслужбами гитлеровской Германии и погранвойска, и территориальные органы НКВД, а с 3 февраля — и НКВД, и НКГБ постоянно информировали командование приграничных военных округов, и, естественно, Москву (в том числе и Генштаб), вплоть до Сталина.
Достаточно перелистать сборник документов и материалов «Пограничные войска СССР. 1939 — 1941 гг.» (М., 1970) или книгу А И. Чугунова «Граница накануне войны. Из истории пограничных войск. 1939 — 22 июня 1941 г.» (М., 1985), или недавно изданную книгу А. Попова «15 встреч с генералом КГБ Бельченко» (М, 2002 г.), чтобы убедиться в этом.
В упомянутой книге А. И. Чугунова содержится любопытный факт, свидетельствующий не только о том, что о тактике паступления с предельными и запредельными оперативными плотностями войск было известно. Так, после соответствующих совместных учений с передовыми частями Красной Армии в апреле — мае 1941 г. и пограничникам, и армейским было приказано тренировать личный состав на отражение атак превосходящих сил противника и маневр в сложных условиях[61]. Но чего ради надо было тянуть до мая 1941г. — ведь об этом было известно давно??
Знали и об особой стратегической устремленности германского Верховного военного командования к провоцированию намеченной жертвы очередной агрессии на превентивный удар по развернутым к нападению германским войскам с тем, чтобы якобы в оборонительных боях разгромить основные силы очередной жертвы, а затем «на плечах» отступающих обратно на свою территорию их остатков ворваться в очередную страну-жертву и оккупировать ее как бы на «законных основаниях», т. е. якобы а порядке «возмездия» за агрессию!
Особая устремлеенность германского генералитета к подобному решению проблемы инициативного развязывания войны и оправдания очередной агрессии проистекала из иезуитской, в сущности, оценки выгодности господствовавших тогда в руководящих военных кругах практически всех более или менее крупных государсте Европы, в т. ч., естественно, и СССР, взглядов на некую особую целесообразность т. н. «операций вторжения», преимущественно превентивного характера. Этими операциями предполагалось срывать мобилизацию и сосредоточение войск у противника, но прикрывать аналогичные же действия у себя.
По всем своим основным параметрам mo было одно из самых трагических заблуждений военной мысли первой половины ХХ в. Несмотря на то что в последующих главах нам еще предстоит весьма подробно поговорить об этом, тем не менее, забегам вперед, уже здесь стоит отметить, что по большому-то счету корень трагедии 22 июня 1941 г. именно в этом заблуждении. Как известно, вначале всегда бывает Слово…
К глубокому сожалению, это трагическое заблуждение не только не было преодолено, не только не было нереосмыслено, но, что хуже всего, оно оказалось воспроизведено в одном из самых наинеумеснтнейших мифов в истории войны — мифе о том, как Жуков еще 15 мая 1941 г. докладывал Сталину якобы гениальный план по нанесению превентивного удара по Германии, а тот, видите ли, ему да Тимошенко чуть головы не посворачивал.
Едва ли не с пеной у рта некоторые исследователи и сейчас пытаются настаивать на некоей достоверности этого полноcmью беспочвенного, как увидим из дальнейшего, мифа.
Видать, невдомек любезным, что они не столько жукоеский миф тиражируют, — Георгий Константинович запустил его на орбиту в силу своих соображений, о которых будет сказано отдельно, — сколько воспроизводят чаяния гитлеровских генералов…
Что mym поделаешь — свобода мнений в науке, однако…
Наиболее полно об этом знали с 1938 г., когда в свет вышла книга будущего генерал-фельдмаршала и командующего группой армий «Север», большого авторитета в германской военной науке того времени Вильгельма Йозефа фон Лееба (на момент издания книги — генерал-лейтенанта) — «Оборона»[62].
Как уже отмечалось выше, тщательное наблюдение за взглядами генералитета наиболее вероятного главного противника по вопросам стратегии и тактики является одной из приоритетнейших задач военной разведки и аналитических подразделений Генштаба.
Тем более что подобные взгляды германского генералитета были известны и до 1938 г. — например, труды того же фон Лееба переводились на русский язык и ранее, и даже использовались при составлении советского Полевого Устава в середине 30-х гг. ХХ в.
Именно потому, что все это действительно было хорошо известна, и не только генералам, Сталин и не разрешил подводить к границе все войска, на чем, между прочим, весьма рьяно настаивали Тимошенко и Жуков, а приказал рассредоточить их на глубину до 400 км вглубь советской территории.
В этой связи еще раз хочу напомнить, что Сталин за семь с лишним месяцев до войны ясно и четко определил суть дислокации наших войск на западных границах —