Как пишет Галина Сазонова:
«Тамара всю жизнь очень переживала за Сашу. Она всегда начинала плакать при упоминании его имени. Это была ее трагедия. Дочери всегда знали, что у них есть брат, от них это не скрывали, но в семье эта тема не обсуждалась, потому что у матери была очень болезненная реакция».
Что же произошло с Сашей Золотаревым, 1956 г. р.?
«Старшая дочь вспоминает момент, когда Тамара вся в слезах несла Сашу. Ему было около года. Она оставила его на крыльце дома и спрятала девочку в кустах, чтобы она была на страже Саши, чтобы тот не упал с крыльца и не уполз. Дверь открылась, Сашу забрали. Дочь уверена, что это был дом Семена, и дверь открывала мама Семена. Перед этим Тамара и Семен поссорились, и он ушел».
Поссорились — и «забирай своего ребенка!»? Подобный шаг и без всякого Золотарева выглядит странным, особенно от женщины, у которой уже есть дочь и которая потом родит еще троих. Со вторым мужем она не ссорилась? Ему остальных детей не оставляла? Или обида на Семена Золотарева была настолько сильна, что ребенок именно от него стал не нужен?
Что же произошло дальше с маленьким Сашей? Вновь обратимся к исследователям Наталье и Николаю Варсеговым:
«Учительница начальных классов Антонина Александровна Захарова работала в той же школе, что и Золотарев:
„… помню, как они с коляской гуляли. Когда Семен погиб, ребенок вдруг исчез. Кто-то спросил ее о сыне, она сказала, что отдала его кубанским родственникам Семена“.
Странное дело, но еще три года назад родственники Золотарева, что живут на Кубани, сказали нам, что мальчика Сашу гражданская жена Семена сдала в детдом. И как они ни пытались его искать, ничего не получилось».
И вновь материалы Галины Сазоновой:
«…информация от племянницы Семена, Аллы Боровиковской — когда искали Сашу, им было сказано: „Вы не сможете его найти, он в Германии“. Я не уверена, что в то время было возможно международное усыновление, поэтому, скорее всего, речь идет о советских гражданах, которые в то время работали или служили в Германии. Таких, кто имел право жить там с семьями, было немного. Есть надежда, что это может быть найдено в каких-то архивах Германии, в списках дипломатических работников или военных специалистов. Проблема в том, что если Сашу усыновили в возрасте одного года, ему могли полностью изменить имя и даже дату рождения. И он может даже не знать о том, что его усыновили».
Так может быть Семен Золотарев просил называть его Сашей в память о бесследно пропавшем сыне? Да тоже как-то странно. И поверить в такие сантименты практически невозможно. Особенно, если учесть, что мы практически ничего не знаем об отношении Золотарева к сыну, если учесть, что родные Золотарева отдали мальчика то ли сперва в детдом, то ли сразу на усыновление. Не вяжется такое отношение к трогательной просьбе называть себя именем сына. Или фронтового друга.
С фронтовыми друзьями тоже путаница неимоверная. Варсеговы:
«Начало боевого пути Золотарева Семена Алексеевича описано в автобиографии его личного дела 1944 года как кандидата в ВКП(б), которое нам удалось найти в архиве Минобороны… Аккуратным каллиграфическим почерком Семен писал: „В 1941 году 18 октября Удобненским военкоматом был мобилизован в Красную Армию. Когда прибыл в часть, меня направили учиться в школу младших командиров. В школе проучился два месяца. Там мне присвоили звание „младший сержант“ и направили в часть командиром отделения. С этой частью я участвовал по укреплению обороны Ростова с февраля по март 1942 года…“.
„В мае 1942 участвовал в бою под Харьковом… С июля по декабрь 1942-го участвовал в обороне Сталинграда. 2 июля 1943 прибыл в 104-й батальон“.
В регистрационном партийном бланке по Семену Золотареву следующая информация:
— С октября 1941 по август 1942 служил командиром отделения на Юго-Западном и Донском фронтах в 1570 отдельном саперном батальоне (далее 1570 ОСБ).
— С августа 1942 по декабрь 1942 — в 20 мотоинженерном батальоне (далее 20 МИБ).
— С декабря 1942 по июль 1943 — 11 легкопереправочный парк (далее 11 ЛПП).
— С июля 1943 по апрель 1945 — 104 отдельный понтонно-мостовой батальон (далее 104 ОМПМБ).
— С апреля 1945 по май 1945 — 13 инженерный понтонный полк.
— С мая 1945 по апрель 1946 — курсант Московского военно-инженерного училища.
— С апреля 1946 по август 1946 — курсант Ленинградского военно-инженерного училища имени Жданова».
Вроде бы все сходится, правда? Но нет! Как ни удивительно.
В автобиографии Золотарев пишет, что в 20 батальоне он служил до декабря 1942 года. Однако в журнале боевых действий есть приказ о расформировании этого батальона 1 октября 1942 года. А в личном деле кандидата в ВКП(б) Семен «забывает» про 20 батальон, указав, что уже с сентября 1942 служит командиром отделения в 11 легкопереправочном парке. Вот как так?
Да и новый командир 20 батальона майор Спинул отдает 8 октября приказ о штатно-должностном списке нового батальона, в котором отсутствует командир отделения Золотарев Семен Алексеевич.
Кстати, 11 легкопереправочный — тоже странный батальон:
На него нет никаких документов, на 10-й и 12-й парки есть, а на 11-й нет. Упоминается он в делах других подразделений, но все они относятся к ноябрю, а не сентябрю 42 года.
10 ноября 1942 года 11 переправочный парк входит в группировку инженерных войск Донского фронта. А 20 ноября находится в подчинении 24 армии.
Но в архиве не удалось найти ни одного документа, связанного с 11 ЛПП, ни в описи дел инж. войск Донского фронта, ни 24 армии, в которую позже был передан 11 ЛПП — «призрак».
Из 11 ЛПП в 104 батальон попадают 6 лучших младших командиров и 33 лучших красноармейца. Среди них (наконец-то!) — младший сержант Золотарев Семен Алексеевич.
Так с начала войны его имя впервые упоминается в военных документах только 3 июля 1943 года. В эти же дни на освобожденной от фашистов Кубани трибунал судит его старшего брата — Николая, обвиняемого в сотрудничестве с немецкими оккупантами. А 8 июля 1943 Николая приговаривают к расстрелу.
Какой реприманд неожиданный! Сразу два сюрприза: по документам (не по автобиографии!) на фронте с июля 1943, и в это же время расстрелян его брат Николай…
Но уже в августе 1943 среди представленных к медали «За оборону Сталинграда» С. А. Золотарев числится в зенитно-пулеметном взводе и дописан в самом конце списка. После всех, кто шел по алфавиту:
Такая же ситуация в приказе от 31 декабря 1944 года о присвоении Золотареву звания старшего сержанта. Снова наш герой в конце списка, да еще и другим шрифтом. Что бы это значило?
В 1944 году он подает заявление в партию и составляет автобиографию, в которой Семен пишет, что родился он 1 февраля 1921 года. У него есть брат и две сестры. При этом брат мобилизован в Красную Армию, и в семье никто никогда осужден не был. Конечно, в 1944 году Золотарев мог ничего не знать о судьбе брата. Но как он умудрился забыть о третьей сестре, непонятно.
9 марта 1945 года Семен становится командиром отделения в 104 батальоне. А в апреле 1945-го совершает подвиг:
«Старший сержант Золотарев под артиллерийским и минометным огнем противника перевозил с расчетом 9 человек в ночь с 21 на 22 апреля 1945 года понтоны с верхним строением на один 50-тонный паром. Прибыв на место сборки парома, т. Золотарев быстро и умело стал собирать паром. Противник начал обстреливать это место из орудий, минометов и пулеметов. Был ранен один боец, но ст. Сержант Золотарев не прекратил работу, а сам занял место вышедшего из строя бойца и своим примером бесстрашия воодушевлял бойцов на скорое выполнение задания. Этим же снарядом было перебито два прогона и настил. В метрах 300 в болоте лежало верхнее строение от разбитого парома, тогда Золотарев по пояс в воде дошел до него. Красноармеец Корнеев без приказания пошел за ст. Сержантом Золотаревым и вместе пригнали прогоны к собираемому парому. Задание было выполнено в срок и паром был введен в линию моста. За умелое командование отделением, за проявленные смелость и мужество достоин правительственной награды».
15 мая 1945 года его награждают орденом «Красной Звезды».
С наградами тоже нужно будет разобраться, но сначала закончим историю о боевом пути:
…в одной из своих анкет Семен пишет, что окончил войну в Берлине. Но известно, что 19 апреля 1945 года 13 полк находился в городе Хорст, что 290 км северо-западнее немецкой столицы. А 18 мая 1945 полк уже пребывал в городе Грайфенхаген, ныне Грыфино на северо-западе Польши. Про Берлин ничего не сказано. 29 июня в день приказа об отправке на учебу Семена полк дислоцируется в Порт Торне.
В апреле 1946 года курсанта Золотарева переводят в Ленинградское военно-инженерное училище, откуда он демобилизовался в августе этого же года, получив на руки проходное свидетельство на Кубань до станицы Удобной. По законам того послевоенного времени он должен был отметиться в военкомате и получить паспорт, чтобы спокойно жить на гражданке. Однако Семен неожиданно едет в Минск и поступает на первый курс института физкультуры.
Любопытно, правда?
На обороте надпись: «Сестре Нюсе от брата Сени» Сени!
Теперь о наградах. У Семена Золотарева четыре правительственных награды: Орден Красной звезды (апрель 1945), медаль «За оборону Сталинграда» (11.10.1943), медаль «За взятие Кенигсберга» (после 1947 года) и медаль «За Победу над Германией» (ноябрь 1945 года). Для рядового и младшего командного состава — внушительный и героический список. Помните Теркина, который был согласен на медаль? А тут целых три медали, да еще орден. Это вне всякого сомнения очень почетно и внушает всяческое уважение.
Но тут появляется очередная странность! На партийном бюро в феврале 1949 года в протоколе собрания записано: «Участвовал. Орден Красной Звезды и медаль „За отвагу“».