— Я держал их, — процедил Густав, — это ты скакала, аки укушенная козлиха. От того и свалилась.
— Ах, я козлиха? А ты осёл! Хоть бы одну слезинку над моим хладным телом пустил!
— Когда б я успел, моя дорогая? Ты прямёхенько на мою шею приземлилась! Ни минуты отдыха.
— Кажется, у меня галлюцинации из-за раны. — Я с усердием сосредоточилась на переносице женщины. — Там клинок синими светился, может яд или ещё что-то такое.
В полной прострации развернулась и пошла наверх.
— Равиль, Густав, — повернулась к ним, — и учтите, если вы не галлюцинации и побеспокоите меня или детей, я вас… — И что я могу сделать призракам? — Святой водой окроплю.
— Чем-чем?
— Или во-о-он то окно разобью.
— Прошу вас, миледи!
Мне надо срочно отдохнуть. От их споров головная боль становилась только хуже. Ещё чуть-чуть, совсем немного, и я окончательно свихнусь.
Кошмар. Дурдом. Божечки, пусть это будут галлюцинации.
«Столичный голос»:
«Пропавшие мальчики найдены целыми! Некий Ф. похитил детей с целью дальнейшей продажи оных. Ведется расследование. Трактир «Чёрная Хвоя» укрывала пособников преступления и похищенных детей. Если бы не героическое вмешательство лиц, предпочитающих оставаться неназванными, всё могло кончиться плохо.
Детский приют госпожи Алисии укрывал одного из пропавших детей! Делом занимаются представители Короны.
Леди Майран вновь возьмёт собаку в аренду! Если нет болонки, можно похожую. Стальные нервы обязательны, если собака слепая — проживёт дольше!
Внимание! Цены на шерсть и меха повысились на 12 % ввиду повального брачного сезона у всех животных. Они стали агрессивными и не хотят расставаться со своими ценностями, чтобы не спугнуть самых сочных самочек.
Редакция напоминает, что уникальные товары можно приобрести в Кривом переулке, дом восемнадцать. Спрашивать Коса.
Мадам Жизелла отрицает причастность к внезапному обмороку некого господина.
Погода на сегодня:
Если пробрал холод собачий,
Ботинки перестали пяточки греть,
Ищите в трактире запах коньячий,
Болонку Майран на досуге отпеть».
Во сне все события проносились с катастрофической скоростью. Внутренний голос орал, что надо проснуться прямо сейчас, но ленивое тело продолжало удерживать глаза закрытыми.
Провела рукой по кровати, но не обнаружила ни одного мальчика.
Сон слетел мгновенно.
Страх потерять детей ещё хотя бы раз просто подкинул на месте, заставив нестись вниз так, будто под пятую точку мне приставили зажжённый фитиль.
— Леди, привет! — Бахо сидел с набитым ртом в столовой и весьма спокойно вытер салфеткой рот Лале.
У меня есть салфетки?
— Леди Моэр! — Расплылась в улыбке Равиль, заходя в столовую с подносом пирожков, — мы так беспокоились, вы долго не просыпались!
Не галлюцинация… Она — не галлюцинация!
— Эм… Что вы, я бы могла и сама завтрак приготовить, — глухо пробормотала, присаживаясь за стол.
В ответ на моё замечание, Тыковка с отвращением передёрнулся. Я называла его другом? Забудьте!
— Мы обязаны заботиться о леди Моэр, — Равиль пошла рябью, но вот что удивительно — сейчас её лицо выглядело почти живым. Почти, — как она заботится о нас.
И да, в последнем предложении откровенный намёк не заметил бы только дурак.
— Леди Моэр, — важнецки обратился вошедший Густав, — корреспонденции сегодня нет.
Я кивнула с умным видом. Откуда ей вообще взяться? Боже, я общаюсь с реальными приведениями? Этот факт дал сто очков форы даже моему прибытию в чужой мир.
— У тебя есть дворецкий? — Дети буквально хором уставились на Густава так, будто перед ними возник настоящий Человек-Паук, ну, или Гарри Поттер из моего мира. Если бы они были детьми из моего мира.
— Благодарю, Густав.
Интересно, как быстро со мной случилась истерика, если бы не пять жующих мальчиков? Для них это само собой разумеющееся: если есть леди, значит есть прислуга. И большой дом. Вот только они не знали, кем Равиль и Густав являются на самом деле. И не видели их настоящих.
И почему эти двое сейчас выглядят вполне живыми?
— Ребят, вчера всё произошло настолько быстро, что я не спросила ваших имён.
Свою тройку шкодников я знала. А вот двух мальчишек, которые выглядели почти близнецами, видела впервые.
— Я Руни, — тихо ответил тот, что с медовыми глазами. Он так смутился, что отложил пирожок в сторону, будто его поймали на воровстве, опустив глаза в пол.
— А я — Вуни, — почти шёпотом ответил мальчик с ясно-голубыми глазами.
— Не бойтесь леди, — вступился за меня Бахо, — она сейчас страшная, как Фрося перед баней, но она добрая.
— У вас есть родители?
— Нет.
— Семья? — На вполне безобидный вопрос глаза мальчиков начали наполняться слезами.
Чёрт. Вроде и голос у меня был мягкий, но они испугались так, что перестали вовсе разговаривать.
— Леди Моэр, — Сони, сидевший тихо, сейчас даже привстал на стуле, — что с нами теперь будет?
На меня уставились пять пар детских глаз.
Действительно, а что мне, собственно, с ними делать?
Самый правильный вариант: подыскать ребятам хороший приют. Так или иначе, а беспризорники числятся за короной. Оставить их у себя — всё равно, что похитить.
С другой стороны, что мы имеем? Развалюху-дом, странное существо, выглядящее как лошадь обыкновенная, но ею не являющееся, два полусгнивших призрака, полное отсутствие денег, колоссальный долг перед короной, проклятое болото, где пачками пропадают люди, и, кажется, врага в лице главы криминального мира Фитхи.
— Мальчики, — начала я с грустью, — вы же понимаете, что вам оставаться здесь нельзя.
У ребят резко пропал аппетит. Лала обнял свой деревянный кинжалик, старательно сдерживая слёзы.
— Поэтому! — Я продолжила, подняв указательный палец вверх, — вы никому об этом ни слова, пока я не улажу все формальности! А пока выбирайте себя комнаты, — ребята с радостными криками бросились обнимать меня.
Внутри разлилось то самое всепоглощающее чувство, что я только что приняла самое верное решение в мире. Единственное верное, которое могло быть.
— Только запомните главное правило — на болото ни ногой.
Глава 21
Опять вечер, опять я стою на болотах. Вернее, на самом краю их.
У обывателей Найран-Моэр вечером было увлекательное занятие: отмыть ребят, ещё раз накормить, почитать жуткие местные сказки, где всё заканчивается кровью, смертью, казнью и прочими прелестями, после — рассказать добрые сказки о любви и отваге, которые знала я.
Я еле растолкала чистых до скрипа ребят в найденных одежках с чужого плеча по кроватям. Но вот самой сон не шёл.
Без свидетелей, а именно без мальчиков, Равиль и Густав постоянно пререкались, обвиняя друг друга в своей смерти. Как оказалась, та огромная люстра в холле валялась уже более сотни лет. Её-то Равиль и пыталась отмыть, стоя на лесах, в то время как Густав должен был их держать. Я же предпочла просто свыкнуться с мыслью, что у меня пятеро детей и дома живут приведения. Среднестатистическая семья, ничего не скажешь. Так хотелось откупорить одну из тех винных бутылок в секретном кабинете, если бы кто знал.
— Я думала, в этом поместье жила моя тётушка, а она точно скончалась не так давно.
— Она была владелицей, но никогда здесь не жила. Ей было страшно здесь находиться, — Густав моментально вернул деловой тон, даже не моргнув в сторону обозлённой супруги, которая ещё не до конца высказала своё негодование.
— И развезтись нельзя! Вот же ж!
— Да, с разводом вы слегка опоздали.
Я всё никак не могла понять: призраки могли быть бестелесными, но после своего «проявления» они весьма ловко обращались с мебелью и кухонной утварью.
И мальчикам не было видно их настоящих лиц, в то время как мне открывались все свидетельства разложившегося трупа при малейшем попадании прямого следа.
Я попыталась спросить об этом Густава, но он разразился несколько часовой лекцией и указаниями, что именно надо сделать с поместьем, чтобы вернуть ему былой блеск: нанять рабочих, сделать ремонт, купить мебель, посуду, столовое серебро, музыкальные инструменты для музыкальной комнаты, новые ткани на шторы, построить конюшню и кучу всего, на что у меня не было ни медяшки.
— Если великий Канрат не оставил в стенах золото и бриллианты, нам остаётся лишь радоваться целым окнам в жилой части дома. Кстати, как вы их восстановили?
— Это не мы, — Равиль поставила передо мной благоухающую чашку с чаем, — это Найран-Моэр.
— Учёный? — Я бы душу продала за обычный крепкий кофе с молоком. А лучше с коньяком.
— Дом, леди Моэр, — Густав и Равиль целый день отклоняли мои предложения присоединиться к обеду, ужину. «Слугам не пристало трапезничать с хозяевами». Я же отфыркивалась, за что получала ещё лекции, что леди не пристало фыркать. А вот на все мои попытки помочь с готовкой, отфыркивался уже Тыковка, взглядом умоляя Равиль не подпускать меня к плите.
Было, конечно, несколько обидно, но признаваясь самой себе, дело было не в том, что этот открытый очаг был для меня сложным и новым. Дома я даже в мультиварке на обыкновенной программе, следуя рецептуре, умудрялась поджарить самую простую кашу. Ну не умела я готовить.
Да даже доширак, который мы разводили с коллегами в комитете, выходил премерзким. Но всё равно, мог бы и поддержать свою подругу.
Густав всё же присел с чашкой чая в гостиной:
— Вы видите нас, леди Моэр. Мы были свидетелями, как вы лицезрели души пропавших на болотах, так с чего вы решили, что и у дома нет души?
— А водопровод дом починить может?
— Это не по заказу. Дом ослаб со смертью хозяина. Считайте, что он залечил свои маленькие царапины, но вот глубокие раны излечить должны вы, как сделали это с вашим конём. Когда мы пытались вас изгнать, страшась, что вы уничтожите остатки былого великолепия, Найран-Моэр пытался вам помочь, защищая от глаз бандитов, которых вы видели пару раз. И не позволял нанести вред вам с вашим конём. И могу смело заметить, что ваш конь не испытывал никакого дискомфорта от нашего присутствия.