• В силу эмпиричности этих ограничений, отсутствия научного понимания глубинных причин и мотивов инстинктивного поведения, система этих ограничений во многом неоптимальна.
• Парирование инстинктивных мотиваций в высокопримативных и малообразованных сообществах возможно лишь посредством апелляции к высокой иерархической харизме Бога, что внутренне противоречиво (так сказать, рубит сук, на котором сидит), а потому в современном высокоразвитом и высокообразованном социуме эта апелляция уже малоэффективна.
Про алкоголь
Наше сознание определяют три вещи:
Бытие, битие и питие.
Все мужики – сволочи.
А кто не сволочи – с теми скучно…
В ходе вышеупомянутого опроса выяснялось также и отношение к алкоголю, почему-то не попавшее в эти таблицы, и оказалось, что мужа девушки хотели бы, разумеется, непьющего, но на практике трезвость юноши не давала ему решительно никаких преимуществ перед пьющими и даже, скорее, наоборот, вызывала какую-то настороженность. Алкоголь, подавляя высшие проявления рассудка, привносит в облик человека определенную скотоподобность, столь любезную первобытным инстинктам. Вы, кстати, и сами могли бы заметить, как часто это судьбоносное для каждого человека (да и всего человечества…) решение принимается по-пьяни. И вообще, как тесно связано взаимоотношение полов с алкоголем. Любовь, и без шампанского?!
Эксперименты на животных дают очень интересные для нас результаты. Алкоголь повышает низкий ранг и снижает высокий! В этом одна из причин неэффективности «сухих законов» и прочих мер борьбы за трезвый образ жизни. Без освобождения первобытных инстинктов и повышения рангового потенциала, проще всего достигающиеся алкоголем, человечество несколько затруднилось бы с собственным воспроизводством. И особенно трудно было бы самым достойным людям, олицетворяющим цивилизованное культурное общество – низкопримативным. Приходится только сожалеть о негативных издержках его употребления, а также о том, что больше всего алкоголь употребляют те, кто в освобождении инстинктов меньше всего нуждается.
Поскольку среди животных алкоголиков не бывает, то половой отбор не знает, что это такое, а потому тот факт, что некий конкретный мужчина – откровенный пьяньчуга или по крайней мере – демонстрирует явные тенденции к становлению таковым, практически никак не влияет на его популярность среди женщин. Причем большинство женщин, которые «влипли» в такого мужа, приводят примерно одинаковую отговорку: «Думала – начнет семейную жизнь (станет отцом и пр.) – бросит пить». На вопрос: «С чего это вы взяли?» внятного ответа, как правило, не следует. А дело-то в том, что очень хотелось, и под это желание далее подгонялись благовидные построения.
Если кому-то вышеизложенные рассуждения покажутся неубедительными, то предлагаю для наглядности представить себе такую альтернативу – предпочесть ли мужчину нетрезвого, но интересного, или же наоборот – трезвого, но скучного? Вряд ли по этому поводу могут быть большие разногласия – конечно, интересного! Хотя особо осторожные не предпочтут никого из этих двух, но это будет не решение вопроса, а лишь его отсрочка. В любом случае шансы скучного столь же скучны и безрадостны. Закономерный вопрос – разве трезвый человек не может быть интересным? Может, конечно! Однако при этом нужно ответить себе на пару вопросов:
1. Что такое интересный человек и чем он объективно отличается от неинтересного?
2. Меняется ли поведение человека в состоянии определенного подпития в сторону большей «интересности» или меньшей?
Очевидно, что интересный человек – это человек, вызывающий у собеседников позитивные эмоции (как их не называй – впечатлениями, ощущениями, как угодно; оставляю психологам копания в тонких смысловых нюансах этих терминов). Вместе с тем раз эмоциональность теснейше связана с инстинктивностью, то, стало быть, наиболее сильные эмоции вызовет инстинктивноактивное поведение, то есть поведение, в наибольшей степени резонирующее на инстинктивных струнах у окружающих. Но раз уж поведение нетрезвого человека более инстинктивно, то и эмоциональность реагирования на него будет больше. Разумеется, эти эмоции не обязательно будут позитивны, но они будут, и будут более сильными, чем при общении с человеком трезвым. И хотя трезвый человек тоже может быть «интересным», однако умеренные дозы алкоголя тем не менее повышают шансы на позитивное эмоциональное восприятие данного человека.
Короче говоря:
• Алкоголь, «выпуская на волю» первобытные инстинкты, а также нивелируя ранговые потенциалы, облегчает сексуальное сближение, чем повышает шансы для низкоранговых; однако общеизвестны и негативные последствия его употребления.
• Поскольку инстинктивный половой отбор ничего не знает про алкоголизм, то признаки злоупотребления им никак не препятствуют подсознательному предпочтению потенциального партнера.
О педагогике и внебрачных; детях
Сон разума рождает чудовищ.
Если вы хотите, чтобы ваши дети были добрыми, лучше не стройте лишних иллюзий о «правильном воспитании», а выбирайте себе доброго брачного партнера – так будет надежнее.
Очевидно, что отцами таковых в подавляющем большинстве случаев являются «поручики» – независимо от того, произошло это действо в браке или нет. Даже если внебрачный ребенок растет в полной семье (с отчимом, который бывает даже не в курсе…), то окружающие очень часто отмечают его «трудность». Достаточно часто внебрачные дети являются завсегдатаями криминальных компаний. Обычно эвфемизмом «трудность» обозначается неуправляемость ребенка цивилизованными методами, свидетельствующая о его высоком ранговом потенциале.
По традиции принято списывать «трудность» или криминальность ребенка на проблемы воспитания детей в таких условиях. Конечно, эти педагогические проблемы действительно имеют место, но специфическую высокоранговую и высокопримативную психику ребенка формируют вовсе не они. Тут явно правит бал наследственность. Скажите, мужчина, «поматросивший и бросивший», – порядочен? Как минимум, не очень. А имеют право те качества характера, на основе которых развилась его непорядочность, передаться по наследству?
Еще раз напомню, что исходный ранговый потенциал – есть нечто врожденное, его достаточно хорошо видно уже у грудных младенцев. Высокая или низкая врожденная примативность проявляется позже. Как уже было сказано, чем выше ранговый потенциал и примативность ребенка, тем больше требуется педагогических усилий для воспитания культурного человека. Очевидна необходимость для педагога обладания неменьшим, чем ребенок, ранговым потенциалом (обычно говорят: «педагог должен быть авторитетен для ребенка»), иначе все эти педагогические усилия просто не будут замечаться ребенком.
В ситуации, когда ребенка воспитывают его биологические (генетические) родители, понять, какие из особенностей его характера унаследованы, а какие – привиты воспитанием, невозможно, по крайней мере, с достаточной убедительностью. Как-то судить о воспитанности или унаследованности можно лишь, если воспитатель не является биологическим родителем ребенка, особенно, если он (воспитатель) этого не знает. В последнем случае эксперимент получается наиболее научно «чистым». Особо ценным в этом смысле случаем является изучение однояйцевых близнецов, разлученных в младенчестве и воспитанных в разных культурах. К сожалению, мне неизвестны строгие исследования по сопоставлению различий характеров детей и их родителей, как приемных, так и биологических; но исследования характеров и образа жизни однояйцевых близнецов, разлученных в младенчестве, проводились давно и неоднократно. И эти исследования показывают, что роль наследственности в классической педагогике определенно принижается, и все исправить (как, впрочем, и испортить) воспитанием нельзя. Нередко такие близнецы, с младенчества живущие в разных странах, ведут себя, как неразлучно выросшие в одной семье.
И хотя вопрос о том, в какой мере дружелюбие или его важнейшие компоненты являются предопределенными генетически, а в какой – формируются средой, относится к числу наиболее дискуссионных в эволюционизме (к чему мы вернемся в этологическом продолжении). Однако несомненно, что наследуемость тех или иных предпосылок к альтруизму имеет место, и если подходить к вопросу зачатия ребенка хоть сколько-то ответственно (а именно так и следует подходить к вопросам всемирно-исторического значения!), то во имя ребенка игнорировать тревожные черты характера потенциального родителя никак не следует. Да, конечно, воспитанием можно многое подправить, однако какие-то неприемлемые врожденные особенности могут быть настолько крепки, что вы как педагог можете просто обломать об них зубы. Ведь гениальных педагогов, к тому же не ограниченных ни во времени, ни в средствах, на свете ничуть не больше, чем гениальных художников. С другой стороны, если у ребенка не будет, к примеру, высоких врожденных иерархических амбиций, то и весьма мерзкая и агрессивная обстановка в ходе его воспитания будет слабо к нему «прилипать», вызывая возможное удивление у окружающих его взрослых.
Здесь, в какой-то степени повторяясь, в какой-то – забегая вперед, я напомню о принципиальных отличиях во взглядах на воспитание на базе концепции «чистого листа» и на базе концепции, скажем так, «листа исписанного». Если из первого следует, что для формирования должного характера ребенка достаточно самых скромных педагогических талантов и усилий (ведь они ложатся на чистый лист, и значит в любом случае будут вполне четко проявляться в характере ребенка[9]