Естественно, кто-то должен был руководить этим процессом, в каждом студенческом отряде был свой «командир». Иногда аспирант, но чаще — свой брат студент. И со своим братом студентом происходило чудесное превращение: получив право командовать, отдавать распоряжения, нормальный свойский парень на твоих глазах становился самодуром, крикливым и заносчивым. И это было страшновато. С точки зрения антропологии — любопытно, но психологически это было довольно неприятно. Ведь человек разумный понимал, что руководить — не значит кричать, унижать, задирать нос. Да, быть начальником — престижно. Но, как гласит расхожая поговорка: все хотят зарплату директора, но никто не хочет его ответственность.
И было еще одно превращение. После четырех лет обучения на военной кафедре того или иного вуза молодых людей посылали на два месяца в так называемые лагеря. Военные лагеря, естественно. Твой поток делился на роты, взводы и отделения, а во главе взводов и отделений ставились тоже студенты, как правило те, кто до вуза успел отслужить в армии и кое-что в армейской жизни уже понимал. И вновь происходила метаморфоза: интеллигентный филолог, изучавший Бальзака и Чехова, писавший стихи и рассуждавший о поэтике раннего Маяковского, на твоих глазах становился туповатым солдафоном, начинал орать на подчиненных, унижать слабых и разговаривать исключительно матом. Власть — страшная штука, даже если это власть всего над несколькими людьми. И эти «калифы на час» не понимали, что учиться им потом вместе с «подчиненными» еще целый год, а в этот год тебя больше не будут воспринимать как тонкого знатока поэзии, но будут относиться к тебе как к человеку, показавшему свою самую темную сторону. Многие парни на пятом курсе переставали разговаривать друг с другом. «Лагеря», как и «колхоз», показывали кто есть кто на самом деле, по гамбургскому счету.
Все это пишется к тому, что есть такие характеры, которым власть противопоказана. В обычной жизни — это славные ребята, талантливые профессионалы, хорошие друзья. Но когда они получают власть — тогда, что называется, ховайся. Власть кружит голову, заставляет думать о себе лучше, чем ты есть на самом деле, а об окружающих, соответственно, думать гораздо, гораздо хуже.
Судя по единодушию, с которым современники отмечали метаморфозу, происходящую с талантливым инженером и опытным туристом Дятловым — Гося, как его звали друзья, относился именно к такому типу людей. Что не могло не отразиться на судьбе походников. Хотя группу он себе подобрал весьма интересную. Но и весьма неровную. Сложная оказалась группа.
Сначала в ней было 13 человек: Дятлов, Дубинина, Вишневский, Колеватов, Колмогорова, Попов, Слободин, Биенко, Кривонищенко, Тибо-Бриньоль, Юдин, Дорошенко, Верхотуров. По разным причинам в разное время отсеялись Вишневский, Биенко, Верхотуров и Попов. И «дятловцев» осталось девять. Символично, как может теперь показаться, особенно учитывая, что за страшная судьба ожидает этих ребят. Говорят, что для похода III категории сложности группа должна была быть не менее 10 человек. Так что «свято место пусто не бывает», и к группе вместо Биенко присоединился некий Семен, он же — неожиданно! — Александр, Золотарев. О нем — в свое время. А пока давайте знакомиться с теми, кто отправился в поход вместе с Дятловым.
Зина КОЛМОГОРОВА.
Родилась 12 января 1937 года в селе Черемхово Каменского района Челябинской области (Каменск-Уральский будет передан в состав Свердловской области только в 1942 году). В 1959 Зина Колмогорова — студентка 5 курса УПИ по специальности «Радиотехника». Активнейший член спортклуба института, ответственная за культмассовый сектор, живая, веселая девушка. Ее не просто любили — обожали. И, как утверждал впоследствии единственный выживший участник того похода Юрий Юдин, многие были просто влюблены в нее как в женщину.
Юрий Блинов:
Зина Колмогорова… Душа секции. Вечно горячая и с бесконечными выдумками. Многим доставалось от ее неудержимого и простодушного откровения. Была с Игорем во многих походах. Я с ней был летом в 3-ке по Саянам, как турист — «железный человек».
Железный — это точно. Во время одного из походов Зину укусила гадюка. Вела девушка себя при этом настолько мужественно, что и через много лет вспоминали этот эпизод не как «змея покусала человека», но именно как пример стойкого поведения Зины. А ведь укус змеи угрожал ее жизни!
Самое главное, в чем все сходятся — вспоминают ее как необыкновенно улыбчивую и добрую девушку, заводилу и организатора всевозможных… тогда бы сказали «мероприятий», сегодня — хэппенингов.
Евгений Зиновьев:
Зина Колмогорова после окончания средней школы, а затем ремесленного училища, в 1954 году поступила на радиофак УПИ. Учеба в институте давалась трудно. Но своим упорством она затмевала даже учившихся в институте китайцев, с которыми приходилось сталкиваться в библиотеке института. Только после ухода из общего читального зала отзанимавшихся допоздна азиатских товарищей Зина вставала из-за стола и последней покидала библиотеку.
Зина была удивительным, щедрой души человеком, любимицей турсекции УПИ. С Игорем Дятловым она училась на одном курсе, на одном радиотехническом факультете. И, естественно, не без участия Игоря попала в турсекцию. Практически все зимние и летние каникулы проводила в лыжных и пеших походах.
Зина добровольно взвалила на себя груз организационно-массовой работы. Вела учет и агитацию по приему новичков, подготовку значкистов. Здесь ей не было равных. Находясь в гуще ребят, будь то в институте, на соревнованиях по туризму или на маршруте, Зина тормошила и приводила в движение всех, становясь застрельщицей любого дела и душой коллектива.
На третьем курсе Зина отправилась в сложный поход по Горному Алтаю. В районе Телецкого озера ее укусила ядовитая змея. Спасла её семья лесничего, прикладывая к ранкам от укусов змеи сыворотку из простокваши. Зина мужественно перенесла это болезненное критическое состояние, но очень переживала за задержку группы на маршруте.
Зина была гордостью всей турсекции УПИ. Она была желанной в любой туристской группе, отправляющейся в любой маршрут.
Вадим Брусницын:
Колмогорова была постоянной участницей походов, организованных Дятловым. Зина самый опытный, самый популярный член нашей секции, организатор почти всех воскресных походов, вечеров, различных внепоходных мероприятий, проводимых секцией. Я не знаю ни одного случая, когда кто-либо был бы недоволен или обижен Зиной, — только лучшее, самое хорошее можно сказать о ней.
Забавную историю вспоминал Владислав Карелин, учившийся на два курса старше Колмогоровой: на одном из студенческих вечеров они с Зиной танцевали вальс, «и я не мог понять, то ли я ее веду, то ли она меня». Тоже интересный штрих к характеру.
Существует некая легенда о том, что у Зины были отношения с Дятловым. Легенда основана на фотографии Колмогоровой, найденной в записной книжке руководителя похода (ЛД 13):
В карманах штормовки и штормовых брюк Дятлова И. обнаружено: очки в роговой оправе, в футляре серого цвета, записная книжка на имя Дятлова с фотокарточкой З. Колмогоровой, нож перочинный с карабином на веревочке, дольки чеснока, компас, маска, веревочки, проволока, резинка к лыжам.
Вот из этой записной книжки, лежавшей рядом с дольками чеснока, веревочками и резинками, был сделан далеко идущий вывод о любви Дятлова к Зине.
Сейчас уже никто не скажет, какие чувства испытывал Игорь к Зине, но она-то точно любила другого.
Юрий ДОРОШЕНКО.
Родился 29 января 1938 года в селении Дворецкая Поляна Стрелецкого района Курской области. Со школы интересовался физикой, был членом физического кружка, занимался радиотехникой. Поступил на радиотехнический факультет Уральского политехнического университета. На момент похода — студент 4 курса.
В. Брусницын:
Дорошенко отличался некоторым упрямством, но если загорится, готов свернуть горы (и ворочал). Подготовлен к походу очень хорошо.
Ю. Блинов:
Дорошенко Юра… был руководителем первого похода, в котором я участвовал зимой 1957 года. Человек с незаурядной физической силой. Спокоен и настойчив, но не всегда. Как организатор, пожалуй неспособный. Он и Зина любили друг друга.
Однажды она наблюдала, как он ставит палатку на краю леса, когда заметила приближающегося большого бурого медведя. Зина испуганно вскрикнула. В следующий момент она увидела, как Юрий бесстрашно приближается к зверю с одним геологическим молотком в руке. Он недолго преследовал животное, но когда он вернулся в лагерь, Зина в него влюбилась. В ту ночь они разговаривали, разводя костер вместе…
Ну как было не влюбиться в высокого отважного парня? Да еще просидев с ним всю ночь у костра? Дорошенко и Колмогорова были парой, об их отношениях знали все друзья и даже родственники. Но…
Интересно, что в «Воспоминаниях» Е. Зиновьева эпизод с медведем выглядит гораздо забавней, чем у Блинова и далеко не так страшно. Да и герой там не один Юра Дорошенко:
…к нам на лесную опушку, заросшую черничником, под вечер, когда ставились палатки и разжигался костер, пожаловал вдруг большой бурый медведь. Об этой неожиданной опасности возвестил истошный крик Юры Дорошенко. Сам он, не задумываясь, неустрашимо двинулся к зверю с геологическим молотком в руках. Мы не могли не поддержать отважного нашего товарища и с улюлюканьем: «Даешь мишку!» дружно бросились к медведю кто с топором, кто с ножом, кто с палкой. Мишка, мирно промышлявший сладкую черничку, не выдержал психической атаки и, роняя пропущенные через себя черничные «лепешки», спешно ретировался. Юра Дорошенко недолго преследовал зверя, но возвращался к стоянке с видом победителя, смелым, отважным, переборовшим страх, человеком.
Но это так, к слову. Во всяком случае, все произошло как в любовном романе в мягкой цветной обложке: герой, первым бросившийся в бой, чтобы защитить товарищей, спасенная девушка, в разговорах с которой проходит их первая ночь, она неизбежно влюбляется в него по уши, в общем, та самая романтика, о которой принято говорить с циничной усмешкой, но о которой втайне мечтает каждый 20-летний человек вне зависимости от пола. А если учесть, что в 1957 Дорошенко было всего 19 лет…