Когда в 1291 г. Акра, последняя латинская цитадель в Азии, падет под натиском мусульман, военные ордена будут единственными, кто сражался до самого конца ради торжества креста над полумесяцем. Измученные двухсотлетней борьбой, крестоносцы спешили вернуться на Запад, но военные ордена с сожалением покидали землю, которая действительно стала их духовной вотчиной.
Этим монахам, давшим обет защищать Святые Места и паломников, Земля Обетованная была дороже, чем та, откуда они родом. Вынужденный отъезд из Святой Земли стал для них началом скитальческой жизни, которая для тамплиеров трагически закончится на кострах, зажженных из зависти Филиппом Красивым.
Часть первая
Глава I. Истоки
Когда встает вопрос о военных и религиозных орденах Средневековья, часто бывает так, что между тамплиерами, госпитальерами, тевтонскими рыцарями, рыцарями Гроба Господня, Родоса и Мальты не проводят никакого существенного различия. А появление в истории некоторых военных орденов, чье существование было очень недолгим (мы имеем в виду, главным образом, рыцарей-меченосцев)[6], лишь увеличивает путаницу, с которой сталкивается читатель, стремящийся разобраться в этом вопросе.
Возникновение организации госпитальеров на Святой Земле произошло задолго до крестовых походов. В период с IV по XI век, время, во многих отношениях не изученное, совершалось множество паломничеств в Левант, и Св. Престол, поддерживавший связи с греческими патриархами Иерусалима, стремился устранить препятствия, возникавшие перед пилигримами. Следовало охранять их, помогать им и лечить, если они заболеют.
Мы не будем рассказывать о перипетиях запутанной и полной событий истории госпитальеров. Как и тамплиеры, они будут оказывать вооруженную поддержку крестоносцам всякий раз, как им будет предоставляться такая возможность, и внесут свой вклад в защиту франкского королевства Иерусалима.
После падения в 1291 г. Акра госпитальеры вместе с тамплиерами отступят на остров Кипр. В 1309 г. они завладеют Родосом, где будут оставаться на протяжении двух веков: поэтому их назовут «рыцарями Родоса». В 1522 г. на них нападут турки Сулеймана Великолепного. Шесть тысяч рыцарей под командованием великого магистра Филиппа Виллье де л’Иль Адана в течение некоторого времени будут оказывать сопротивление войску из 20 0000 турок. Изгнанные с острова, они будут переходить из Кандии в Мессину и из Витербо в Ниццу. В конце концов, в 1530 г. Карл V отдаст им остров Мальту. Там они покроют себя славой, сражаясь с наследником Сулеймана Селимом.
Орден рыцарей Мальты был упразднен в 1789 г. Бонапарт занял остров во время похода в Египет. Он пообещал выплачивать ордену пенсион, но обещания не сдержал.
Мальтийский орден сохранился до наших дней и продолжает выполнять медицинские функции, поскольку имеет в своем распоряжении медицинские центры и больницы, пользующиеся теми же привилегиями, что и больницы Красного Креста. В войну 1914–1918 гг. различные ассоциации Мальтийского ордена излечили за собственный счет около 500 000 раненых. И сегодня орден ведет обширную врачебную деятельность и интересуется множеством благотворительных мероприятий, которым оказывает значительную материальную помощь.
В Бельгии «Ассоциация рыцарей Мальтийского ордена» насчитывает около шестидесяти членов дворянского происхождения[7]. Она шефствует над больницей и имеет собственную бригаду медицинских сестер, которой руководят врачи, примкнувшие к ордену.
Орден тевтонских рыцарей был основан только 5 марта 1198 г. в резиденции тамплиеров в Тире. Так немецкие крестоносцы хотели пресечь или хотя бы умерить слишком сильное влияние орденов тамплиеров и госпитальеров.
Позднее великий магистр Тевтонского ордена обосновался в Венеции, а затем в Марбурге. Те, кого называли тогда «тевтонскими рыцарями» приобрели много земель в Пруссии и с помощью рыцарей-меченосцев[8] принялись завоевывать прибалтийские страны (Курляндию и Ливонию). Орден достиг расцвета в начале XV в., но вскоре начал приходить в упадок под влиянием роскоши и внутренних раздоров. Орден тевтонских рыцарей, разбитых поляками, сохранился до начала XIX в.: Наполеон упразднил его 24 апреля 1809 г., но он был восстановлен тридцать лет спустя и продолжает существовать до наших дней в таком же качестве, что и Мальтийский орден, то есть как почетная каста высшей знати[9].
Обратимся теперь к происхождению ордена Храма.
В отличие от госпитальеров и тевтонских рыцарей тамплиеры, за историей которых мы решили проследить, просуществовали недолго. Появившись в начале XII в., орден Храма был расформирован в начале XIV после трагических гонений, превратности которых нам предстоит изучить.
Около 1120 г. девять французских сеньоров под предводительством шампанского дворянина Гуго де Пейна или Пейена (Hugo de Paganis) решают посвятить себя защите паломников Святой Земли. Этими рыцарями были: Готфрид де Сент-Омер, Андре де Монбар, Гундомар, Годфрон, Рораль, Жоффруа Битоль, Нивар де Мондезир и Аршамбо де Сен-Эньян.
По примеру других религиозных орденов они принесли три монашеских обета в присутствии патриарха Иерусалимского. Вдобавок они взяли на себя обязанность охранять дороги Святой Земли. Они также обещали присутствовать на церковной службе в часовне, принадлежащей каноникам-августинцам. Тамплиеры не были клириками, хотя они и вели подобный им образ жизни. Они были «братьями», как мы до сих пор называем монахов, которые не были посвящены в духовный сан.
На первый взгляд, ничто не отличало тамплиеров от госпитальеров, и становится непонятно, зачем создавать новый военный орден, если Гуго де Пейен и его соратники могли просто присоединиться к госпитальерам, даже если последние и были итальянского происхождения. Следует ли предположить, что Гуго де Пейен желал создать французский орден в противовес итальянской организации госпитальеров? Мы так не считаем: принцип национального определения не был для латинян Святой Земли настолько важным, чтобы вызывать явно выраженное противостояние. Внутренние разногласия будут возникать, скорее, на почве торговых интересов между купцами одной национальности, как, например, между пизанцами, венецианцами и генуэзцами[10].
Возникновение французской организации, появившейся благодаря инициативе Гуго де Пейена, объясняется, скорее, тем фактом, что орден госпитальеров в 1118 г. еще не выполнял военные обязанности; тамплиеры искренне считали, что совершают нечто новое, посвящая свою жизнь исключительно защите паломников.
Однако, по-видимому, рыцари Храма и госпитальеры будут руководствоваться одним монашеским уставом и действия их будут направлены на одну цель: обеспечить безопасность паломников Святой Земли. Преобразование их в единый орден, возможно, помогло бы избежать бесчисленных распрей, вставших на путях, которыми в течение двухсот лет параллельно шли госпитальеры и тамплиеры. Слияние произойдет много позднее, поскольку избежать ни деморализующих расколов, ни постыдного соперничества не удалось.
Примечательно то, что и власть, и общественное мнение в основном будут отдавать предпочтение тамплиерам, несмотря на нарекания, накопившиеся задолго до знаменитого процесса, который приведет к уничтожению гонимого ордена.
Какой же была обстановка на христианском Леванте в момент создания ордена тамплиеров?
Святая Земля включала в себя графство Эдесское, княжество Антиохийское, графство Триполи и королевство Иерусалимское. В королевстве тогда правил Балдуин II, известный во время первого крестового похода под именем Балдуина дю Бурга и избранный королем Иерусалима на Пасху 1118 г.[11]
Балдуин стал покровителем тамплиеров и отдал им часть королевского дворца, возведенного на месте древнего храма Соломона. Отсюда происходят имя, данное братству, — «Воинство Храма», и название «temples» (храмы), обозначавшее различные дома ордена.
Тамплиеры были очень бедны, и ничто пока не предвещало их богатства в будущем. Они были настолько нищи, что на двух человек у них была всего одна лошадь; в память об этом их печать долго представляла собой изображение коня, на котором сидят два всадника. Король, патриарх и другие сановники королевства предоставили им некий доход, дабы тамплиеры могли купить самое необходимое. Поэтому их называли «бедными рыцарями Храма».
Как представляется, тамплиеры, прежде всего, поставили перед собой конкретную задачу: наблюдать за прохождением паломников и охранять их по дороге, идущей от Иерусалима до ворот Яффы. Эта дорога была наводнена разбойниками-бедуинами. Было необходимо сопровождать путешественников, проходивших через ущелья и поставить стражу возле водоемов, которые могли быть отравлены или загрязнены неприятелем. К тому же на тамплиеров Иерусалима возлагалась задача защищать паломников, направлявшихся к Иордану, чтобы совершить ритуальное омовение и вознести молитвы на берегах священной реки. Командор должен был брать с собой палатки и мясо для паломников. Все это перевозилось на вьючных лошадях и оплачивалось с помощью подаяний.
В течение девяти лет девять рыцарей соблюдали устав св. Августина. По-видимому, они вели скромную жизнь, не принимая новых членов в братство и не нося никакой особой одежды до того дня, когда король Иерусалима, Балдуин II не решил воззвать о помощи к Западной Европе. Тогда он приказал великому магистру тамплиеров Гуго де Пейену отправиться к Папе Гонорию, дабы просить его начать новый крестовый поход. Также король Иерусалима передал Гуго письмо к св. Бернару Клервосскому. Балдуин просил аббата Клерво ходатайствовать за тамплиеров перед Святым Престолом и дать последним такие статуты, какие сохранили бы их на службе у христианских владык. Великий магистр воспользовался этим поручением, чтобы представить Папе своих соратников и попросить его утвердить новый орден.
Затем Гуго де Пейен и его братья совершили то, что можно было бы назвать «агитационной поездкой» по Европе. В Англии и Франции они призывали западноевропейских государей собирать подкрепление для отправки на Святую Землю. Потом, последовав совету Римского Папы, тамплиеры явились на церковный Собор, который проходил тогда в Труа, в Шампани.
Глава II. Устав тамплиеров
Собор в Труа открылся 13 января 1128 г. Помимо Папского легата там присутствовали архиепископы Реймский и Санский, аббаты Сито, Клерво (св. Бернар) и Понтиньи.
Орден Храма остро нуждался в одобрении церкви, чтобы пополнить свои ряды множеством братьев во Франции. Поначалу к ордену, сочетавшему военное ремесло и монашеский аскетизм, относились с недоверием. Даже для этого времени крестовых походов было удивительно, что монахи собирались проливать кровь, чтобы исполнить свое предназначение. Не отрицая исконного отвращения к сражениям, Церковь снова приспосабливалась к обстоятельствам времени и места.
Выслушав речь великого магистра, просившего узаконить существование ордена, отцы Собора не замедлили дать свое согласие и поручили св. Бернару, секретарю собрания, сочинить устав для нового ордена.
В это время Бернар, несмотря на свою любовь к отшельничеству, принимал весьма активное участие в решении крупных политических и церковных проблем, возникавших не только во Франции, но и во всем мире. Неудивительно, что святые отцы доверили ему деликатное дело подвести под новый орден солидное основание. Св. Бернар знал тамплиеров со времен создания их ордена, доказательством тому является письмо, которое он впоследствии отправил графу Гуго Шампанскому, когда последний покинул свои земли, чтобы присоединиться к ордену тамплиеров. В этом послании аббат Клервоский сожалел, что новый тамплиер не предпочел орден Сито, однако далее будет видно, как высоко святой аббат ценил воинство Храма.
Долго обсуждался вопрос о том, каков был вклад Бернара в составление устава. Если верить «Литературной истории Франции», св. Бернар не может быть автором устава храмовников, поскольку и стиль, и сам дух устава во многом отличаются от тех, что были присущи сочинениям святого аббата. Но можно заметить сходство между уставами тамплиеров и цистерианцев, а в тексте клятвы великие магистры называют цистерианцев словом «братья»[12]. В данном случае это предполагало близкое духовное родство. Устав создан человеком действия, который ставит акцент, прежде всего, на воинской активности тамплиеров: corona non datur sine certamine (Нельзя достигь тонзуры без борьбы). А многочисленные библейские тексты, которыми изобилует устав, доказывают, что св. Бернар, досконально знавший Писание, приложил к нему свою руку.
Впоследствии, чтобы помочь Гуго Шампанскому найти сторонников в время его проживания во Франции (11281130 гг.), св. Бернар написал некое подобие апологии тамплиерам: De laude novae militiae ad milites Templi (Похвала новому воинству Храма). Эта похвальное слово является всего лишь сравнением Божьего воинства и рыцарства той эпохи. Святой аббат находит удовольствие в том, чтобы превозносить первое и чернить второе. В своем чрезмерном усердии похвалить новое воинство он доходит до того, что приветствует вступление в ряды тамплиеров злодеев, безбожников, похитителей людей, святотатцев, убийц, клятвопреступников, прелюбодеев. (Итак, пред нами предстает нечто вроде «иностранного легиона». На самом деле мы увидим, что тамплиеры будут вести себя в Палестине как простые солдаты, и если им и случалось проявлять слабости с точки зрения морали, то их, без сомнения, следует относить к той легкости, с которой в орден принимались отлученные от церкви, «горячие головы», воры-карманники и авантюристы всех мастей.)
Возникал вопрос, не взял ли св. Бернар, сочиняя свое увещевание, за образец Коран: и там и там звучит один и тот же призыв к священной войне и к изгнанию врага. Сторонники этой идеи опираются на тот факт, что Петр Достопочтенный, аббат Клюни, отправил в 1143 г. св. Бернару латинский перевод Корана вместе с историей Магомета и его учения. Но сегодня известно, что перевод Корана, сделанный по просьбе Петра Достопочтенного, датируется серединой 1143 г. Поэтому он не мог быть известен св. Бернару в 1128 г.
Орден состоял из рыцарей благородного происхождения, сержантов — выходцев из сословия горожан и капелланов. Помимо трех монашеских обетов тамплиеры должны были соблюдать многочисленные обязанности как церковного, так и военного характера. Они не имели права сдаваться в сражении, даже если один бился против трех. Они никогда не должны были просить пощады или платить выкуп: ни одного куска стены, ни одного клочка земли. Они должны были соблюдать дисциплину в бою; им следовало воздерживаться от дерзких поступков. Им не позволялось ни при каких условиях начинать атаку или же действовать, прежде чем их военачальники отдадут им приказ. Они были обязаны проявлять сдержанность и осмотрительность. Однако им следовало покидать поле боя последними.
Рыцари носили белые плащи[13], а сержанты — коричневые или черные. Капелланы имели черное платье; когда они получали епископский сан, то тоже могли носить белый плащ. Позднее, в 1146 г., Папа Евгений III, покровитель тамплиеров, приказал им нашить на левую сторону плаща красный крест.
Среди одежды тамплиера помимо прочего должны были быть две рубашки, две пары штанов, или две пары исподнего белья, туника, наряд, подбитый мехом, меховая накидка для зимы, мантия и котта с кожаным поясом, одна шапка из хлопка и одна из войлока.
Во время военных действий тамплиер облачался в кольчужный доспех. Для сражения на голову одевался шлем, а на марше — железный шишак. В его снаряжение входили, в частности, оплечье, железные башмаки, кольчуга. Он владел мечом, копьем, кинжалом и турецкой палицей с торчащими шипами.
Это вооружение должно было быть хорошо сработано, но без позолоты или других украшений. Такова была реакция на обычную тогда пышность одеяний рыцарей того времени, украшавших себя и своих коней золотом, серебром и шелками: «Эмаль, чернь и золото украшали ленчики седел, чепраки, покрывала или попоны были из пайля, то есть самого дорогого шелка; стремена из чистого золота, поводья с золотой отделкой, золотые удила, украшенные драгоценными камнями, — таков образ, который вместе рисуют нам героические поэмы и аббат Клерво» (Вакандар).
Тамплиеры должны были носить небольшую бороду и коротко стричь волосы, в то время как у рыцарей той эпохи волосы были длинные.
Большинство рыцарей тамплиеров не состояли в браке. Иногда в орден принимались женатые мужчины, но тогда они должны были отдать часть своего состояния в казну ордена.
У каждого рыцаря должны были быть три лошади и один слуга или оруженосец. У него были две палатки: одна для него самого, другая — для его снаряжения. Куда же ушло прежнее время, когда совсем еще недавно первые братья имели лишь одного коня на двоих?
Тамплиеры проявляли особую заботу по отношению к лошадям: убийство лошади имело столь же большое значение, что и убийство раба. Для сражений выбирались лошади самой ценной в то время породы — туркменские.
Рыцарям запрещалось охотиться, разрешена была только охота на львов. Они не могли путешествовать как сокольничие с птицей на руке.
Знамя у них было черно-белым: его называли Босеан, якобы от «vaucent» — то есть один тамплиер стоит сотни солдат… По мнению некоторых авторов, «Босеан» означало «белый и черный»: белый символизировал душевную чистоту и верность христианам, черный — гордость и ненависть к неверным. На знамени был один из самых смиренных девизов: Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam. (He нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу).
На их печати были изображены двое рыцарей на одном боевом коне: намек на первоначальную бедность ордена, которому не хватало лошадей или же, по мнению Мас-Латри, знак единения и самопожертвования. Этими двумя рыцарями, изображенными таким образом, были якобы Гуго де Пейен и Годфрид де Сент-Омер.
Герб тамплиеров был из серебра с главой черного цвета. Позднее к нему будет добавлен крест с расширяющимися концами, идущий от одного края к другому.
Их боевой клич был таков: «За мной, добрый сир! Босеан идет на помощь!»
Религиозные обязанности тамплиеров были сокращены до минимума. Поскольку эти воины в своем большинстве не знали латинского языка, их молитва заключалась в произнесении определенного количества раз «Отче наш»[14]. Они должны были также присутствовать на богослужениях, которые велись капелланами.
Тамплиеры были обязаны питаться подобающим образом и избегать продолжительных постов, чтобы находиться в форме: трижды в неделю им было запрещено есть мясо, но в эти дни воздержания им подавали три других блюда.
Трапеза проходила совместно, во время ее читалось Священное Писание. Братья ели по двое из одной миски, чтобы один мог помешать другому украдкой воздерживаться от еды или соблюдать чересчур строгий пост. Для сержантов, конюших и опоздавших накрывали второй стол. Послеобеденные молитвы читались в часовне. Ночью при желании можно было легко перекусить.
Однако братьям приходилось соблюдать пост гораздо чаще, чем того требовал общий порядок Церкви.
По уставу им следовало причащаться минимум три раза в год и присутствовать на мессе три раза в неделю. Милостыню также следовало подавать трижды в неделю всей общиной.
Наконец братья, нарушавшие устав, должны были подвергнуться трем ударам бича в присутствии всей общины, собравшейся на капитул. Бичевали с помощью кнута или кожаного ремня, называемого эскорже[15].
(Отметим настойчивость, с которой число три повторяется в правилах св. Бернара. Это число, выбранное, очевидно, в честь св. Троицы, будет играть таинственную роль у тамплиеров, так же как и его квадрат — число девять.)
В том, что касалось денег, были приняты жесткие меры. Братья не имели никакой собственности; они должны были вести строгий учет денег, которые были им доверены. Если в одежде почившего брата находили деньги, над его телом не читалось отходных молитв, и его хоронили на неосвященной земле, как какого-нибудь раба.
Устав ордена стал почвой для множества ученых споров. В итоге можно утверждать, что этот устав был создан в основных чертах на Соборе в Труа, получил устное одобрение Папы и в дальнейшем был дополнен великими магистрами, которым помогал их капитул. Изначально написанный на латинском языке, позднее он был переведен на французский. Устав состоял из семидесяти двух статей.
Первоначальный устав должен был быть преобразован в соответствии с обстоятельствами времени и места. Французская версия смягчает строгость латинского текста до такой степени, что порой искажает его. Помимо этого, добавления значительно изменили форму устава, и, как и в большинстве религиозных орденов, там появились некоторые допущения, которые можно отнести на счет человеческой слабости.
То же самое произошло и с предписаниями, касающимися срока послушничества. В последние годы ордена в него принимали любого давшего обет безо всяких приготовлений и без разбора. Между тем в первоначальном уставе при принятии нового брата предполагался испытательный срок. Готовящийся к вступлению в религиозный орден должен был выполнять тяжелую работу: ему нужно было топить печь, крутить мельничный жернов, работать на кухне, ухаживать за свиньями. В определенный срок ночью собирался капитул и его глава задавал ряд вопросов новому члену общины; он зачитывал ему основные предписания устава, затем советовался с присутствующими «членами комиссии», спрашивал, нет ли у них возражений против принятия готовящегося к вступлению в орден. Вся церемония, определенная уставом, носила дух набожности и сдержанности, которые, как кажется, мало-помалу ослабли, дойдя до полной вседозволенности.
В уставе, как утверждали некоторые, не было секретных пунктов, но полный текст устава могли иметь только великие командоры ордена (командоры провинций). Если бы тайный устав существовал, то его следы были бы обнаружены во время внезапных и тщательных обысков, прошедших 13 октября 1307 г. во Франции во всех орденских домах, в день, когда произошли массовые аресты всех тамплиеров. Между тем были найдены лишь копии устава, приписываемого св. Бернару, переводы священных трудов и бухгалтерские книги.
Ошибочно утверждать, как это делали некоторые, что в клятве тамплиеров содержалось признание права великих магистров осуждать членов ордена на смертную казнь.
Помимо трех монашеских обетов эта клятва включала в себя обязательство сражаться против неверных: «Я клянусь посвятить свои слова, свое оружие, свою силу и свою жизнь защите таинств веры и защите Господа Вседержителя (…). Я обещаю также подчиняться и во всем слушаться великого магистра ордена. Всякий раз, когда в том будет нужда, я буду отправляться за море, чтобы сражаться, я буду оказывать помощь в борьбе с королями и князьями неверных, и перед лицом трех врагов я не обращусь в бегство, но, пусть и один, я буду сражаться с ними, если это неверные».
Орден упрекали в том, что он включил в устав дополнительные предписания. Но в большинстве случаев подлинные монастырские обычаи были перепутаны с неправильными их толкованиями, сделанными, мягко сказать, недалекими братьями. Например, именно так признание вины (такое же, какое практикуется большинством религиозных орденов) в ограниченных умах смешалось с таинством покаяния. Однако это признание в нарушении дисциплины не имеет ничего общего со священной исповедью: отступления от монастырского порядка не могут быть приравнены к грехам.
Орден Храма управлялся великим магистром, которому помогал сенешаль. В военное время командование рыцарями и сержантами находилось в руках маршала. Затем шли прецепторы, за ними приоры, досмотрщики и, наконец, командоры. Избрание великого магистра проходило путем своеобразной кооптации.
Мы не будем вдаваться в детали иерархической лестницы тамплиеров. Отметим только, что хранитель одежд (drapier) заведовал платьем братьев, у знаменосца (gonfalonier) были в подчинении все оруженосцы, а туркополье (turcoplier) руководил легковооруженными вспомогательными войсками (туркополами). Смотрители домов (casaliers) следили за сельскими владениями или поместьями, которые имелись у братьев на Святой Земле.
Что касается капелланов, они должны были читать требник перед всеми братьями. Они носили перчатки в знак почтения перед освящением святых даров. Среди капелланов были священники и клирики, нанятые на определенный срок, но они не имели никакой духовной власти над братьями.
Существовали генеральные капитулы, то есть верховные советы, возглавляемые великим магистром. Присутствовать на них могли только сановники ордена. Сначала эти генеральные капитулы проводились в Иерусалиме, затем в других городах Палестины, а под конец и на Кипре.
Что же до еженедельно проводимых капитулов, в каждом доме Храма существовало нечто вроде дисциплинарного совета. После краткой вступительной речи командора или капеллана виновные, нарушившие устав, публично признавались в совершении проступка. Иногда на капитуле виновных обвиняли их же братья. Затем обсуждалась форма наказания. После нового поучения председателя совета виновные подвергались бичеванию. И, наконец, капеллан даровал им окончательное прощение.
Было предусмотрены наказания: начиная от бичевания вплоть до изгнания из ордена (последнее за симонию, содомию, убийство, предательство или расхищение ценностей). Убийство христианина могло повлечь за собой пожизненное заключение в одной из крепостей ордена Храма. При самых тяжких преступлениях следовала отсрогка, то есть виновный должен был предстать перед верховным судом или великим магистром. Более легкое наказание включало в себя пост, труд и бичевание.
За нанесенные удары и раны и за нарушение закона об охоте следовала потеря одеяния. То же наказание назначалось, когда рыцарь на поле битвы нападал на неприятеля, не получив на то приказа. Речь шла о бесчестящем наказании, поскольку плащ считался самым почетным атрибутом тамплиера. Кающийся облачался только в одно платье без креста. Он должен был находиться в госпитале под присмотром духовника. Он постился три дня в неделю, ел на земле и трудился вместе с рабами. Его оружие и лошадей передавали в арсенал.
Все это, и в особенности крайние меры, должно было быть чрезвычайно тягостно для гордых рыцарей, большинство из которых были сеньорами.
Действительно, у будущих рыцарей спрашивали, являлись ли они «сыновьями рыцаря и дамы», а у будущих сержантов — были ли они свободными людьми.
Как и все сеньоры той эпохи, тамплиеры содержали большое количество сервов и свободных людей, чей труд использовали для распахивания целины, осушения и обработки земель, переданных им капитулами и монастырями, крупными землевладельцами того времени.
Как же было организовано ведение хозяйства в различных провинциях ордена?
Даже в начале существования ордена множество французских тамплиеров не покинули Францию, где те из них, кто не проявил особых способностей в военном деле, были определены для работ на земле. Рыцари освобождались от этой обязанности, она относилась только к братьям-ремесленникам (называемыми так в отличие от братъев-капелланов), то есть к сержантам, занимающимся внутренним хозяйством Дома и обработкой владений. В число этих слуг, работающих в домах и земледельческих хозяйствах командорств и гранжей[16], входили наемные работники, не имевшие отношения к ордену.
Ведение земледельческого хозяйства поначалу было для тамплиеров насущной необходимостью. Доходы с обработки земли должны были пополнять казну ордена, ведущего Священную войну. В Шампани, например, тамплиеры прибегнут даже к добыче железной руды.
У тамплиеров в подчинении было много людей: рабы, свободные земледельцы, вассалы и все те, кто «предавал себя» под покровительство ордена. Эти миряне, называемые «донатами» или «облатами» должны были принести оммаж[17] командору и платить ордену ежегодный оброк в несколько денье в знак подчинения. Это «покровительство» стало почвой для злоупотреблений, ибо множество должников или злоумышленников таким образом избегали преследования со стороны бальи[18] их сеньоров.
Итак, можно сказать, что тамплиеры во Франции использовали феодальную систему. Их организация легко внедрилась в политический и социальный механизм общества, существовавший в XII в. То же самое произошло во всех их провинциях.
Как мы видим, это был рыцарский орден, сохраняющий вкусы, нравы и привилегии феодализма.
В своих владениях тамплиеры пользовались полной свободой: они могли быть похоронены в собственной церкви или монастыре.
В Западной Европе командорства тамплиеров располагались всегда поблизости от дорог, которые они в некотором роде охраняли, так же как и в Святой Земле. Иногда у них были сельские дома или городские резиденции.
Круглые купола их часовен напоминали крыши мечетей, а в жизнь ордена Храма вошло множество восточных обычаев. Орден внесет большой вклад в «знакомство с Востоком», которое в наших краях восходит к временам крестоносных походов.
Глава III. Тамплиеры и священная война
За время своего «агитационного турне» по Европе тамплиеры нашли множество последователей. Новые члены ордена, большинство из которых происходили из семей высшей знати, передали ему свое имущество, благодаря чему последний значительно приумножил свои богатства.
К тому же те, кто не имел возможности принять непосредственное участие в Священной войне, брали на себя обязательство помогать тамплиерам с помощью пожертвований и даров. В большинстве завещаний того времени можно найти пункты в пользу тамплиеров или госпитальеров; множество князей даже выразили желание быть погребенными в одежде того или другого ордена. Некоторые из них в своей набожности, которая в то время ставилась превыше всего, доходили до того, что отрекались от своего положения и звания и примыкали к воинству тамплиеров. Именно так поступил Раймунд Беренгарий, граф Барселоны и Прованса, который в старости стал храмовником и умер в резиденции тамплиеров в Барселоне.
Наконец, правители просто вверяли свои королевства тамплиерам или госпитальерам.
Вскоре храмовники стали крупными землевладельцами в Испании, где в 1144 г. им пришлось сражаться с маврами, чтобы защитить свои территории. В этой стране, над которой постоянно нависала угроза из-за близости исламского мира, некоторое время спустя ордена тамплиеров и госпитальеров объединили свои усилия с усилиями местных орденов Калатравы, Алькантары и св. Иакова Компостельского (Сантьяго), чтобы поддержать завоевание земель христианами.
Во Франции в 1222 г. Филипп Август завещал ордену Храма 2000 марок и пообещал еще 50000 при условии, что в течение трех лет тамплиеры будут содержать в Палестине триста рыцарей.
С самого начала своего существования во Франции орден был освобожден от уплаты десятины или других налогов. Он был свободен от всех феодальных повинностей. Он имел права на рыбную ловлю, охоту, на пользование пастбищами, на рубку леса, торговлю и пр.
Мы еще расскажем о богатстве ордена Храма и о беспорядках, возникших из-за этого изобилия. Однако следует отметить, что поначалу рыцарям был необходим некий капитал, чтобы оплатить боевое снаряжение. Именно этим и объясняется существование пожертвований и завещаний, о которых мы говорили выше. Уже в это время деньги были главным двигателем войны, пусть даже священной… Однако вскоре одних только доходов от имущества, находящегося на Востоке, будет хватать на покрытие военных расходов.
Успех тамплиеров объясняется просто: в XII в., когда возникло так много религиозных орденов, вера была сильной, и тем, кто сражался против неверных, сулили многочисленные духовные блага. Помимо этого, военные цели ордена давали возможность сеньорам проявить воинственный дух.
Таким образом, орден Храма быстро разросся, и с самого начала потребовалось разделить его на провинции: Германию, Англию, Аквитанию, Арагон, Овернь, Чехию, Бранденбург, Кастилию, Кипр, Францию, Венгрию, Италию, Майорку, Португалию, Апулию, Сицилию, Славению.
С 1131 г. у тамплиеров была резиденция в Ипре, возможно, ее основал Готфрид де Сент-Омер. За три года до этого, на следующий день после Собора в Труа, граф Фландрский сделал крупные пожертвования тамплиерам.
У каждой провинции был великий приор, которому подчинялись прецепторы.
Вскоре, следуя примеру богатых городов, таких как Венеция, Генуя, Пиза или Марсель, орден построил свой флот для перевозки паломников и торговцев, которые боялись пиратов, кишевших у берегов Средиземного моря. Корабли уходили из Марселя два раза в год, в апреле и августе. На судах разрешалось перевозить не более полутора тысяч пассажиров; но для товаров ограничений по весу не было, безусловно, оттого, что жители Марселя располагали пожалованными им многочисленными торговыми кварталами в разных городах Леванта. Это был новый источник доходов для ордена. При каждой отправке судов марсельские власти производили осмотр на борту, чтобы проверить, достаточно ли там места для паломников и хорошо ли они устроены. Тамплиеры должны были встретить неимущих паломников после путешествия и позаботиться об их нуждах.
Именно к тамплиерам в 1248 г. обратился Людовик Святой, чтобы зафрахтовать суда, с помощью которых он смог бы добраться до Палестины.
По мере того как возрастало его влияние, орден Храма не желал более признавать иной власти, кроме власти Папы. Осудить тамплиеров мог только римский суд. Мало-помалу орден начнет считать себя если не государством в государстве, то, по меньшей мере, церковью в церкви. То же самое произойдет и с орденом госпитальеров. Как мы увидим далее, эти два ордена, созданные для защиты королевства Иерусалимского, своими междоусобицами и неповиновением будут способствовать его ослаблению.
Высшую власть в ордене Храма воплощал великий магистр, который считался независимым правителем. На ассамблеях великие магистры занимали положение сразу после епископов. В их личном распоряжении находились нечто вроде «военного дома» и крепости. В соответствии с дипломатическим протоколом послы ордена Храма везде имели особые привилегии.
Орден имел право завоевания на Востоке. Он мог свободно распоряжаться городами, землями и замками, которые захватывал у неверных. Это также было богатым источником доходов.
Престиж тамплиеров на Востоке был столь велик, что арабы неоднократно обращались к ним за поручительством при договорах, которые они подписывали с латинянами.
Орден Храма был не столько государством в государстве, сколько неким сверхгосударством, принадлежать к которому желали самые значимые люди; почетное место в ордене было предоставлено Иннокентию III. Но королю Франции Филиппу Красивому в 1304 г. в звании члена ордена было отказано: это стало первым поводом для враждебности со стороны того, кто в дальнейшем поклянется уничтожить орден Храма.
Орден не только не подчинялся светским властям, но мало-помалу сумел выйти из-под контроля власти церковной. 11 июня 1163 г. булла, Omne datum optimum, даровала ордену привилегированное положение в церкви. С этого момента тамплиеры имели своих собственных капелланов, что ставило их вне юрисдикции патриархов Иерусалима. В 1216 г. они выйдут из-под власти епископов. К счастью, таким образом они обезопасили себя от отлучений от церкви со стороны епископов, ибо последние, как, впрочем, и все белое духовенство, относились к ним враждебно.
В течение долгого времени казна тамплиеров пополнялась благодаря лепте, вносимой братствами и пожертвованиям братьев миноритов и проповедников. Первое, на что шли эти пожертвования — это снаряжение рыцарей, защищавших Святую Землю.
В течение многих лет история тамплиеров будет тесно переплетаться с развитием Латино-Иерусалимского королевства. Если бы нам нужно было шаг за шагом проследить все дела и поступки ордена, нам пришлось бы пересказать всю историю крестовых походов, а такую цель мы перед собой не ставим. Помимо прочего в 1171 г. тамплиеры участвовали в обороне Газы, в 1187 г. — в битве при Тивериаде, в 1219 г. — в завоевании Дамьетты и в 1250 г. — в походе на Египет.
Тамплиеры были более фанатичны, чем простые крестоносцы. В них в полной мере воплощались дух приключения и рвение, направленное против ислама. Тогда как короли Иерусалима порой склонялись к заключению сделок с неверными, тамплиеры никогда не шли на уступки, по меньшей мере, в первое время.
Мы убедимся в этом, если обратим внимание на правление короля Амори, который заключил перемирие с ассасинами, то есть с сектой исмаилитов, живших в Ливане и сделавших убийство основой государственной политики. Повелитель ассасинов, которого крестоносцы называли Старцем Горы, деспотически правил всей сектой благодаря хранимому в секрете употреблению гашиша.
Он держал всех в грозном повиновении. Его агенты были уверены, что если, выполняя приказания своего хозяина, погибнут, то сразу же обретут райское блаженство. Старец Горы использовал фанатичную преданность подданных каждый раз, когда хотел избавиться от какого-нибудь врага[19].
Все, что касается ассасинов, окутано легендами. Однажды Хасан, один из самых знаменитых предводителей секты, принял посланника от султана Дамаска, угрожавшего разрушить замки и города ассасинов, если они не заплатят ему дань. Прежде чем ответить, Хасан приказал одному из своих людей броситься вниз с высокой башни, другому он приказал пронзить сердце кинжалом. Оба они исполнили приказание (об этом стоит сказать) без малейших колебаний. Посланнику, онемевшему от ужаса, Хасан сказал просто: «Иди и скажи своему хозяину, что у меня есть 60 000 человек таких же покорных и готовых действовать, как и эти двое». Султан Дамаска не стал настаивать.
Множество авторов, даже среди современников, посчитали тамплиеров подражателями «гашишинов». Повиновение великому магистру напоминало абсолютную покорность ассасинов их повелителю.
Короли Иерусалима, с удивлением убедившиеся, что учение ассасинов во многом противоречило мусульманской религии, лелеяли надежду если не обратить исмаилитов в свою веру, то хотя бы сделать их союзниками. Поэтому они вели себя с ними осторожно. Со своей стороны, асса-сины считали франков своими возможными союзниками в борьбе с мусульманскими врагами (суннитами)[20].
Только тамплиеры не боялись нападать на замки ассасинов, и последние были вынуждены капитулировать. Было заключено перемирие, и исмаилитам пришлось выплачивать тамплиерам годовую дань в размере 2000 экю или золотых безантов.
В 1173 г. Хасан отправил посланника к королю Иерусалима, чтобы сообщить ему о намерении перейти в другую веру вместе со всеми своими подданными при условии, что дань будет отменена. Король Амори, радуясь тому, что сумел заполучить столь могущественную секту, взял на себя обязательство самому выплачивать тамплиерам 2000 золотых монет, и, оказав посланнику почести, отправил его обратно с добрыми напутствиями. Он снабдил его эскортом, чтобы пройти через опасные ущелья.
Рыцари Храма немедленно высказались категорически против данного соглашения. На обратном пути тамплиеры напали на посланника Хасана и убили его. Король Амори был возмущен известием об этом гнусном нападении на человека, за жизнь которого он поручился. Вся его новая политика была поставлена под удар, если вообще не перечеркнута.
Был созван совет, чтобы судить это преступление об оскорблении величества. Двум сеньорам было поручено разыскать великого магистра тамплиеров, Эда де Сент-Амана, чтобы потребовать загладить обиду и наказать убийцу. Великий магистр отказался выдать виновного, некоего Готье дю Мениля, поскольку орден Храма подчинялся только суду Папы. Он ответил, что Готье дю Мениль будет отправлен в Рим, где его и будут судить.
Приехав в Сидон, где находился пленник, король осадил резиденцию ордена Храма и захватил Готье, которого отправил в Тир. С другой стороны, он дал знать великому магистру ассасинов, что собирается покарать преступника. Но предать его суду он не успел. Он умер некоторое время спустя, когда собирался оказать давление на Папу, чтобы заставить его расформировать орден.
Всякий раз, когда между христианами и мусульманами заключалось перемирие, тамплиеры безжалостно расторгали соглашение.
Вся история тамплиеров отмечена приводящими в замешательство фактами, которые, как кажется, подтверждают самые противоречивые толкования. Монахов-рыцарей упрекают то в постоянной импульсивности, полном отсутствии политического здравомыслия, то их считают слишком хитрыми, слишком расположенными к заключению соглашений с врагами, слишком мало заботящимися об интересах крестовых походов. Последнее мнение преобладало, по крайней мере, во время существования ордена: сама церковь с недоверием относилась к своим верным слугам.
20 апреля 1236 г. Папа Григорий IX обвинит тамплиеров и госпитальеров в том, что они желают заключить союз с сектой ассасинов против князя Антиохии. Он упрекнет их в том, что за ежегодную дань они взяли под свою защиту неверных.
Были ли данные обвинения обоснованны? Вполне возможно. Для этих монахов-воинов Священная война становилась порой чем-то вроде игры, где использовались интриги тайной дипломатии и политика равновесия, которая во все времена одерживала верх, когда сталкивались более или менее равные силы.
Стоит ли говорить о скандале, о противоестественном союзе, о политической нечистоплотности? Эти грубые люди, руководясь лучшими намерениями, забывали в пылу действий первоначальную цель, ради которой и был создан орден. Временами они снова становились сеньорами с Запада, ведущими бесконечные войны, в которых союзы заключались и распадались с одинаковой быстротой. В восточном климате из-под религиозного глянца вновь начинал проступать обыкновенный феодал.
Между тамплиерами и госпитальерами, посвятившими себя одним целям, как казалось, должны были бы существовать братские отношения. К тому же устав Храма предполагал частые контакты между двумя орденами. Тамплиерам разрешалось посещать лагерь госпитальеров. И тот же устав уточнял, что в случае поражения при отсутствии сигнала сбора тамплиеры могли присоединиться к госпитальерам.
Кроме того, во избежание трений между двумя «религиями», как их называли в ту эпоху, запрещалось братьям, изгнанным из одного ордена, вступать в другой.
Но, несмотря на эти примиряющие меры, между тамплиерами и госпитальерами существовало постоянное соперничество. Когда какие-либо две партии сталкивались в Палестине, тамплиеры и госпитальеры никогда не принимали одну сторону. Они были, как говорилось, «естественными соперниками», и между этими братьями-врагами возникли серьезные разногласия.
Христианский мир, как мы можем себе представить, был шокирован, узнав, что ордены тамплиеров и госпитальеров вели междоусобную борьбу вместо того, чтобы объединить силы против неверных. Между тем эти раздоры были неизбежным следствием их образа жизни, который потворствовал возрастанию честолюбия и гордыни. Эти разногласия должны нас удивлять не больше, чем распри между вождями крестоносцев. Во время первого крестового похода и затем в течение нескольких лет после взятия Иерусалима мы видим, как, например, между Раймундом Сен-Жилльским[21] и другими предводителями похода неоднократно вспыхивают яростные ссоры.
Из года в год оба ордена становятся все менее религиозными и все более военными организациями, приобретая всю грубость, высокомерие и гордость, что предполагает подобное превращение. Однако несмотря ни на что, они имели преобладающее влияние в проведении постоянного крестового похода, который они начали в Палестине. Ни одна масштабная операция не проходила без их помощи.
Идеалисты будут сожалеть, что эти два религиозных ордена не сыграли в рамках своих политических и военных полномочий духовную роль, которую, как казалось, предполагал их церковный характер. Но тамплиеры и госпитальеры с лихвой докажут, что они были сначала солдатами, а уж потом монахами, и что дома Храма были скорее казармами, нежели монастырями.
В чем никак нельзя упрекнуть тамплиеров — это в нехватке доблести. Эти воины умели сражаться: они наносили ужасные удары своим врагам и заставляли их дорого расплачиваться за свои жизни. В частности, можно рассказать об отваге Жаклена де Майе, маршала Храма, который в бою проявил такую стойкость, а при поражении такую неустрашимость, что мусульмане, принимая его за святого, предложили сохранить ему жизнь. Изнемогая от ран, тамплиер продолжал наносить удары тем, кто надвигался на него, но, в конце концов, пал, пронзенный множеством стрел. Мусульмане кричали от радости, ибо полагали, что убили св. Георгия[22].
Тамплиеров и госпитальеров мусульмане боялись особенно сильно. После знаменитого сражения при Тивериаде, где Саладин одержал блестящую победу над королем Ги де Лузиньяном[23], победу, положившую конец франкской монархии в Палестине, султан был безжалостен к рыцарям-тамплиерам и госпитальерам. По этому поводу он якобы сказал следующее: «Я хочу очистить землю от этого грязного отродья». Он предложил рыцарям обоих орденов отречься от веры, чтобы избежать смерти. Все они отказались и им тут же перерезали горло. Король Ги де Лузиньян молил пощадить великого магистра, и Саладин уступил его просьбе. Правом казнить тамплиеров обладали служители Ислама.
Казнь Рено де Шатийона была особенно жестокой. Этот необычный человек, князь Антиохии и сеньор Заиордании (совр. Трансиордания) очень часто был товарищем тамплиеров по оружию. Саладин пожелал перерезать ему горло собственным кинжалом, а поэты исламского мира с удовольствием воспевали султана-победителя.
В истории ордена можно найти множество примеров отваги рыцарей.
В 1266 г. во время осады Сафеда Бейбарсом[24] приор ордена Храма, комендант крепости, был вынужден капитулировать. Тамплиеры стояли перед выбором: умереть или отступить от христианской веры. Приор призвал братьев сохранить стойкость и верность, так что все предпочли казнь измене. Султан, пришедший в ярость от этой неустрашимости, приказал содрать живьем кожу с приора ордена Храма, а затем отрубить ему голову.
Благодаря этой храбрости тамплиерам часто доверяли сложные дела (защиту женщин или детей в случае опасности) или задачи, выполнение которых было сопряжено с особой опасностью. Именно им следовало прикрывать христианскую армию при отступлении, составлять арьергард или чаще — авангард войск при марше. Например, во время Второго крестового похода король Франции Людовик VII, окруженный сарацинами возле Латтакия, просил великого магистра Храма взять на себя командование его арьергардом.
К тому же существует письмо того же Людовика VII аббату Сугерию[25], в котором содержится ценное свидетельство в пользу тамплиеров: «Мы не желаем, — пишет король, — скрывать от тебя те многочисленные почести, те знаки уважения и ту помощь, которые братья ордена Храма оказали нам и нашим соратникам после нашего приезда на Восток. Мы не представляем и даже не можем представить, как без их помощи и поддержки, в которых мы никогда не испытывали недостатка, мы сумели бы существовать в этой стране, каким бы кратким ни было наше пребывание в ней. (…) Мы не можем передать, какое рвение, какую любовь рыцари Храма проявляют по отношению к нам на Востоке. Поэтому те оскорбления и вред, которые им были бы нанесены, мы должны считать своими или даже еще более тяжкими, и направить все наши силы на то, чтобы отомстить за них».
Вот свидетельство храбрости и преданности, о котором следовало бы вспомнить Филиппу Красивому, когда он прислушался к наговорам, целью которых было подорвать репутацию ордена Храма.
Глава IV. Конец эпопеи крестовых походов
Мы могли бы шаг за шагом проследить историю участия тамплиеров в палестинских войнах. Но, повторим еще раз, мы не ставим перед собой такую задачу, ибо орден храмовников не играет достаточно важной роли в этих однообразных операциях, которые только слегка расцвечены нападениями Саладина и Бейбарса.
Мы знаем, как Саладин захватил Святой Город в 1187 г., меньше чем через век после начала первого крестового похода. Все попытки христиан отвоевать Иерусалим окончатся неудачей, первой такой попыткой будет поход Ричарда Львиное Сердце в 1192 г.
Сто лет спустя после неудачного маневра короля Англии крестоносцы потеряли одну за другой все свои крепости в Палестине; у них остались только города Акра, Сидон, Тир и Бейрут. Акра стала сосредоточением сил христианского сопротивления. Чтобы укрепить западный гарнизон, туда перешли тамплиеры, госпитальеры и рыцари Тевтонского ордена.
Весной 1291 г. мусульмане окружили город, но главный штурм начался только 16 мая. Он окончился провалом, в частности, благодаря вмешательству тамплиеров. Новая атака началась 18 мая и обернулась долгой рукопашной схваткой. Крестоносцы понимали, что им нужно было защитить последний оплот Святой Земли. Тамплиеры и госпитальеры действовали необыкновенно слаженно. Перед лицом смертельной опасности враждующие братья полностью примирились. Великий магистр ордена Храма, Гильом де Боже, пал в сражении. Неприятель шаг за шагом овладевал городом. Акра, последний бастион христианства в Леванте, доставалась мусульманам, систематически разрушавшим, все, что попадалось на их пути.
Большому числу осажденных удалось сесть на корабли, чтобы отплыть на Кипр, в Грецию или Армению. Тамплиеры, госпитальеры и тевтонцы еще некоторое время продолжали оказывать сопротивление. В конце концов, в разрушенном городе остались только полностью окруженные тамплиеры. Они укрылись в башне собственной резиденции, служившей убежищем женщинам и детям. Основательно забаррикадировавшись, они сумели продержаться в течение многих дней. Несмотря на смятение и страх, царившие в этом последнем оплоте, там произошло избрание великого магистра: голосующие единодушно остановили свой выбор на монахе Тибо Годене, который был заместителем Гильома де Боже. Вскоре мусульмане бросили все свои силы на башню ордена Храма. Султан предложил тамплиерам сдаться, и последние согласились, попросив пощадить женщин, которых они охраняли, и позволить всем взойти на корабль. Это было им обещано. Тем не менее женщины были изнасилованы победителями; увидев это, тамплиеры вновь взялись за оружие, убили три сотни мусульман и возвратились в башню, которая незадолго до этого была подкопана. Когда на стены со всех сторон начали взбираться враги, башня рухнула, похоронив под собой и осаждавших, и осажденных. Тогда мусульмане обратили свой садистский пыл на Клариский монастырь.
Акра, Тир, Сидон и другие прибрежные города были разорены победителями.
То был конец великой авантюры крестовых походов.
В то время как тевтонские рыцари возвращались в Европу, около десяти тамплиеров, спасшихся после падения Акры, укрылись в Лимассоле, на Кипре, где уже находились несколько госпитальеров. Ранее Кипр принадлежал им, когда они купили его у Ричарда Львиное Сердце. Но некоторое время спустя они перепродали его Лузиньянам. Тамплиеры, вынужденные бездействовать, оказались «в положении регулярной армии, получившей известие о заключении всеобщего мира» (Молла).
Оба великих магистра в течение нескольких лет были заняты тем, что восстанавливали силы своих орденов.
В 1298 г. монах Годен умер, и место главы ордена занял Жак де Моле, бургундец из диоцеза Безансона.
В следующем году Жак де Моле вместе с госпитальерами принял участие в недолгом походе против мусульман, подготовленном татарским ханом Газаном. Жак де Моле возглавил один фланг татарской армии. Новые союзники недалеко от Хомса одержали победу над султаном Египта Малик-Назиром. Но они нашли города Палестины разграбленными, опустошенными, разрушенными. Татарский хан призвал на помощь христианских князей Европы, однако вскоре должен был вернуться в свои земли.
Предоставленные сами себе тамплиеры и госпитальеры были не в состоянии оказать сопротивление неизбежному наступлению султана Египта. Они были вынуждены вернуться на Кипр, где им очень скоро стало тесно.
Король Кипра Генрих II не проявлял особой благосклонности и радушия по отношению к военным орденам. Тамплиеры и госпитальеры, размещавшиеся в одном небольшом городе, стали подумывать о том, чтобы покинуть эту негостеприимную землю. Госпитальеры вторглись на остров Родос.
Что касается тамплиеров, то они укрылись на Сицилии, откуда начали поход на Грецию. Они взяли Фессалоники и Афины, но ограничились лишь тем, что ограбили побежденных, оставив покорившиеся города сицилийцам.
Именно тогда тамплиеры, оставшиеся в живых после событий в Леванте и в Средиземноморье, отправились во Францию, чтобы присоединиться к тем братьям, которые с момента основания ордена никогда не покидали Западной Европы. Армия возвращалась в свои гарнизоны, то есть в основанные за последние двести лет практически повсюду в этих краях командорства.
Мишле заявляет, что пятнадцать тысяч тамплиеров привезли «несметные сокровища: сто пятьдесят тысяч флоринов золота, а серебра на десяти упряжках мулов». Сто пятьдесят тысяч золотых флоринов на пятнадцать тысяч рыцарей составляют десять флоринов на человека. Можно ли говорить о «несметных сокровищах»? Впрочем, цифра в пятнадцать тысяч рыцарей, очевидно, включает в себя помимо тамплиеров Святой Земли еще и тех братьев ордена, что жили во всех странах Запада.
С уверенностью можно сказать о том, что приезд войска тамплиеров в мирные западные командорства будет способствовать распространению в ордене Храма гарнизонного образа жизни, который вели во Франции все члены ордена, никогда не принимавшие участия в Священной войне. Между тем всем известно, насколько расслабляет и разлагает солдата жизнь в гарнизоне.
Уехав с Востока, тамплиеры покинули свое истинное отечество. Как Антей, они погибнут, оторванные от родной земли, источника их силы.