Получив эти сведения, партизаны провели перестановку своих отрядов и сравнительно легко проникли в город. Только на его окраине и в районе железнодорожного вокзала белые оказали ожесточенное сопротивление. Большую помощь атакующим оказали местные партизаны. 2-го февраля Сочи полностью перешли под контроль ополченцев. Много белых солдат сдались в плен, их отпустили, но потом об этом пришлось пожалеть. Они разбрелись по всему городу и, под видом «зеленых», стали проводить обыски у местного населения, практически занялись откровенными грабежами. Один из командиров отрядов, Иван Шевцов, назначенный комендантом города, вынужден был со своим отрядом снова брать мародеров в плен.
В это время англичане сделали попытку уговорить руководителей КОЧ прекратить боевые действия против войск Деникина и выступили в роли посредников между ними и белыми. 7 февраля в Сочи прибыл и стал на якорь в его порту английский военный корабль с генералом Кизом на борту. Партизаны устроили ему положенный по этикету прием. Выстроившийся на пристани караул был одет в новенькое английское обмундирование, что очень удивило англичанина. Он решил, что это Грузия так одевает своих подопечных, но ему испортили настроение, объяснив, что обмундирование партизаны добывают себе в боях с белыми. Переговоры проходили в лучшей гостинице города — «Ривьере». От партизан в них участвовали Филипповский, Воронович и Чайковский. Переводчиком был английский офицер. Там же находился и хорошо владеющий английским Саблин. Ему поручили внимательно прислушиваться, о чем переговариваются между собой англичане.
Из слов, сказанных Кизом, следовало, что англичане озабочены угрозой возможного оставления белыми войсками Новороссийска и их возможной эвакуацией в Крым. Генерал предложил руководителям КОЧ прекратить боевые действия против войск Деникина, который вынужден воевать на два фронта и распылять свои силы. В случае согласия партизан, англичане брались уговорить Главнокомандующего вывести свои войска со всей территории Черноморской губернии, вплоть до самого Новороссийска. Киз не скрывал своего опасения, что, в случае исхода белых в Крым, они могут не успеть вывезти из Новороссийска свои огромные запасы обмундирования, снаряжения и боеприпасов, и все это попадет в руки красных. Однако Филипповский проявил не свойственную ему твердость и заявил, что переговоры можно вести только в том случае, если белые совсем уйдут из Черноморья и на его территории будет образована демократическая республика{121}.
В эти же дни и армянская часть населения прекратила поддерживать белых. Что же касается Кубанской Рады, то нормальные отношения КОЧ с ней установить пока не мог. Видя, какой размах приобретает «зеленое» движение и как все больше оно попадает под контроль большевиков, англичане предложили лидерам Комитета вступить в переговоры с Радой, в тайне надеясь, что может быть она сможет прибрать к рукам это движение. На предложение англичан откликнулся Воронович, но согласовывать этот вопрос с Филипповским не стал. Англичане гарантировали Вороновичу от повстанцев полную безопасность и обязались доставить его на своем миноносце в Новороссийск. Дальше он должен был выехать на поезде в Екатеринодар для переговоров с Радой. Однако дальше Новороссийска Вороновичу продвинуться не удалось. Еще будучи на корабле, ему стало известно о том, что в штабе Деникина знают о предстоящих переговорах, уже издан приказ об его аресте и придании военно-полевому суду. К чести англичан, они не выдали Вороновича белым, а вернули его в Сочи целым и невредимым. Все эти события дали повод руководству КОЧ еще раз усомниться в целесообразности союза с Радой, так как она без Деникина кардинального ничего предпринять не может.
После взятия Сочи командование крестьянского ополчения стало разрабатывать все более сложные операции, параллельно принимая меры к повышению управляемости частей и оснащению их более эффективными видами вооружения. Имеющееся оружие было проинвентаризировано, неисправное отправлено на ремонт в сочинские мастерские, из складов, брошенных белыми, изъяли большое количество новых винтовок, пулеметов, патронов к ним. Все это было передано в отряды. Вместо партизанских методов снабжения перешли на регулярное обеспечение своих формирований, создав собственное интендантство. В небольшом количестве появился и свой транспорт — автомобили и даже катера. После всего этого можно было решать более серьезные задачи, и на очередь встало взятие Туапсе.
Фавицкий перехватил почти все нити руководства партизанами и разработал план взятия этого города. Нужно сказать, что он уже имел к этому времени солидный боевой опыт. Первую мировую войну он закончил в звании штабс-капитана, а в Красной Армии служил практически со дня ее основания. До того как нелегально проникнуть в Сочинский округ, он успел покомандовать подразделениями красных войск. По составленному им плану вначале надо было преодолеть оборону белых на подступах к Туапсе, и прежде всего уничтожить гарнизон села Головинка. Кроме того, надо было учесть также, что англичане будут вести огонь судовой артиллерией при каждом случае обнаружения партизан на побережье. Для этого в районе Туапсе почти постоянно находились захваченные миноносец «Поспешный» и подводная лодка «Утка». Белые, судя по всему, партизан всерьез не воспринимали и направили к повстанцам парламентеров с предъявлением ультиматума: в течение 24 часов сложить оружие и возвратиться к мирной жизни. В ответ на это партизаны решили напасть на противника до срока окончания ультиматума. У белых здесь были два полка — пехотный и офицерский, два пластунских батальона, пограничный отряд, 200 конных казаков и артиллерийский дивизион. Силы партизан состояли из 1200 штыков и нескольких орудий.
12 февраля, к моменту, когда истекал срок ультиматума и ожидалось наступление белых, командование партизан выслало в обход через горы одну роту, которая должна была выйти к морю в тылу у противника, взорвать железнодорожные и шоссейные мосты, нарушить линии телеграфной связи. Затем она должна была поднять стрельбу, наделать побольше шуму, показав белым, что их обошли с тылу. Батальон Черникова в ночь на 13 февраля был тоже брошен в обход, чтобы утром обрушиться на левый фланг белых. Задуманная операция удалась. Артиллерия партизан отогнала стреляющую с моря подводную лодку и вывела из строя батарею белых. Развив потом сильный пулеметный и артиллерийский огонь с фронта, фланга и тыла, части партизан бросились в атаку и опрокинули противника, который вскоре обратился в бегство. Местные партизаны в это время завалили шоссе спиленными деревьями и обстреливали отступающих из-за скал. К 12 часам Головинка была взята. Повстанцы захватили штаб белых, много пленных, в том числе 84 офицера, три горные пушки, оружие и патроны, железнодорожный состав с продовольствием и много другого имущества. Путь на Туапсе был открыт.
В Туапсе в это время существовал подпольный штаб партизанского движения во главе с его начальником — Минаевым. Он объединял несколько отрядов в том числе: села Дефановки, под командованием Борохова и комиссара Себерина, туапсинские отряды Шаповалова и Лысенко, а также отряды Огурцова, Павленко, Спинова-Кубанского. Три последних действовали севернее Туапсе и достигали района Геленджика. Все они были привлечены к взятию Туапсе. В день, когда повстанцы должны были начать боевые действия по захвату города, англичане предприняли еще одну попытку устранить их от борьбы с белыми. 22 февраля командир одного из боевых участков сообщил Фавицкому, что в три часа дня к нему обратился парламентер от английского генерала Коттона и передал документ следующего содержания:
«Ввиду того что на юге России образовалось республиканское правительство, объединяющее собой Дон, Кубань и Терек, республиканскому Комитету освобождения предоставляется право уладить все вопросы дипломатическим путем. Предлагаю начальнику главного отряда войск Комитета освобождения не обстреливать портов Черноморского побережья, в противном случае английское правительство будет рассматривать это как акт выступления против Англии.
генерал Коттон»{122}
Прочитав это послание, партизаны пришли к выводу, что Туапсе надо брать еще до того, как англичане подтянут к порту свои силы. Коттону же отправили свой ответ такого содержания:
«Генералу известно, что у армии есть свое правительство, приказания и просьбы коего армия исполняет. Это правительство находится в г. Сочи, куда благоволите обращаться. Что же касается портов, то Англия на них никакого права не имеет, а раз там находятся добровольцы, мы будем выгонять их оттуда силой оружия»{123}.
Этот ответ на скорую руку написал И.Б. Шевцов, и его тут же отправили парламентеру, так как торопились с началом штурма города. По плану Фавицкого его надо было окружить и атаковать сразу с нескольких направлений. Однако все получилось иначе. Один из командиров батальонов И. Сафонов по партизанской привычке решил только своими силами прорваться вдоль железной дороги в центр, навести панику среди белых и отрапортовать командованию о взятии города. Когда об этом стало известно Фавицкому, остановить авантюрные действия Сафонова было уже поздно. Поэтому было принято решение срочно направить и остальные батальоны тоже вдоль железной дороги. После ожесточенного боя Туапсе все же был взят. При этом был разоружен целый офицерский полк, а всего пленных набралось столько, что их не вмещала ни тюрьма, ни ее двор. Поэтому большую их часть сосредоточили на городской площади. Сразу же начальник Особого отдела армии Саблин и его заместитель Топкин занялись распределением пленных офицеров по группам. К первой отнесли выявленных 16 офицеров карательных отрядов и расстреляли. Вторую группу решили отправить в Сочи, чтобы разгрузить местную тюрьму.
Поздно узнав о потере Туапсе, белое командование направило туда на двух эсминцах подкрепление, но огнем своей артиллерии партизан