Вот так. Никуда ты не пойдешь, а будешь работать, где прикажут. Судя по всему, его обязали как минимум доработать необходимый срок по распределению. Впрочем, попыток уйти с нелюбимой работы Криво не оставлял.
Перед новым, роковым для ребят, 1959 годом он пишет письмо на имя И. Дятлова, отвечая на приглашение в тот злополучный поход на Северный Урал:
С Новым годом, друзья-туристы!
Пожелать разрешите вам
Ночевок в горах неблизких,
Походов по диким горам,
Рюкзаков, по традиции, легких,
Погоды — хорошей всегда,
Зимой — не слишком морозной,
А летом — чтоб не жара.
Чтоб гнус вас не очень мучал,
Чтоб сахар весь не подмок,
Когда на реке кипучей
Придется идти в порог.
Штаны чтоб рвали не в клочья,
Чтоб можно идти, залатав,
От сохнувшей куртки ночью
Остался б не только рукав.
Чтоб ваши ботинки носились
Не год, а десятки годов,
И было б на карте России
Побольше ваших следов.
В поход с 22-го иду наверняка в том случае, если морозы ниже 30 градусов продлятся не дольше 5-10 дней, то есть останется около 10 дней на окончание срочной работы, по завершении которой я иду в отпуск, а без окончания — не отпускает администрация.
При морозах ниже 30 и 5 баллов ветра работы наружные, то есть те, которые делать нужно, у нас не ведутся, так же, как и при 40 градусах без ветра. Николь Тибо об этом, наверное, знает. Сегодня уже не работаем два дня, сколько еще не будем работать — зависит от морозов.
Меня по-прежнему волнует вопрос со снаряжением — что из общественного снаряжения нужно брать мне, а что можно не брать. Также интересует положение в Свердловске с фотопленками, у меня нет ни одной.
…
Настроение у меня бодрое, здоровье хорошее, в Свердловске буду между 10 и 20 января. Связь — через турсекцию УПИ, так как сразу по приезде зайду в институт.
Вот так.
Интересно, какие изменения произошли в составе группы, кто убыл и кто прибыл. В общем, я, видимо, с вами, а если не буду до 20-го (что почти исключено), то 20-го получите от меня телеграмму.
…По совести говоря, очень соскучился по походной жизни и мечтаю о походе как о великом благе.
Свои лыжи у меня есть.
Привет всем туристам.
Итак, мы знаем: Кривонищенко шел в поход в счет отпуска, не сумев уволиться. Но уже из похода он напишет Лиде Григорьевой (вложение к письму Зины), что после восхождения на Отортен собирается ехать в Красноярск.
Лидка! Салют!
Это я, Юрка, который бывает усатый! Ты где сейчас? Пиши, дорогая! Жду!
Я до марта сам буду в Свердловске в смысле, как из похода придем. Я с Дятловым иду, а потом в Красноярск поеду.
Приезжай нас встречать, когда приедем из похода!
Аы! Инженерия! Хо-хо-хо
Ну, ладно, привет от Кольки Попова, усатого и мрачного!
Есть версия, что собирался он в Сибирь на работу в закрытом предприятии Красноярск-26, но никаких подтверждений этому факту найти не удалось. Все свои вещи Кривонищенко оставил в общежитии закрытого города, куда и намеревался вернуться после покорения Отортена.
Есть некая путаница с датами, ставшая опять же основой для различных «теорий заговора». Так Алексей Ракитин утверждает, что Кривонищенко уволился с 19.01.1959, но Юрий с этой даты просто числился в отпуске. И собирался быть в отпуске до марта, как указывал в записке Л. Григорьевой. Изумление «дятловедов» вызвал факт столь длительного отпуска, почему-то «до марта» воспринималось как «до конца марта». Если учесть, что в феврале всего 28 дней, то «огромный отпуск» Кривонищенко составляет около 40 дней. Бывали отпуска и подлиннее. Тем более у тех, кто не отгулял их за прошлый год. И если учесть, что в последний поход Юрий ходил зимой 1957, то вполне может быть, что он использовал два отпуска, только и всего.
Как уже упоминалось, личность «Юрки Криво», как называли его друзья, а особенно — место его службы, стали объектом бесчисленного рода спекуляций по поводу его работы в «органах», конкретно — в 6 спецотделе КГБ. Что имеют ввиду авторы версий — неясно. 6-ой спецотдел КГБ был создан 30 апреля 1955 года и занимался перлюстрацией почтовой и телеграфной корреспонденции (постановление Совета Министров СССР № 805–484 сс от 26 апреля 1955 г.). 2 июля 1959 г. был передан в Оперативно-техническое управление после слияния с 1,2,3,4 и 5 спецотделами. Какое отношение к этому мог иметь прораб из Озерска — Челябинск-40 — непонятно. Если уж вербовать — то в подчинение 1-му спецотделу «контрразведывательная работа на объектах атомной промышленности». Но, согласитесь, «сотрудник 6-го спецотдела КГБ (тогда — при Совете министров) СССР» звучит красиво! Даже если не имеет никакого отношения к действительности.
Станислав Ивлев, автор книги «Поход группы Дятлова. По следам Атомного проекта», говорит, что Криво «по окончании института был направлен на секретное строительство, которое в период Атомного проекта (1942–1954 гг.) именовалось как „Строительство № 859“». Слово «секретный» многих сбивает с толку. Секретность — традиционная российская забава — сбила с толку и запутала многие биографии, породив множество слухов и домыслов. Вот попробуйте разобраться:
Предприятие «Маяк» под кодом «комбинат № 817» (в документах п/я 21), где осуществлялись строительные работы на строительстве № 859 (в документах п/я 404). Формально эти два почтовых ящика имели своё отдельное руководство, разные администрации, разные кадровые учёты. Организация п/я 404 в связи с реформой НКВД из «Челябметаллургстроя» выделилось в самостоятельный трест. Но оба этих почтовых ящика с 1954 года по окончании Атомного объекта формально относится к Министерству среднего машиностроения СССР. В 1967 году почтовые ящики отменили, п/я 21 получил имя «Маяк», а п/я 404 стал «Южноуральское управление строительства» (С. Ивлев «Георгий Кривонищенко, Челябинск-40 и Озерск»).
Звучит скучно, путанно и невнятно, но по-любому, к «6-му спецотделу КГБ» отношения не имеет никакого. Так что хватит пока об этом. Еще вернемся.
А теперь, наконец, пришла очередь поговорить о самом загадочном члене группы Игоря Дятлова. Вот мы и до него добрались.
Семен ЗОЛОТАРЕВ.
Присмотритесь к фотографиям Семена Золотарева: что делал этот 38-летний мужчина с лихими мушкетерскими усами среди 20-летних мальчишек и девчонок.
Родился Семен Алексеевич Золотарев 2 февраля 1921 года, но в некоторых анкетах указывал дату рождения 1 марта. Появился он на свет в станице Удобной Краснодарского края. Надо сказать, что блестящее расследование нестыковок и умолчаний в биографии Семена Золотарева провели журналисты «Комсомольской правды» Наталья и Николай Варсеговы. Воспользуемся их статьей, чтобы проследить жизнь и удивительные приключения Семена Золотарева:
Просил называть себя Александром, а не Семеном. Во всех анкетных данных писал, что родился то 1, то 2 февраля 1921 года. А по метрическим записям станицы Удобной, родины нашего героя, его день рождения — 1 марта. Путался в количестве братьев и сестер. В одной анкете утверждал, что у него только две сестры, в другой — сестра и брат. Хотя на самом деле в семье фельдшера Алексея Золотарева было 5 детей — Николай, Анна, Катерина, Мария и самый младший Семен. А во время приема в партию в 1949 дерзко солгал про боевые награды, ответив, что имеет орден «Красной Звезды» и медаль «За отвагу». А ведь в его послужном списке, помимо ордена, были медали «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией». Но «За отвагу» в списке нет.
Почему Семен просил его называть Александром (Сашей) и, забегая вперед, имел на руке татуировку «Гена»? На форуме Taina.li шел яростный спор: почему и откуда взялся еще и Саша? Разве Сеня и Саня не похожие имена? Нет. Тем более, что ни «Саней», ни «Сеней», ни тем более «Геной» Золотарева никто не звал. «Домашнее» имя часто звучит иначе, чем записанное в паспорте, так бывает. Я знал одного Александра по паспорту, которого дома звали Лешей. Но тут хоть имена Александр и Алексей похожи. Отца Бориса Слобцова, руководителя одной из поисковых групп, звали Ефим Тимофеевич, и сам Слобцов был Борисом Ефимовичем. Но в семье Ефима Тимофеевича звали «Яшей». И это объясняется достаточно просто: на Урале (а Слобцов-старший был родом из Верхней Салды) к некоторым именам часто прибавляют уменьшительное — ша: Кольша, Егорша, Ваньша и т. п. Возможно, что труднопроизносимое «Ефимша» быстро сократилось до простого «Яша». Но Саша и Семен? Вряд ли. А еще и Гена… Загадку просьбы именовать другим именем так до сих пор никто и не разрешил.
Ю. Блинов:
Золотарев Семен — инструктор Коуровской турбазы. Его я не знал до самого начала похода. Так что о нем ничего записать не могу. Почему-то в походе звался Сашей.
И правда: почему?
Были романтические теории, что так он просил называть его в честь фронтового друга, даже говорили, что такое на фронте часто бывало. Но, во-первых, не бывало и не часто, во-вторых, сами-то себе можете такое представить? Еще можно понять, когда в честь фронтового друга называют сына, но себя?
Ситуация осложняется еще и тем, что в 1956 году у Золотарева как раз и родился сын, которого назвали Сашей. С ним тоже связана таинственная история. Как, впрочем, и со всем, что касается Золотарева.
Здесь я буду опираться на детальное, скрупулезное расследование, проведенное Галиной Сазоновой, одной из тех, кто долго и упорно собирает по крупицам материалы, пытаясь разрешить загадки, связанные с группой Дятлова.
Гражданскую жену Золотарева звали Тамара Бургач. У Тамары четыре дочери. Старшая родилась до Саши, трое — после. Все дочери были рождены вне официального брака и носили фамилию матери. Со вторым гражданским мужем они счастливо прожили всю жизнь.