Ведь это же не просто соотношение 1:4, о котором говорилось выше; угодило в плен (и «без вести пропало») 80% первоначальной численности собственно группировки РККА.
Это просто немыслимая цифра, потому что, начиная с 1943 г. для того, чтобы взять в плен одного советского солдата гитлерюги должны были убить или ранить 34 других солдат, т. е. соотношение 34:1[321], а для того, чтобы пленить одного советского офицера, гитлерюгам необходимо было убить или ранить 40 других советских офицеров, т. е. соотношение 40:1[322].
Схема дислокации советских войск накануне войны
Даже если и посчитать по количеству сдавшихся в плен, а это, как вы понимаете, слишком разнится с приведенным выше примером, то все равно картина такова: чтобы в плен сдался один советский солдат, гитлерюги должны были убить 10 других советских солдат, а чтобы в плен сдался один советский офицер — им нужно было убить 14 других офицеров.
Цифры потерь в живой силе в начальном периоде войны, особенно в процентном отношении, просто немыслимые. Но поскольку за эти потери отвечает лично командный состав, то, естественно, нам не избежать детального ознакомления с качественными характеристиками командного состава, с которым РККА вступило в войну. Внемлите, пожалуйста, с особым тщанием приведенным в таблице цифрам.
ХАРАКТЕРИСТИКА КОМАНДИРОВ ОСНОВНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ, ЧАСТЕЙ И СОЕДИНЕНИЙ ВОИСК КРАСНОЙ АРМИИ НА 01.01.1041 (%)
(цит. По Бородин В. П. День Победы. К 50-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1996. С. 39)
Полвека нам вдалбливали, что-де репрессии 1937 — 38 гг. подорвали командный состав РККА — потому-то, мол, и произошла трагедия 22 июня 1941 г. Однако едва ли кому-либо удастся избежать изумления в связи с этими цифрами из архива Главного управления кадров РККА по состоянию на 1 января 1941 г.
Да и как избежать, если цифры откровенно свидетельствуют, что 94% из 8425 командиров батальонов имели среднее и высшее образование? Да, формально 2% с академическим образованием вроде бы маловато, однако вся суть тут в том, что академическое образование стало проникать на уровень комбатов! До «разгрома военных кадров» подобного не было и в помине.
Как не впасть в изумление, если 1833 командиров полков, фактически две трети имели за плечами академии и училища (14% — академии и 60% — училища) и лишь 26 — ускоренные курсы?
Как не поразиться тому факту, что 52% командоров корпусов имели академическое образование, а среднее — 48%, или, например, тому, что 100% командиров дивизий и бригад имели высшее (академическое) и среднее образование?!
Как, наконец, не закипеть от возмущения ложью о том, что-де в результате репрессий в РККА не осталось командоров с опытом, если по стажу военной службы 91% командиров батальонов, 100% командиров полков, бригад, дивизий и корпусов имели опыт в диапазоне от 11 до 20 и более лет? И, кстати говоря, обратите особое внимание на то, что стареем в 21 год и более обладали 96% командиров корпусов, 82% командиров дивизий и бригад, 50% командоров полков.
Обратите внимание еще и на то обстоятельство, что с 1937 г. по 22 июня 1941 г. численность РККА возросла в 3,75 раза — с 1,433 млн. чел. до 5,373 млн. чел.
Так вот, и спрашивается, если столь высокие качественные характеристики командного состава в условиях почти четырехкратного роста численности армии — это что, «результаты репрессий», разгрома военных кадров?!
Это что, «обезглавливание армии», когда академическое образование стало проникать доже на уровень комбатов, в то время как до этого даже «гениальный стратег» не удосужился окончить военную академию». Какое отношение этот ублюдочный, еще Троцким в 1937г. запущенный в оборот «термин» имеет отношение к армии, в который за период с 1937 по 1941 г. масло офицеров с высшим и средним военным образованием выросло вдвое — со 164 до 385 тыс. чел.? Какое отношение этот подлый, оскорбительный для армии «термин» может иметь отношение к РККА, если доля комсостава без Военного образования накануне войны составляла всего лишь 0,1%?! И вновь особо это подчеркиваю, при столь резком возрастании и численности самой РККА, и, естественно, численности офицерского корпуса — к 01.01.1941 — 580 тыс. чел., к 22 июня — 680 тыс. чел.
Так что же нужно, если следовать «логике» лжи и фальсификаций, чтобы считать такие кадры действительно образованными и опытными? Ничего, просто не надо следовать этой преступной «логике»!
Приведенные в таблице и далее данные если и свидетельствуют о чем либо, так только не об «оценке той степени разгрома военных кадров», потому как самому Господу Богу неведомо, что это такое — «та степень»! Они свидетельствуют об очень высоком уровне квалификации командных кадров РККА, а также о том, что все основные части и подразделения армии, на которых и зиждиласьтогда структура РККА, были укомплектованы исключительно опытными и для своего-то времени отличными, в значительной мере уже академически образованными кадрами командиров. Такие кадры чисто интеллектуально не могли устроить столь грандиозную катастрофу. И именно им и их военной доблести воздают хвалу уцелевшие нацистские генералы при описании в своих мемуарах ожесточеннейшего сопротивления наших войск в самом начале войны. Потому как это именно они устроили кровавую баню вермахту и его блицкригу.
В то же время, затронув столь острую тему, было бы весьма неверным шагом уклониться от детального анализа вопроса о реальном количестве выбывших из списков личного состава во второй половине З0-х гг. командиров РККА, в т. ч. и о количестве репрессированных и, естественно, за что.
Это до чрезвычайности важно, особенно если учесть, сколь нагло и подло матерые бандиты пера, эфира и слова, эти, к глубочайшему сожалению, не переводящиеся как вид бандерлоги антисталинской пропаганды коварно жонглируют цифрами, не желая отдавать себе отчета в том, что за каждой из них людские жизни, а то и человеческие трагедии. Для них главное оглоушить мозги читателей, отупить их коварной ложью, не дать им ни малейшей возможности самим разобраться а сути тогда произошедшею.
А тупа эта ложь именно тем, что тут же и непреодолимо напарывается на всесокрушающие вопросы: «Кто же тогда оказывал яростно ожесточенное сопротивление гитлеровцам в 1941 г.? Кто же тогда начисто сорвал весь замысел блицкрига, утопив его в тевтонской крови? Кто же тогда дошел до Берлина в 1945 г.? И, что особенно важно в этой связи, под чьим же командованием это произошло? Под чьим же командованием была достигнута Величайшая Победа? Заметьте, кстати говоря, что всего-то за 2 года, 4 месяца и 9 дней, если считать от крайней точки сражений, т. е. от Сталинградской битвы и битвы за Кавказ. А заодно освободили от фашизма по сути дела чуть ли не всю Европу!
Частично на эти вопросы мы ответили еще содержанием таблицы о качественных характеристиках командного составе РККА накануне войны.
Но остался вопрос о роли и значении т. н. «репрессий» в отношении комсостава в трагедии 22 июня 1941 г. Не установив Истину в этом вопросе, мы опять будем обречены на выслушивание лжи бандерлогов антисталинской пропаганды.
Так что вместо того, чтобы вслед за ними и совершенно беспочвенно да бездоказательно все валить на Станина и на Берию, и уж тем более разглагольствовать о невесть откуда взявшейся, но якобы невероятной степени разгрома военных кадров или, того хуже, о якобы имевшем место «обезглавливании армии» (кстати, еще раз подчеркиваю, что термин-то «изобрел» Троцкий еще в июне 1937г.), обратимся лучше к архивным данных, ибо нам эти языческие визги бандерлагов ни к чему.
Итак, за обычно именуемый бандерлогами антисталинской пропаганды период «жестоких репрессий» в отношении командного (начальствующего) состава наших Вооруженных сил было уволено — именно уволено (а не репрессировано и уж тем более не расстреляно) всего 36 898 «человек (по опубликованным еще при жизни Сталина, т. е. в 1951г., данным в книге «Военные кадры Советского Союза в Великой Отечественной войне» — тоже 36898 человек; см. также РГВА. Ф. 3783. Оп. 19. Д. 87. Л. 42 — 52; Ф. 37837. Оп. 18. Д. 890. Л. 4 — 7).
Однако эта цифра — 36 898 уволенных лиц начсостава — охватывает период не 1937 — 38 гг., а с 1 января 1937г. по 1 мая 1940 г., т. е. почти за три с половиной года.
Увольнение 8213 чел из них приходится на долю так называемой «естественной убыли», то есть по причинам:
а) смерти — ее еще никто не смог отменить;
б) несовместимых с воинской службой болезней и инвалидности — к сожалению, и такое нередко, от этого еще никто не смог застраховаться;
в) достижении предельного возраста — увы, законы жизни тем более никому не удавалось отменить;
г) морального разложения — к искреннему прискорбию, в России и ее армии пьянствуют и дебоширят, порой с тяжелыми последствиями, при любых режимах и формах государственного устройства, как, впрочем, и воруют тоже, не говоря уже о прочих уголовно наказуемых во все времена «художествах», коими наша армия печально славится исстари (в архивах Военной прокуратуры, Министерства обороны, военных округов, военной контрразведки такое количество материалов на сей счет, с описанием таких, с позволения сказать, «художеств человека с ружьем», что волосы дыбом встают).
Так вот, по изложенным в п. п. «а, «б» и «в» основаниям за указанный выше срок в 3,5 г. были уволены 4165 чел., по указанной в п. «г» причине — 4048 чел, (архивное подтверждение то же самое). При этом большая для из указанных 8213 чел. — 6692 чел. приходится на период 1937 — 38 гг.
В отношении оставшихся 28 685 чел. из числа уволенных лиц начсостава за этот период явно может появиться искушение причислить их к лику именно репрессированных и именно же по политическим мотивам. Но это искушение будет явно от лукавого, особенно если внять нижеследующим цифровым данным.