В общем, приехал Юдин на 41 участок в скверном состоянии духа и, как потом выяснилось, с воспалением седалищного нерва. Однако об этом в дневнике он не упоминает. Про газету с лотереей пишет, а про то, что из-за боли практически не может идти в поход — нет. Не странно? Вообще-то по логике именно он должен был у себя отметить этот прискорбный факт.
Все дятловцы пишут про яркую личность Николая Огнева, рабочего 41 участка. Сильное впечатление, как мы видим, он произвел на девушек, особенно на Люду Дубинину. Огнев сподвиг ее на мысли о том, что взрослые ребята гораздо интереснее сверстников, а те, кто работают — взрослее и умнее студентов. Тоже забавно, если учесть, что разница у них всего 2–3 года, но в том возрасте это существенно. Да вот странно опять: ребята на два-три года старше кажутся умнее и интереснее, а поживший мужчина Золотарев, старше ее чуть не вдвое — нет. Про него больше ни слова. Золотарев становится невидимкой. В отличие от Огнева, о котором пишут много и охотно.
Николай Огнев, 1931 г. р., геолог и романтик — совершенно неожиданно тоже оказывается весьма странной личностью. Вот, что о нем пишет геолог Александр Виноградов:
«Однажды Васильевы мне сказали, что на одной из баз уральских геологов брошен старый токарный станок — тогда это был большой дефицит. Я связался с экспедицией, и мне прислали тракториста для поездки туда. Тракторист оказался Огнев Коля — плотный рыжий малый, заядлый картёжник, которого я знал и в Саранпауле. Был это почти местный кадр из кооперации. Одно время он возглавлял участок в п. Хурумпауль по выжиганию негашёной извести из известнякового камня, и довёл её себестоимость до двойной цены сахарного песка. Справедливости ради надо отметить, что это была не только его „заслуга“ — зимой иногда камень приходилось возить на оленьих нартах за 150 км.
Вечерами он садился играть со мной в карты — вечером делать там было абсолютно нечего. При свете керосиновой лампы мы играли в преферанс, покер, очко. Он всегда пытался выиграть, так как точно знал, что я всегда отдам проигрыш. Однако в конце концов он проиграл мне очень большую сумму, и несколько лет потом обещал отдать, но так и не отдал.»
Как-то не вяжется это жульничество («карточный долг — долг чести!») с тем впечатлением, которое «Борода» произвел на ребят из группы Дятлова. Но в жизни всякое бывает. Хотя девушки, надо отметить, моментально начали с ним кокетничать, стремясь, в свою очередь, произвести впечатление. Тем более, что у каждой из них была своя причина искать некоего утешения (в исключительно платоническом смысле!) от сердечных ран, и внимание крепких взрослых ребят, гостеприимных гитаристов и, судя по фотографиям, довольно симпатичных, девушкам конечно же льстило. Настолько льстило, что группа задерживается в поселке еще на один день. Поход-то по сути еще и не начинался, а заканчивается уже четвертый день с момента выезда из Свердловска. Впрочем, пока что все идет по плану, и график так или иначе соблюдается.
Романтические настроения девушек, дважды спевших про «Глаза такие синие», подогреваются не только вниманием молодых рабочих, но и отношениями внутри группы.
Ситуация с варежками.
Зина надевает (конечно, надевает, а не «одевает», как она пишет в дневнике, но простим ей эту распространенную ошибку) «Юркины варежки». Понятно, что Юрка — это коварный изменщик Дорошенко, и она гордо отказывается от такого шага со стороны покинувшего ее возлюбленного. Но что значит «отказывается»? Наверняка, ей очень приятно, что отдавать ей свои варежки бросился именно он, а не кто-то другой. Конечно надо было для порядку фыркнуть, показать, что она вовсе не желает его подарков, но ведь приятно же! Почему я так уверенно пишу об этом? Ее же уговаривали! А ей «не хотелось». Но она сменила гнев на милость — ее же группа упросила («мне сказали»), а не то, что она сразу ему на шею кинулась! — и вот «разговариваем. Слегка.». Потом мы увидим, как с этого момента их отношения будут меняться. Постепенно, но меняться. В лучшую сторону.
Несколько удивляет надпись Тибо в общем дневнике. Не смог — что? Заполнять дневник? Или что? Тем более, что как мы знаем, Тибо всегда вел дневник в походах, а тут вдруг не смог? Очень странная надпись.
Этот день очень важен в истории группы: с этого момента события начнут развиваться гораздо быстрее, а отношения между туристами начнут разваливаться прямо на глазах. Наступает пятый день похода. Пять дней назад Люда потратила деньги на батист, Зина весело заполняла первые страницы общего дневника, впервые появился неведомый инструктор Коуровской турбазы и также неожиданно отпал Биенко. Когда же начнется сам поход?
ОБЩИЙ ДНЕВНИК ГРУППЫ ДЯТЛОВА.
27. I.59
Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь. От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов.
Ребята занялись перепесью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд песен запрещенных тюремных (58 статья). Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись.
Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели.
Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков.
Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).
Уже начало темнеет. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней.
2-й Северный это заброшенный геологический поселок из 20–25 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.
ДНЕВНИК КОЛМОГОРОВОЙ.
Сегодня первый день пути. Рюкзак ничего тяжеленький. Да, уходит Юра Юдин от нас сегодня уходит. У него снова воспалились сидалищные нервы и он уходит. А так жаль. В рюкзаки распределили груз его. Выходит, в последний день видим какую-то бы не было цивилизацию, печку, людей и т. д. Сегодня согласились наши рюкзаки отвезти на лошадях и мы ждем когда они будут готовы, а сами пойдем на лыжах. Все поют, рабочие живущие в бараках, не пошли на работу, поют. Мы сидим и пишем песни.
Как много среди рабочих очень талантливых, умных людей. Особенно «борода» он очень много знает, а борода рыжая рыжая, а глаза тоже рыжие, коричневые. Ребята хорошо поют. А Рустик так играет на мандолине. Сегодня с Людой последний раз спали на кровати. Сегодня уже в палатке, видимо, будем. Сейчас мы на 41 квартале, сегодня наша задача — дойти до 2-го Северного. Там, говорят, есть избушка, но никто там не живет. Скорей бы в путь, на лыжи… Как-то мы пойдем? На меня как-то ужасно действует музыка за последнее время, гитара, мандолина и прочее. Вчера смотрели 3 кино здесь «В людях», «Есть такой парень» и снова «Золотую симфонию». Я еще согласна посмотреть «Золотую симфонию» не раз.[30]
Целый день шли, спереди лошади, сзади лошади по р. Лозьве. Часто влетали в наледь, чистили лыжи. Пришли уже в темноте долго искали избу с окнами и дверьми. 2-ой Северный это заброшенное селение здесь совсем никто не живет, а какие красивые места! Здесь просто Чусовая. Камни на берегах стоят какими-то утёсами, известняк, белые. Сегодня идем несколько км по р. Лозьве, а потом переходим на р. Ауспию.
Тюменская обл
Березовской район
пос. Няксимволь
(соболиное плесо)
Огневу Николай Григ.
ДНЕВНИК ЮДИНА.
27 Ночевали в избушке 2-го Северного посёлка. Много-много домов, складов, помещений, забр старых машин, станков. Всё заброшенное с 1952 года. Здесь работала геологич. экспедиция. что могли вывезли, остальное актировали и бросили, Дома все разрушены, остался один, где есть печь и окна со стеклами. Место хорошее живописное. Река Лозьва — широкая. Много известк. скал. дедуш Слава, уверяет, что летом можно перейти в брод, много теплых, горячих ключей. Часты незамерзающие полыньи и места, где всегда под слоем снежка незамерзающая вода и после таких мест надо сдирать с лыж наледь.
ДНЕВНИК ДУБИНИНОЙ.
27 января Температура 5°. Тепло, лыжи катятся плохо. С утра собираемся. Сегодня первый день движения по маршруту. Сейчас сидим и ждем лошади, чтобы на ней везти рюкзаки, а сами просто на лыжах. Фортуна нам улыбается. Юрка Юдин заболел, что-то с нервом ноги, в общем радикулит и он уезжает домой. Итак, нас остается в дальнейшем девять. Пока сидим и поем песни. Те ребята играют на гитаре, Рустик подыгрывает на мандолине. Прямо за душу берет. Это последнее место цивилизации, даже это не то, где мы видим людей ну таких. Вообще очень люблю гитару и обожаю всех музыкальных людей. А ребята в общем все неплохие, пляшут, музыкальные.
Разговаривали с Огневым. Очень много он уже знает и с ним интересно, сейчас он рассказывает о пути нашем и вообще много такого. Это, по-моему, наиболее интересный об'ект здесь на участке. У него такая длинная рыжая борода, хотя ему всего 27 лет, а выглядит он старше. А еще тут есть Валя, который хорошо играет на гитаре (многие играют) и про которого я шутя говорила, что он мне нравится. Сейчас большинство из ребят сидят здесь и поют песни под гитару, по случаю как они сегодня пока не работают. Вообще кажется в последний раз услышали столько новых хороших песен. Но мы надеемся, что Рустик заменит нам их в походе. Узнаем некоторые мансийские слова у ребят.[31]