Чусовой. Улица Ленина (центральная!). 1950 год
Короче, несмотря на то, что потом большую часть жизни я прожил в Перми, а теперь уже отметил десятилетний юбилей московской прописки, «деревенский» образ жизни мне никогда не был страшен.
Другая причина моего положительного отношения к роли «первого на деревне» – комплексная. Она и психологическая, и сугубо прагматическая. Малые города, глубинка никогда не были избалованы избытком квалифицированных кадров. При прочих равных условиях специалист в них мужает, растет и достигает успеха быстрее, чем в миллионниках.
Дважды ради этого я был готов рискнуть покинуть Пермь.
Первое намерение было непродолжительным по той причине, что проблема быстро «рассосалась».
Примерно за полгода до защиты кандидатской диссертации на этом тернистом пути возникло какое-то новое препятствие. Не прошло и пары дней, как в совнархозе я встретил парторга Чусовского завода Вадима Фетисова. Когда он спросил меня о моих успехах, я посетовал, что все идет вязко, непонятно, не «по-заводскому». Вадим стал расспрашивать поподробнее, а потом сказал: руки не опускай, но если уж совсем «заколебают», плюнь на все и приезжай к нам обратно. Меньше цеха не дадим.
Я пришел домой и рассказал об этом разговоре жене. Лида тоже выросла не в столицах. Ее родной Ленинск-Кузнецкий был родным братом моего Чусового, но не металлургическим, а шахтерским. Она среагировала моментально, без сомнений: надо будет – поедем!
Точно так же она ответила и через тридцать с лишним лет, когда мне предложили подумать на тему директорства в академическом институте в Сыктывкаре. Директор института – проходная фигура в члены-корреспонденты АН СССР. В реальности этого я убедился на примере моего свердловского друга Валерия Чичканова, который привез заветное звание из семилетней командировки в Хабаровск. Случившееся вскоре неожиданное вхождение во власть поставило крест на этом проекте, но намерения были самые серьезные.
Что касается психологического фактора «провинции», то он с лихвой компенсируется твоим далеко не рядовым местом в этой относительно небольшой общности, твоей не малой ценой в ней.
Естественно, для человека, не обремененного честолюбием, все мои построения, как говорят правоведы, ничтожны.
Столь же не интересны они представителям профессий, в которых, по моему разумению, успех оценивается исключительно в двоичной системе: или он есть, или его нет.
Думаю, что человек, который в своем деле достиг уровня крепкого профессионала, смело может считать, что деловая жизнь ему удалась. Исходя из табели о военных рангах, это черта где-то в районе подполковника – полковника. Востребованный конструктор, технолог, архитектор, биржевой консультант. Авторитетный начальник цеха, уважаемый преподаватель, врач, повар. Наладчик, которого в лицо знает президент компании. Портной или парикмахер, который сам себе выбирает клиентов…
В 1992–1993 годах я занимался проблемой реализации вишерских алмазов[172] и в связи с этим объехал много предприятий по огранке драгоценных углеродов. В Бельгии хозяин компании продемонстрировал нам уникальные программные станки и технологии. Завершая показ, он представил невидного мужичка средних лет:
– Знакомьтесь: Мойша, автор этих технологий.
Это было не первое алмазное производство, где я бывал, что давало возможность объективно оценить конкурентоспособность разработок бельгийского «левши»[173].
Когда мы вышли из помещения, я спросил владельца:
– Как вам удается сделать, чтобы такой ценный кадр не переманили?
– Потом покажу.
– Потом объясните?
– Нет, покажу.
Через час, когда мы раскланивались и прощались, наш «экскурсовод» отвел меня в сторонку и показал несколько автомобилей, стоящих на VIP-стоянке:
– Угадайте: который автомобиль Мойши, а который мой.
Хозяйским я признал породистый «Bentley», а для Мойши выделил отполированный, как бриллиант, «Mercedes».
– Вы ошиблись. Все наоборот!
В отличие от «мастеровых», средний артист, профессиональный спортсмен, политик районного масштаба (не профессионал-управленец, а политик!) вряд ли будут удовлетворены своей карьерой, если не взойдут на пьедестал почета, не побывают на столичных подмостках или телеэкране, если так и не доберутся до «премьер-лиги».
И для них, действительно, каким быть в деревне – «по барабану».
Их лозунг: не теряя времени, вперед на штурм (Рима, Парижа, Москвы…)!
Выше я сделал оговорку, что пока в России желающих быть первым парнем на деревне меньше, чем это желание испытывающих. В довоенном и военном СССР специалисты быстро растущей промышленности были нарасхват и высоко мобильны. Мобильность обеспечивалась приказами, которые не обсуждались, и созданием весьма приличных для того времени условий для мигрантов. Достаточно сказать, что для переезда из Нижнего Тагила семьи Сапиро С. И., назначенного начальником цеха на ЧуМЗ, в декабре 1941 (!) года был выделен отдельный утепленный вагон – «теплушка».
После 1950-х годов гражданский люд стал менее мобильным. Системный кочевой образ жизни остался лишь у военных. Но и многие из них, осев в больших городах, всякими правдами и неправдами старались закрепиться на этом плацдарме, уютном для жизни и обучения детей.
Наверное, в это время и появилась поговорка: «Один переезд равен половине пожара».
Начало ХХI века ознаменовалось заменой глагола «получить» (квартиру) на «купить». Понемногу стал уходить стереотип, что квартира, которую имеешь, предназначена на всю оставшуюся жизнь. В погоне за успехом люди снова стали мобильными. И хотя «деревня», в которую они приезжают на роль «первых парней», является транзитным пунктом, ее положительная карьерная роль от этого не уменьшается…
Два-три раза в жизни на меня накатывало странное чувство. Вопреки собственному желанию, я оказывался в какой-нибудь «тмутаракани» (профессиональной или карьерной). И вдруг, спустя какое-то время, ловил себя на мысли, что не ощущаю себя «на принудительных» работах. Начинал говорить о своих сотрудниках не «они», а «мы». Получал удовлетворение от того, чем занимаюсь и как занимаюсь. И, самое главное, чувствовал, что большинство людей, с которыми работаю, будут искренне огорчены, если я уйду…
И это чувство грело душу больше, чем многие регалии и отмеченные в официальных документах достижения.
Наверное, это и была та самая труднодоступная и поэтому редкая гармония.
Душевные «развилки», дисгармония возникают не только при ответе на вопросы: куда идти, какую птицу счастья ловить? Для человека, считающего себя порядочным, не безразличного к собственной репутации, «развилки» могут возникнуть при ответе на вопрос: как поступить?
Одна из таких «развилок»: «Скромность украшает человека» или «Нахальство – второе счастье»?
Приходится признать, что для тех, кто претендует на успех, удачу, поговорка «скромность украшает человека» относится к классу, как минимум, спорных истин. А если не кокетничать, то и ошибочных. Если это не так, то почему такое значение ВКП (б) – КПСС уделяла идеологии, формированию образа «вождей», а в наше время даже мэр завалящего городка или владелец овощной базы обзаводится пресс-секретарем, не жалеет денег на покупку бутафорских наград «за честь и достоинство»?
Что с этой «истиной» делать, когда идешь на любые выборы?
Пару лет, часто общаясь с Борисом Немцовым, я белой завистью завидовал отсутствию у него комплексов. И в большом, например политической игре по-крупному. И в малом. Как-то он рассказывал, как обзавелся спутниковым телефоном. В первой половине 1990-х во время посещения Нижнего Новгорода Б. Ельцин не только воспользовался своим спутниковым телефоном при губернаторе Немцове, но и похвалил – до чего, мол, замечательная штука. Борис Ефимович оценил и, как пелось в популярной в те времена песне, попросил президента: «Мне б такую». Что вы думаете? Получил!
В 1988–1989 годах рухнула отлаженная, как часы, проверенная десятилетиями система аппаратного назначения депутатов, делегатов, избираемых руководящих лиц. Даже маломальской демократической замены этому организационному механизму не оказалось. Прежде всего – партийной. Последующие три-пять лет оказались триумфом нахальных самовыдвиженцев. Пока интеллигенты расшаркивались друг перед другом, нахрапистый народ захватывал командные высоты.
Но даже в те буйные времена чрезмерное увлечение рекламой и саморекламой, преобразование нахальства в наглость приводили к передозировке. А последствия передозировки везде и во всем одинаковы…
Извлечения из конфликтологии
Изучая хитросплетения психологии успеха, никак не обойти темы человеческих конфликтов. Конфликтология как наука имеет историю не менее продолжительную, чем математика. Это подтверждает существующий не один век термин «сведение счетов», объединивший в себе обе научные дисциплины. Конфликтологи «держат за своих» не только Конфуция и Гераклита, Томаса Мора и Эразма Роттердамского, Фрэнсиса Бэкона и Адама Смита, но и творцов социологии, политологии и (куда без них!) классиков марксизма-ленинизма. Вырастить что-то новое на этом вдоль и поперек перепаханном поле даже у профессионала шансов не много. У любителя, каким является ваш покорный слуга, тем более.
Но кое-что извлечь из этой житницы, примерить выращенное ВЕЛИКИМИ «на свое плечо» – это никому не возбраняется.
Начнем с того, что конфликт, как и алкоголь, в малых дозах полезен и даже необходим (о необходимости употребления в малых долях алкоголя для лиц старше 18 лет говорить поостерегусь). Легкий конфликт, столкновение мнений, споры, в которых содержится истина, творческая, политическая, экономическая конкуренция – все это замешено на конфликтах. И без всего этого общество закисает, а то и рискует оказаться протухлым.