— А что же будет с нами в Новороссийске?{105}»
Отход Добровольческого корпуса прикрывала Алексеевская дивизия. Дорога шла по узкому ущелью, справа и слева высились горы, и случись оттуда обстрел, отступающим деваться было бы некуда. От станицы Нижнебакановской свернули в горы, чтобы по бездорожью выйти на станицу Неберджаевскую, дальше уже можно было двигаться по шоссе. Однако этот путь преодолеть смогли не все. Пошел дождь, дорога стала скользкой, и многие лошади на крутых подъемах не могли вытащить тяжелые повозки. Особенно трудно пришлось дроздовцам, они продолжали двигаться с остатками своей артиллерии. Поэтому сначала вытаскивали наверх одну часть обоза, впрягая дополнительно по несколько лошадей, взятых из оставленных внизу повозок, а затем возвращались и вытаскивали вторую. В итоге за целый день не смогли преодолеть те пять километров, которые отделяли колонну от шоссе.
А у станицы Неберджаевской случилась настоящая трагедия. Сначала на подступах к ней добровольцев встретили плотным огнем «зеленые». Посланный уничтожить их полк самурцев{106} с задачей не справился. Когда засаду все же обошли с флангов и приблизились к станице, то оказалось, что она занята двумя полками под командованием полковника Сухенко. Желая перейти к красным и загладить свою вину перед ними, 4 марта он отбил у них станицу Новоминскую, Сухенко решил не пропустить белых. По его приказу эти части открыли по колонне губительный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь. Потом на помощь к Сухенко подошло еще 10 орудий красной артиллерии. Своим огнем они накрыли не только авангардные, но и замыкающие колонну части Алексеевской дивизии{107}.
С огромными потерями, бросив артиллерию и значительную часть обозов, колонна вынуждена была снова по бездорожью об- ходить станицу и наконец-то вышла на шоссе. Здесь же выяснилось, что личный состав остался только со стрелковым оружием, да и то почти без патронов к нему; дроздовцы даже лишились своих вещмешков. В этой неразберихе на сутки отстали Корниловская и 1-я Донская генерала Дьякова дивизии.
В состоянии паники основные силы Добровольческого и донских корпусов подходили к Новороссийску. Главная цель, которую ставили себе все — как можно скорее попасть на какой- нибудь корабль. За 3—4 километра до Новороссийска оттуда стали слышны орудийные выстрелы и звуки рвущихся снарядов. Паника снова охватила войска и беженцев, пронесся слух, что город уже у красных. Но вскоре тревога понемногу улеглась. Выяснилось, что это один из бронепоездов и английский корабль расстреливают нефтяные емкости в порту, чтобы они не достались красным. Наконец колонна стала втягиваться в городские улицы.
4. ЗЕЛЕНЫЕ. КРАСНО-ЗЕЛЕНЫЕ
Виновниками того бедственного положения, в котором весной 1920 г. оказалось Белое движение на юге России, явились не только войска Красной Армии. Свой «весомый вклад» внесли и так называемые «зеленые». Под этим названием подразумевались иррегулярные вооруженные формирования, основу которых составляло население из мест, занимаемых воюющими армиями. Ядром наиболее боеспособных отрядов были дезертировавшие из обеих противоборствующих армий, имеющие боевой опыт солдаты. Такие формирования тяготели к партизанским методам боевых действий, а «зелеными» их называли потому, что базировались они, как правило, в труднодоступных местах — в лесах и горах. Отряды «зеленых» были неоднородными по составу и направленности своих действий. Их возникновение было своеобразной реакцией на те или иные события в данной местности. В отдельные периоды порознь, а иногда и одновременно, существовали: крестьянское ополчение Сочинского округа, «краснозеленые» отряды, действовавшие в районе Новороссийска, Геленджика и Анапы. После Новороссийской катастрофы появились и формирования «бело-зеленых», базировавшиеся в районе горных станиц. Были, конечно, и просто бандитствующие и мародерствующие группы, которые тоже называли себя «зелеными», но никакой политической ориентации не придерживались и грабили всех, кого придется.
Чтобы лучше понять события, развернувшиеся в Черноморской губернии в годы Гражданской войны, необходимо хотя бы вкратце обратиться к более раннему периоду истории этого края. В ней можно найти примеры, характерные и для рассматриваемого времени.
Во время Кавказской войны 1817—1864 гг.{108} русским войскам здесь противостояли воинственные абхазы, сваны, а также многочисленные горные племена: натухайцы, джигеты, шапсуги, убыхи и др. Боевые действия, которые вела против них русская армия, сопровождались разрушением аулов, вырубкой садов и лесов, уничтожением скота, истреблением пасек и посевов. Значительная часть местного населения погибла, а оставшимся в живых было предложено или переселиться в кубанские степи, или переехать в Турцию. Впоследствии планировалось заселить этот край русскими колонистами, в основном казаками. От Кубани горцы отказались наотрез, да и переезжать в Турцию тоже особо никто не хотел, но, тем не менее началось их насильственное выселение именно туда. Доведенные до отчаяния жители аулов, уходя, уничтожали даже все то немногое, что уцелело после войны: засыпали колодцы, уничтожали оросительную систему, жилища и скот. Доходило до того, что некоторые женщины убивали себя и детей. Переселение было организовано так плохо, что на побережье, при ожидании кораблей, от голода, жажды и болезней дети умирали сотнями, погибли почти все женщины. Из выехавших в Турцию более полумиллиона умерли уже на новом месте{109}.
Вскоре русским правительством было принято специальное постановление: «О заселении предгорий Кавказа». Процесс заселения шел долго. Колонисты задерживались здесь лишь на короткое время: изнуряли тропическая лихорадка и тяжелые условия земледелия.
Казенных денег, выдаваемых на обзаведение хозяйством, крайне не хватало. Лошадей и домашнего скота практически не было. Более-менее прочно оседали здесь только казаки. Лишь спустя почти столетие, в 1896 г., Черноморье было кое-как заселено и стало самостоятельной, самой молодой губернией в составе Российской империи. Здесь начали строить порты, стало развиваться виноделие, производство табака и цемента.
Преобладающим населением теперь были русские, за ними шли греки, армяне, остатки горцев, чехи, грузины и др. На территории Черноморской губернии появилось три округа: Сочинский, Туапсинский и Новороссийский{110}. После октябрьской (1917 г.) революции в губернии начались процессы, которые привели к образованию в марте 1918 г.Черноморской Советской Республики. Однако просуществовала она не долго. В мае этого же года немцы, нарушив условия Брестского мира, вторглись на побережье Черного моря, высадив на Тамани свой 58-й Берлинский полк, а с северо-востока стала наступать белая армия Деникина.
Для объединения усилий в борьбе с белыми и немцами Чрезвычайный съезд Советов Кубани и Черноморья 28—30 мая 1918 г. принял решение об объединении Черноморской и Кубанской республик в одну — Кубано-Черноморскую Советскую Республику.
Практически в это же время (26.05.1918 г.) в Грузии ее Национальный Совет провозгласил образование буржуазной республики. Ее национал-меньшевистское правительство решило в западной части Северного Кавказа создать так называемую Южную Республику, отторгнув для нее от России часть бывшей Черноморской губернии.
Время было выбрано очень удачно. Кубано-Черноморская Республика все свои силы направляла на борьбу с Деникиным и, воспользовавшись этим, грузинские части без особых усилий вторглись в Сочинский округ. 3-го июля они заняли Адлер, 5-го — Сочи, 27-го — Туапсе. Получалось так, что Грузия начала действовать как союзница Деникина{111}.
Однако продержались там грузинские войска не долго. Вскоре деникинцы выбили красных из Новороссийска, а те, отступив на юг, в свою очередь изгнали грузинские части из Туапсе. Но и красные там тоже не удержались и, под нажимом Добровольческой армии, 8-го сентября оставили Туапсе, уйдя на северо-восток для соединения с Майкопской группировкой своих войск. У Грузии, таким образом, остался только Сочинский округ. Тем не менее, от своих более обширных планов она не отказалась, зная, что, программа ее меньшевистского правительства по демократизации крестьянского землепользования находит отклик у значительной части черноморцев.
Но, в открытую вопрос, об отторжении Сочинского округа от Черноморской губернии (на Кубань пришли белые и сохранили ее название. — Н.К.) Грузия уже не ставила. Она гарантировала теперь полную внутреннюю автономию и самоуправление Черноморья. Понимая, что и эти притязания рано или поздно натолкнутся на противодействие Деникина, грузинское правительство решило сделать упреждающий шаг и само предложило провести по этому вопросу переговоры. Они состоялись в Екатеринодаре и окончились для Грузии полной неудачей. Деникин, последовательно выступая «за единую и неделимую Россию», не захотел признавать и суверенитет самой Грузии. Что касается Сочинского округа, то он в категорической форме потребовал очистить и его и вообще всю территорию Черноморской губернии до реки Бзыбь. Грузинское правительство отказалось выполнить это требование, и хотя до вооруженного конфликта тогда дело не дошло, но обе стороны стали держать на северной границе Соминского округа довольно сильные отряды своих войск. Грузины оставались в Сочи, но генерал А.П. Кутепов, назначенный генерал-губернатором Черноморской губернии, свои распоряжения слал и туда{112}.
Принять еще более радикальные шаги по отношению к этой территории Деникина побудили решения Сочинского окружного крестьянского съезда. Он состоялся 2 декабря 1918 г. На этом съезде с докладом выступил представитель Грузии и изложил планы своего руководства в отношении Черноморья. И в докладе, и в принятой съездом резолюции говорилось о том, что, оставаясь сторонником воссоединения с Россией, Сочинский округ, пока идет Гражданская война, присоединяется к Грузии, ибо только в этом случае его население может избежать ужасов военного времени.