И тогда рупором уязвленной человеческой совести, заговорившей в защиту зубров, стал Ян Штолеман, польский натуралист. На Парижском конгрессе в 1923 году он предложил, пока еще не все потеряно, создать Международное общество сохранения зубра. Предложение его приняли, и такое общество было организовано.
Спасение зубра
Начали с того, что провели «инвентаризацию» своего хозяйства: 56 живых зубров в пятнадцати различных странах, 80 чучел в музеях и 120 черепов. Из живых зубров – больше половины быков, многие из которых давно уже потеряли всякий интерес к вопросам пола и размножения.
Первое время работа подвигалась медленно. Появилась еще какая-то болезнь в германском стаде. Так что, когда в 1932 году была опубликована первая «Племенная книга» зубров, в ней числилось только 30 чистокровных животных и шесть основных племенных центров: в Англии, Германии, Голландии, Швеции, Венгрии и Польше.
Тут на арене, где велась бескровная битва за спасение зубра, появляются братья Лутц и Хейнц Хек. Их энергичному вмешательству зубры обязаны своим возвращением почти с того света. Братья решили, что самым надежным и быстрым методом спасения зубра должно стать поглотительное скрещивание с американским бизоном. Во-первых, гибриды, как известно, более жизнестойки (генетики этот феномен называют гетерозисом). Во-вторых, сразу большое число маток, привезенных из-за океана, может принять участие в продлении рода зубров. Этот метод одно время сильно критиковали, говорили, что таким способом мы не настоящих зубров получаем, а метисов. Но, как показал опыт, гибридов уже первых нескольких поколений, к которым раз от разу приливалась кровь зубра, даже специалисты не могли отличить по внешности от чистокровных зубров.
Вторую мировую войну зубры перенесли с меньшими потерями, чем первую. В новом выпуске «Племенной книги» в 1947 году записано уже 98 животных. Через восемь лет стало их двести (точнее – 194). У поляков дело шло особенно хорошо: в Польше жило больше ста зубров. Разведением зубров занялись и другие страны: СССР, Болгария, Чехословакия, Австрия, Дания.
И вот настал наконец знаменательный день, когда зубры вновь после тринадцатилетнего отсутствия появились на Кавказе. В 1940 году пять зубро-бизонов (но с примесью крови настоящих домбаев) завезли в Кавказский заповедник. Через четыре года их стало одиннадцать, а еще через двенадцать лет – уже сто шесть! (Не все родились здесь, многих привезли из других мест нашей страны и из Польши.) Под охраной конных пастухов звери каждое лето поднимаются высоко в горы, в альпийские луга, а зиму проводят в пихтовых лесах ниже по склонам гор, где для них заготавливают сено.
С 1946 года зубров стали разводить и на нашей территории Беловежской пущи, еще через два года – в Центральном зубровом питомнике, под Серпуховом (первую пару своих питомцев он получил из Польши), в 1955 году – в Хоперском заповеднике, а через год – в Мордовском (В Аскании-Нова первые опыты по спасению уничтоженного войной зубра начаты были уже в 1921 году).
Чтобы избежать вредных последствий инбридинга (то есть близкородственного спаривания) и осуществить наилучший подбор пар и племенных линий, зубров-производителей часто перевозили из одного заповедника в другой. Хлопот с ними было много. Но зато и результаты получились отличные.
По подсчетам зоолога Михаила Заблоцкого, в январе 1958 года в разных зоопарках и заповедниках Союза жило 79 чистокровных зубров, 19 бизонов, 182 зубро-бизона и других зубро-метисов. Всего – 280 редкостных животных, которые еще сорок лет назад, казалось, были безвозвратно потеряны.
Михаил Заблоцкий – это человек, которому зубры больше всех обязаны своим процветанием в нашей стране. История восстановления и разведения зубра в СССР тесно связана с его именем, которое должна знать вся страна, как знает она имена других энтузиастов, обогативших наши знания, природные и хозяйственные ресурсы. Всю жизнь свою, все силы и талант отдал он нелегкому делу – спасению зубра. И я рад здесь сказать ему от всех нас большое спасибо!
Бизон-союзник краснокожих
Теперь оставим зубров и последуем дорогой древних переселенцев на Американский континент, посмотрим, как сложилась здесь жизнь эмигрантов-бизонов.
Поначалу судьба к ним благоволила. Они нашли в Америке широкие просторы, много корма и мало врагов и расплодились до невероятности. В пору их расцвета, до прихода европейцев, бизонов в Америке жило, как полагают, больше, чем людей,- шестьдесят миллионов! Бизоны тогда были, пожалуй, самыми многочисленными копытными на земле.
Бесчисленные, как саранча, стада бизонов топтали землю прерий и лесов от северной Мексики до Большого Невольничьего озера в Канаде: более одной трети Северной Америки занимала обитаемая ими территория.
Педро Кастанедо пересек в XVI веке великую равнину Среднего Запада этой страны. Он был потрясен тем, что увидел: «буйволов (не кроликов, не коз, а буйволов!) паслось на равнине так много, что я не знаю, с чем их можно и сравнить, разве что с рыбами в море!»
И все, кто приходил сюда вслед за Кастанедо, описывая сказочное изобилие бизонов, употребляли такие выражения: «бесчисленное множество», «невероятное число», «кишащие мириады», словно речь шла о насекомых, а не быках.
Даже в середине прошлого века бизонов здесь было так много, что путешественники пробирались местами через их плотно сомкнутые фаланги, как через непроходимую чащу.
«Насколько могли видеть мои глаза, страна чернела бесчисленными стадами»,- вспоминает один. «К вечеру мы поднялись на холм и застыли, пораженные видом, который открылся нам с высоты: вся равнина до горизонта была сплошь покрыта буйволами»,- рассказывает другой. По его словам, бизоны шли вплотную друг к другу, растянувшись на восемь миль в ширину и десять в длину.
И еще в 1871 году полковник Додж повстречал у реки Арканзас колоссальное полчище диких быков. Пять дней проходили они мимо его лагеря. Шли по всей равнине, от горизонта до горизонта, и такими тесными рядами, что можно было бы, наверное, как по мосту, идти по их спинам. От авангарда до арьергарда бычья армия растянулась на восемьдесят километров, а от фланга до фланга – на сорок. Значит, в стаде шло, по самым скромным подсчетам, больше четырех миллионов быков! Каждый бизон в среднем весил полтонны – как только земля их выдерживала!
А лед вот часто не выдерживал…
Зубр – животное оседлое, далеко от приглянувшихся мест обычно не уходит. Но многие бизоны весной и осенью предпринимали далекие путешествия: к зиме уходили к югу, на лето возвращались в более северные страны. Бывало, что когда миллионными армадами переходили они реки, го лед под их тяжестью проваливался. Тогда трупы погибших животных, случалось, запруживали реки, и по этой страшной дамбе переправлялось все стадо. Старожилы тех мест уверяли, будто многие острова на Миссисипи и Миссури образовались вначале из куч бизоньих скелетов, вокруг которых текучие воды намыли песчаные берега.
Тропы, проложенные бизонами, тянулись через весь континент. Говорят, что топографы, прокладывая маршруты для железных дорог, не могли найти более удобных перевалов через горы и кратчайших обходных путей вокруг озер и рек, чем старые бизоньи тропы. По ним в основном и легли первые американские железнодорожные пути.
Они и принесли смерть бизонам. В шестидесятых годах прошлого века началось строительство трансконтинентальной Тихоокеанской железной дороги от Чикаго до Сан-Франциско. Толпы трапперов, рабочих, бродяг, золотоискателей и авантюристов устремились на запад. Вся эта голодная армия кормилась бизонами. Железнодорожные компании держали на службе отряды профессиональных охотников, которые тоннами поставляли им даровое мясо. Тут узнали, что у «буйволов» отличные шкуры и за них неплохо платят там, на востоке. Когда стальные пути добежали до города Додж-Сити, штат Канзас, пять тысяч профессиональных охотников за бизоньими шкурами обосновались в нем и из этого перевалочного центра делали вылазки в окрестные прерии. За два месяца убили здесь двести десять тысяч бизонов! И еще сто тысяч – за зиму 1877 года.
В то время на весь мир прославился Вильям Коди, по прозванию Буйвол-Билл, который за полтора года добыл 4280 бизонов. За день он застрелил как-то 69 быков. Рекорд другого «чемпиона» – 250 бизонов за «рабочие» сутки.
Можно подумать, что охота на бизонов представляла хоть какую-то опасность. Нет, никакой (или почти никакой) опасности не было. Бизон – животное кроткое и пугливое. Он всем готов уступить дорогу, и даже олени, пишет герцог Бэдфордский, третируют бизонов и гоняют, как хотят, этих здоровенных быков. В своем парке Воберн-Аббей, где вольно паслись и те и другие, он не раз наблюдал смешные сцены: «Я сам видел, как огромный матерый бык бизон вместе с его коровой был обращен в поспешное и постыдное бегство второразрядным оленем вапити».
Но мы отвлеклись, вернемся в Америку, где в конце прошлого века продолжалось бессмысленное и чудовищное избиение животных, которого не знала ни одна страна в мире. Часто бизонов убивали лишь затем, чтобы вырезать из туши быка небольшой кусок мяса для жаркого на завтрак. Иногда вырезали только языки, оставляя гнить в степи сотни бычьих трупов. Рассказывают о полутора тысячах бизонов, убитых ради языков, на которые у торговцев было выменяно несколько галлонов водки.
Когда поезд трансконтинентальной линии встречал в дикой равнине стадо бизонов, пасущееся у полотна, все пассажиры бросались к окнам, вылезали на крыши вагонов. Начиналась пальба из всевозможного оружия в несчастных животных, которые толпились столь тесными рядами, что не могли быстро разбежаться. Машинист нарочно замедлял ход, а когда поезд трогался, то по обе стороны полотна валялись сотни бычьих туш, оставленных на съедение шакалам. Некоторые «любители-спортсмены» специально ездили через равнины, чтобы пострелять из поезда бизонов.
Бизоны, кочевавшие к югу от трансконтинентальной железнодорожной магистрали, получили на