Биржевая сводка: стоимость изумрудов выросла на три с половиной процента…»
Мою маленькую шалость в виде газеты так часто осуждают, но кто бы знал, сколько экземпляров продается каждый день именно в верхнем городе. Да-да, нас не обманут эти горничные, которые, оглядываясь, берут по несколько экземпляров «для себя». Мальчики-газетчики прибегают в трактир с горящими глазами, всякий раз вываливая на стол целую гору медяшек.
Я отдаю им всё обратно.
М-да, печать газеты бесплатно — не самое выгодное предприятие. Но я не могу брать деньги у ребят, даже те, что они заработали с моими газетами. Ну, не могу и всё. Чем я буду лучше Фитхи в таком случае?
— Леди Арманд, — голос с бархатными нотками пробрался под кожу, вызывая галоп мурашек. Внутренне пошлёпала себя по щекам, приходя в чувство, — прошу.
Герцог почему-то остался у прохода, придерживая для меня двери и оставляя не так уж и много пространства, а я же, протискиваясь мимо, украдкой втянула его аромат. Да, так пахнет роскошь и слезы соблазненных девиц.
Так. Это уже не смешно. Нельзя даже мысленно пускать слюнки на того, кто может отправить тебя на казнь. Или в тюрьму. Или в тюрьму, а потом на плаху.
Даже стало как-то стыдно из-за моей увлеченности, пусть и тайной, герцогом. Стыдно больше всего перед Сессилией. Если бы она оказалась той ещё стервозиной с отвратительным характером, пускать слюнки по Кенану было бы в разы проще.
Но я вспомнила, как девушка в притворном обмороке валялась на грязном полу трактира, помогая мне спасти детей, а потом пела им колыбельные в карете, когда те пытались согреться и отойти от пережитого ужаса.
Настроение резко испортилось. А ещё я разозлилась на лорда Макбула. Вот чего он лезет со своими чёрными глазами?
— Что-то произошло, леди Арманд? — Моя перемена в настроении не прошла незаметно.
— Леди Моэр, будьте добры, — привычно поправила его, вернув на лицо традиционную улыбчивую маску.
— Итак, леди Арманд, я бы хотел услышать цепочку событий, которая привела вас в трактир «Чёрная хвоя». Как вы узнали, что мальчики именно там? Как узнали о причастности Фитхи?
— Сестра одного из мальчиков работает в заведении мадам Жизеллы…
— Вы общаетесь с блудницей?
— Я слышу в голосе презрение или мне показалось? — Лорд Макбул вместо ответа лишь хмыкнул, откидываясь в кресле. И опять, чуть склонив голову набок, посмотрел на меня тяжелым взглядом чёрных глаз, вызывая внутри иррациональное раздражение. Мне точно нужен вечер покоя и отдыха, — а знаете ли вы, лорд Хад Макбул, как девушки туда попадают? И какой процент из них оказывается там против своей воли?
— Что вы хотите этим сказать, леди Арманд?
— То, что так легко осуждать тех, у кого не осталось выбора. И не надо мне говорить, что выбор есть всегда. Сестра Лалы не может забрать мальчика к себе, потому что у неё даже собственной комнаты в борделе нет, а она там лишь моет полы и чистит овощи на кухне. Но кого это волнует, не так ли? Пусть лорды с пафосным видом под самым носом у жён посещают бордели хоть каждый день, принося домой целый букет болезней, пусть они одаривают комплиментами и подарками девушек оттуда, но каждый раз, встретив их на улице, они будут воротить носы, будто не они вечером на кануне стояли на коленях, выпрашивая их внимания.
— Впечатлен, леди Арманд, — его взгляд стал холодным, — ещё больше обвинений я вряд ли мог услышать. Прежде, чем мы приступим к цели нашей встречи, посмею кое что заметить: к сожалению, такие заведения пользуются спросом. Стоил ли озвучивать, на сколько вырос процент насилия над женщининами, когда мы их пытались закрыть? И стоит ли рассказывать, какие заведения открылись тайно и в каком ужасе жили работающие там девушки? Я ни в коем случае не осуждаю девушек, мой вопрос относился к тому, как именно вы узнали о том, что похититель Фитха.
Стало стыдно. В сравнении с железобетонным самообладанием Кенана, я капризный ребёнок, который не может сдерживать эмоции.
Мой рассказ занял не много. И клянусь, я слышала смешок в той части, как мы с Мойдой подсыпали снотворное Фитхе.
— Как вы открыли скрытую дверь в подвале под трактиром?
А вот на этот вопрос мне не хотелось отвечать ни в коем случае. Рассказывать про призрака? Плохая идея.
— Не знаю, — чисто технически, это правда, — там не было никакой двери, а потом она резко появилась.
Взгляд Кенана стал колючим. Сложно было сказать, поверил ли он мне, но сама мысль о том, что я смогла открыть магическую дверь, ему не нравилась.
— Как оказалась ваша лошадь в том подвале?
— Он у меня не самый воспитанный жеребёнок, — пожала плечами, — я просила его остаться дома, но он пошёл за мной.
И ведь тоже почти не обманула.
— Лорд Макбул, — решила перевести тему, даже придвинулась чуть поближе. Ох уж эта бесстрашная я, — у одно из бандитов, тот, который ранил меня мечом, сталь светилась странным светом. Это… яд?
Кажется, моё чуть глуповатое выражением лица его ничуть не обмануло. Кенан понял, о чём я хотела спросить на самом деле.
— Существует ряд запрещённых артефактов, — к моему крайнему удивлению, герцог начал отвечать, а не уходить от вопроса, — мы регулярно изымаем их из тайников, но такие магически заряженные предметы то и дело всплывают в том или ином преступлении. Но самое главное, чтобы создать такой артефакт, помимо магического воздействия, нужна жертва. Магия опасна, леди Арманд. Но в первую очередь, опасна своей ценой, которую платят маги.
— У Фитхи покровитель в королевской верхушке? — Резко выпалила я самый главный вопрос. И, судя по секундной реакции Кенана, пусть он и взял себя в руки почти мгновенно, поняла, что попала в точку.
— С чего эта опасное предположение, леди Арманд?
— Он контролирует тракты перед столицей, не боясь гвардейцев. Вся контрабанда идёт по улицам города. Его преступления лежат на поверхности, но даже вы связаны по рукам и ногам. Такая наглость оправдана либо полным идиотизмом, либо осознанием собственной безнаказанности.
— Леди Арманд, вы производите впечатление умной и рассудительной девушки, но я настоятельно рекомендую вам не ввязываться в это дело. В прошлый раз вы чуть не погибли.
Это мне и нужно знать. Все предположения по поводу «крыши» Фитхи оправдались. Вот только непонятно, кто именно от короны его покрывает? У кого власти больше, чем у канцлера? Вряд ли сам король мог пособничать в таких грязных преступлениях. Я не самая умная в этой округе — догадалась я, догадаются и остальные. Тогда вера в короля значительно пошатнулась. Или…
Да нет…
Или…
Я посмотрела на Кенана. Красивый, как чёрт, но мы не об этом. Он и сам из королевской семьи, только другой страны. Его отец — внучатый племянник короля Восточной Империи, часто бывал здесь с дипломатической миссией. А после, для укрепления отношений между государствами, Кенан поступил на службу в королевскую гвардию. Дослужился до капитана, а потом и вовсе дошёл до канцлера. И это ему ещё и сорока нет. И вот вопрос: такого уровня человек в каком случае будет терпеть бандитского главаря, который переходит все мыслимые и немыслимые границы, проворачивая свои делишки у всех на виду?
Только, если покровитель — сам король. Но это, естественно тайна.
Внутренне я потирала ручки. Тайна, да, но не надолго. Моей газете нужно прикрытие.
Фитха орудует у всех под носом? Мы станем незаметными. Как можно охотиться на того, кого не существует?
— Мне не нравится ваше выражение, леди Арманд, — Макбул чётко увидел, что я что-то задумала.
— Бросьте, моя бабушка говорила, что я солнышко, — я улыбнулась ещё шире, на что Кенан, почему-то, не купился, — что, если вы мне поможете с некоторой юридической коллизией, а я вам помогу щёлкнуть по носу этого хлыща Фитху?
— Я могу вам помочь и без взаимной услуги, леди Арманд. Противостоять Фитхе одинокой девушке очень опасно. И зачем вам это?
— Смею напомнить, он похитил моих маленьких, беззащитных друзей. И не стоит сомневаться в моих способностях. У одинокой девушки есть одно секретное оружие.
Макбул почему-то пробежался черными глазами по моему платью.
— И какое же?
— Коварство, ваша светлость.
Глава 24
Кенан не спрашивал о моих планах, но дал самое главное — разрешение на покупку и аренду недвижимого имущества с печатью канцлера. Я чуть не завизжала от восторга.
У меня развязаны руки!
Никогда не была особо верующей, но сейчас была готова и расцеловать герцога, и свечку за здравие поставить.
— Пожалуй, пройдусь с вами, леди Арманд, — сказал Макбул, надевая пальто.
Не совсем это кстати. Не стоит герцогу знать, чем именно я хочу заниматься. Особенно про газеты, которые поднимают волну недовольства у знати. И у Фитхи.
— Как продвигается дело госпожи Алесии? — Спросила, пытаясь скрыть досаду.
— Я собираюсь отправить туда нового сотрудника, но госпожа возражает, обосновывая тем, что воспитанников там очень мало. Но вот странность — королевская казна отчисляет ежемесячно крупные суммы на поддержание.
Новый сотрудник в приюте — это очень хорошо. И воспитанников там очень много, вот только все дети бегают по улицам, причём полураздетые для такой погоды, что поднимало волну протеста внутри. В этом мире умереть от обыкновенной простуды — проще простого. Что говорить о детях, которые не получают достаточного количество еды и витаминов.
— А давайте прямо сейчас прогуляемся в приют, — предложила я, игнорирую многозначительные взгляды праздной знати верхнего города на нашу парочку.
— Сейчас возьму экипаж, — с лёгкостью согласился герцог, но я возразила.
— Всегда любила прогулки, — тем более моим мальчикам нужно дать время.
Когда герцог здоровался с каким-то прохожим с важнецким видом, я набросала на скорую руку записку и отдала беспризорнику едва заметным жестом, одними губами назвав трактир, куда её нужно доставить.
Прохожие редко обращали внимание на детей на улицах. Что это было: сознательное игнорирование или социальная слепота — мне неизвестно. Но как же это на руку.