Тем более, столько обещаний надавала, в первую очередь себе.
Последний гвардеец поднялся по лестнице, унося с собой свет. Нет, через пару камер грустно чадил факел, давая понять, насколько здесь плохая вентиляция, да и дух, опять таки, чуть отсвечивал голубоватым светом.
Своих приведений, тех, что болотные, я не боялась. Они уже стали как родные, что ли. Но при приближении этого внутри разливался почти первобытный страх. Он не из моих, я это точно знала. И видела его только я, это уже точно знал этот дух.
Призрак уже перешёл через решётку и начал приближаться ко мне, как тут же исчез, а я услышала знакомое фырканье за спиной.
— Тыковка! — Обняла шею моего загадочного друга, — спасибо, что здесь, родной.
— Эй, дамочка, ты там сама с собой разговариваешь? — Послышался хриплый голос откуда-то сбоку.
— Нет, со своим другом.
— Ну-ну.
— Вы — человек Фитхи? — Бросила я в стену.
— Тебе какое дело?
— Хочу заключить сделку.
Из-за стены послышался хриплый смех.
— Мы вдвоём в темнице, завтра меня либо казнят, либо отправят на каторгу. А с тобой я не знаю что. Тебя называли леди, значит, лишат имущества и отпустят.
— Я помогу вам уйти отсюда. Дам убежище от короны и Фитхи.
Смех стал ещё громче.
— Поспи, дамочка. Только укутайся получше, у тебя, кажется, жар.
Я кивнула жующему деревянную лавку Тыковке.
Он исчез в тени, но спустя секунду в соседней камере послышался вскрик и ругательства.
— Это что такое?! Как он здесь?! Фу! Выплюнь башмак!
— А теперь вернёмся к моему предложению: я даю вам свободу и защиту, а вы мне информацию о Сессилии.
Но в ответ была тишина. Кажется, человек Фитхи застыл, пытаясь не провоцировать Тыковку. Для несведущего он на самом деле производил неизгладимое впечатление: горящие красным глаза, острые клыки, вместо гривы — тени. Это днём он выглядел милым и безобидным, каким, по сути и был. Только слегка невоспитанным. Но, когда наступали сумерки, Тыковка становился мистически пугающим. Когда хотел.
— Ты правда можешь меня отсюда вытащить? — Теперь в голосе мужчины не слышались эти пренебрежительные нотки.
— Да.
Он вздохнул:
— Ублюдок держал у себя мою жену и детей. Я ему нужен был лишь потому, что хорошо лажу по стенам и крышам. У меня батька был трубочистом. Я не хотел похищать герцогскую невесту, но она была обещана брату ублюдка. Тот ещё хуже Фитхи. Но при деньгах.
— Он знатен?
— Ходят слухи, он королевский бастард. Половину флота держит, — оп-па. Так вот, кто крышует Фитху.
Ну что ж, теперь ясно, почему у Кенана связаны руки.
— Слушай, дамочка, а это не ты ли газеты печатаешь? — Слышалась возня и чавканье Тыковки. Видимо, принялся за кровать моего почти сокамерника.
— Нет, не я.
— Будь аккуратней, как только у Фитхи появятся ниточки, ведущие к тебе, голову снимет. Ему кажется, ты у него отобрала детей. И не может понять, почему бордели больше не нуждаются в нём, тебя подозревает. Только, перед расправой, он вначале с тобой позабавится.
— Вы о чём?
— Говорит, ты красивая.
Меня передёрнуло от отвращения. Если бы я не знала, чем именно занимается Фитха, могла бы даже привлечься его внешностью. Его типаж у нас называли демоническим. Да, пусть он и одевался броско, но это не выглядело смехотворным. Скорее, его наряды даже подчёркивали порочность этого человека.
— Вернёмся к Сессилии, где она? Она жива?
— На корабле «Ветхая Рина». Там есть скрытый трюм, гвардейцы ни за что его не найдут.
— Вы покажете моим людям?
— У тебя есть свои люди? — Он рассмеялся, — кажется, Фитха очень ошибся на твой счёт, дамочка. Жаль, я не увижу, чем закончится эта история.
— Вы не верите, что я вас вытащу?
— Прости, но нет.
Я позвала Тыковку. Он должен был проверить, пришёл ли Фрост с командой. Тыковка вернулся через мгновение, утвердительно кивнул, и принялся жевать железную цепь, струящуюся змеёй в углу.
Как его бедненький желудок со всем этим справляется?
— Отойдите к стене, подальше от решётки.
— Слушаюсь, моя госпожа.
Я его не видела, но готова поспорить, что он шутовски поклонился. Но, судя по звукам, всё же отошёл.
Тыковку не пришлось просить дважды. Что-то громить — это прям его.
Как только раздался грохот выбитой многовековой решётки, в конце подземелья раздался вибрирующий звук резонатора. Он должен был просто ослабить стену, а дальше дело опять же за Тыковкой.
— И вправду красивая, — улыбчивый мужчина стоял перед моей решёткой, — не знаю, откуда ты взялась, дамочка, но мой меч с тобой.
— Почему вы ничего не сказали Макбулу?
— Фитха бы убил мою семью, а теперь у меня есть шанс их спасти.
Бывший человек Фитхи отсалютовал мне рукой, без большого пальца, и побежал вслед за Тыковкой. Грохот стоял просто катастрофический, но быстро прекратился.
Ушли.
Как только сверху раздались шаги гвардейцев, я завизжала во всё горло.
О да. Орать я умела.
— Я не знаю, что произошло, — со слезами на глазах бросилась к одному из гвардейцев, который открыл дверь в мою камеру. — Всё было тихо, только мыши… Ни были повсюду… А потом этот грохот! Я так испугалась!
Надеюсь, они успели убежать достаточно далеко, чтобы у них была фора.
Если гвардейцы не знают канализационные тоннели, то они могут потратить дни в этих многоуровневых лабиринтах в поисках следов.
Меня безуспешно пытались успокоить, но я подвывала всё сильнее всякий раз, когда мне говорили, что опасность миновала. Чуть не хрюкнула от срывающего смеха, когда кто-то пригрозил. Что обязательно найдёт того, кто это сделал.
Ну-ну. Он сожрёт вас вместе с доспехами и не подавится.
Когда меня выводил по лестнице наверх, я заметила, как призрак смотрел мне вслед, улыбаясь.
Ещё до рассвета Сессилию мои люди доставили к дому герцога. Как мне потом донесли, девушка была жива и здорова, только очень напугана и измучена. Фрост на всякий случай попросил её соврать, будто она сама сбежала и добралась до дома Макбула Умная девушка не спорила, согласилась.
А днём уже все газеты трубили о новостях: люди Фитхи причастны к похищению. Но нашлись те, кто недоволен его действиями, прямо в его окружении, и помогли девушке спастись.
Почему не стала изобличать сводного брата Фитхи? Не знаю. Если просочится его имя, за источника могут принять Сессилию, а больше никого подставлять из-за своих решений я не хочу.
Похититель Сессилии вечером того же дня нашёл меня в трактире Доры:
— Атар, — представился он, — век твой должник, дамочка, твой и твоих людей.
— Вы забрали жену и детей?
— Да, пока надо залечь на дно. Ублюдок негодует. Кто-то весьма красноречиво обвинил его в похищении герцогской невесты. Кстати, а тебя как отпустили?
Молча.
Почти.
— Удивительная вещь, леди Арманд, — протянул он, в борделе было множество людей, но никто не видел, кто ударил лорда Гринуара.
Он усмехнулся. Только эта ухмылка была какой-то горькой, а после он кивнул своим людям, чтобы те меня отпустили.
Мне хотелось бросится на него через стол. Встряхнуть его за плечи, вышибая все дурные мысли обо мне, услышать тот самый смех.
Знал ли он, что именно я причастно к побегу Сессилии? Знал. Густав вручил мне свою любимую «корреспонденцию». В конверте лежало письмо с одним единственным словом «Спасибо». А его почерк я узнаю всегда.
Донкин на имя охранной компании снял в аренду небольшое здание, где я поселила Атара с его семьёй.
Не только ему надо залечь на дно. Но теперь и мне. Фитха такое с рук не спустит. А это он ещё не знает всего, что я успела натворить.
Всё пошло не по плану. Я должна была привлечь на свою сторону гораздо больше людей, лишить Фитху намного большей власти, прежде чем выйти с ним на конфликт напрямую.
И мне нужны деньги. Ещё больше денег.
И в приют надо людей отправить, чтобы следили, не привлекая внимания.
Кос говорил, что возле Миружа есть ещё деревни. Стоило бы наладить торговлю и с ними…
— Леди Моэр, — вырвал меня из задумчивости Густав, — к вам посетитель.
Он отошёл в сторону, пропуская гостью в читальный зал.
— Сессилия? — Вот, кого не ожидала здесь увидеть, так это невесту герцога.
Она вначале держалась достаточно гордо, но как только Густав ушёл за чаем, бросилась меня обнимать и разрыдалась.
— Мне всё рассказали ваши люди, всё-всё-всё, — плакала она, размазывая слёзы на моём плече, — вы ради меня отправились в тюрьму. И этот Фитха… Я боюсь за вас.
— Ну-ну, тише, — гладила Сессилию по шелковистым волосам, — вы мне тоже помогли. Теперь мы, вроде как, квиты.
Она ещё долго не отлипала, а я, кажется, могла её понять. Перед своим женихом такой шквал эмоций Сессилия себе позволить не могла. Сказывалось годами вбитое воспитание. Не перед слугами же ей рыдать? Мать её, небось, ещё пуще завывала бы.
— Без вас герцог бы не успел спасти меня, — рыдания прекратились не сразу, она всё ещё сидела, время от времени всхлипывая, — я слышала, что корабль готовился к отправке.
— Ваш жених тоже смог бы спасти вас, Сессилия, — я накрыла ладонью пальчики девушки, которыми она крепко вцепилась в мою руку, держащую чашку, — просто тот человек, что вас похититель, был сильно напуган. У него был выбор между жизнью семьи и вами. Думаю, герцог нашёл бы способ к нему подступиться.
— Да, нашёл бы, — она глухо бормотала, — знаете, а у меня ведь нет друзей. Ко мне пол дня приходили те, кто ими называется, но все они жаждали подробностей, думали, я расскажу как меня испортили. И они все молились за меня. Представляете? А знаете, сколько из них лично знаком с Фитхой и его сводным братцем, сколько что-то слышали? Но никто… никто из них не…
Она задыхалась от возмущения.
— Никто из них не пришёл к вашему жениху, чтобы донести о том, что слышал.
Сессилия горько усмехнулась:
— К фиктивному жениху.