, но равной... Так и праведная душа должна быть ровно при Боге и прямо у Бога, именно равной, ни под, ни над Ним.
Кто же суть те, кто таким образом равен? Те, что ничему не равны, лишь они равны Богу. Сущность Божья ничему не равна, в ней нет ни картины, ни формы. Души, таким образом равные (ей), им Отец дает равное и не удерживает от них ничего. Все, что Отец может дать, ровно то Он и дает этой душе, если, конечно, она равна себе не больше, чем чему-то другому; и она должна быть себе не ближе, чем чему-то другому. Своей собственной чести, своей выгоды и прочего, принадлежащего ей, она должна вожделеть и желать не больше чужой. Что бы ни принадлежало кому-то, то не должно быть ей ни чужим, ни далеким, будь оно злым или добрым. Вся любовь этого мира зиждется на себялюбии. Если ты оставил его, то ты покинул весь мир.
Отец рождает Своего Сына в Самом Себе, в вечности. — «Слово было у Бога и Бог был Слово»; Оно было Им же самим в той же самой природе. Но я скажу больше: Он родил Его в моей душе. Не только она у Него и не только Он у нее, нет же, Он в ней; и Отец рождает Своего Сына в душе тем же самым образом, каким рождает Его в вечности, и не иначе. Он должен так сделать, хочется Ему того или нет. Отец постоянно рождает Своего Сына. И я скажу больше того: Он рождает меня как Своего Сына и как Того же Самого Сына. Еще я скажу: Он рождает меня не только как Своего Сына, нет, Он рождает меня как Себя и Себя как меня и меня как Свое бытие и как Свое естество. В сокровенном источнике, отсюда я источаюсь в Духе Святом. Здесь одна жизнь и одно бытие и одно дело. Все, что ни делал бы Бог, то едино; вот почему Он рождает меня Своим Сыном без всякого различения. Мой природный отец — мне не отец в собственном смысле, отец лишь малой частью своего естества, и я отделен от него, будь он мертв или жив. Посему небесный Отец подлинно есть мне Отец, ибо я есмь Его Сын и от Него имею все то, что имею, и я — оный Сын и никакой другой. Так как Отец творит единое дело, Он делает меня Своим единородным Сыном без какого бы то ни было различения.
«Мы вполне преображаемся и преосуществляемся в Бога»[311]. Посмотри на пример. Тем же образом, как в таинстве хлеб преосуществляется в Тело нашего Господа. Сколько бы ни было хлебов, будет все-таки единое Тело. Точно также, если бы все оные хлебы преосуществились в мой палец, то был бы не больше, чем один-единственный палец. И если бы палец вспять преосуществился в оные хлебы, то его было бы так много, как их. Что преосуществляется в нечто иное, то становится с ним единым. У живого Бога, это воистину так; здесь нет никакого различия.
Отец непрерывно рождает Своего Сына. Когда Сын рожден, то Он уже ничего не берет от Отца; когда же Он только рождается, тогда получает. — Имея это в виду, нам не следует ждать чего-то от Бога, как от какого-нибудь чужака. Наш Господь говорил Своим апостолам: «Я назвал вас не рабами, но друзьями»[312]. Кто чего-то ждет от другого, тот — раб, а кто платит, тот — господин. Недавно я размышлял над тем, хотел бы я получить или пожелать что-либо от Бога. Об этом нужно хорошенько подумать, ведь если бы я от Бога что-нибудь брал, то я был бы под Богом как какой-нибудь раб, а Он в даянии был бы как господин. Но так не должно быть между нами в вечной жизни.
Я как-то говорил на этом же месте, и это подлинно так: если человек извне себя что-то стяжает или берет, то это неправильно. Бога нужно принимать и желать не как нечто вне меня самого, но как мое собственное и то, что во мне. А еще нужно служить и действовать не в силу какого-то почему: ни ради Бога, ни ради Его славы, ни ради иного, что находится вне, но только ради того, что составляет в человеке его собственное бытие и его собственную жизнь. Многие простые люди считают, что Бога следует созерцать так, будто Он стоит тут, а они там. Это не верно. Бог и я, мы — одно... В познании я принимаю Бога в себя, в любви я вхожу в Бога. Некоторые полагают, что блаженство заключается не в познании, а только в воле. Они не правы: если бы оно заключалось лишь в воле, то речь не шла бы уже о едином. Действие и становление суть одно. Где плотник не действует, там не появляется дом. Где лежит топор, там покоится и становление. Бог и я, мы — одно в этом действии: Он действует — я возникаю. Огонь преобразит в себе то, что в него полагают, и это становится его естеством. Дерево не преображает в себе огня, но огонь преображает в себе древесину. Так и мы преобразимся в Бога, так что познаем, каков Он есть[313]. Святой Павел глаголет: «Мы познаем так, словно я Его и Он меня»[314], не меньше, не больше, но совершенно равно. «Праведники будут жить вечно и их награда у Бога» совершенно равна.
Чтобы и нам возлюбить праведность ради нее самое и Бога без всякого почему, в этом помоги нам, Боже. Аминь.
ПРОПОВЕДЬ 7
Пророк говорит: «Господи, сжалься над народом, который в Тебе». Наш Господь отвечал: «Уврачую отпадение их и возлюблю их по благоволению»[316].
Я приведу изречение: «Фарисей просил нашего Господа вкусить с ним пищи», и «Наш Господь молвил женщине: vade in расе, войди в мир»[317]. Благо тому, кто от мира идет в мир, это похвально, хотя этого и недостаточно; надо бежать в мир, (но) в мире нельзя начинать. Бог желает сказать: нужно быть пересаженным в мир и быть втолкнутым в мир и надо заканчивать в мире. Наш Господь говорил: «Лишь во Мне вы имеете мир»[318]. Ровно насколько ты в Боге, настолько же в мире. Если нечто находится в Боге, то находится в мире; если выходит из Бога, пребывает вне мира. Святой Иоанн говорит: «Все, что родилось от Бога, побеждает мир»[319]. Что родилось от Бога, то взыскует мира и бежит в мир. Вот почему Он и сказал: «vade in расе, беги в мир». Тот, кто находится в беге и пребывает в постоянном бегу, а именно в мир, сей есть небесный человек. Небо бежит постоянно вокруг, и в беге оно ищет мира.
Заметьте-ка: «Фарисей просил нашего Господа вкусить с ним пищи». Пища, которую я ем, так объединяется с моим телом, как мое тело с моею душой. Тело и душа, они объединены в одном бытии, но не в одном действии, — (не так), как моя душа; эта объединяется с глазом в одном действии, то есть, когда он созерцает. Итак, та еда, что я ем, имеет единое бытие с моим естеством, не объединяясь в едином деянии. Сие указует на великое единение, каковое мы должны иметь с Богом в бытии, а не в одном действии. Поэтому-то и просил фарисей нашего Господа, чтобы с Ним есть.
«Фарисей» означает того, кто отрешен и не ведает конца[320]. Принадлежащее душе должно быть полностью отделено. Чем благородней силы (души), тем больше они отделяются. Иные силы столь возвышены над телом и в такой мере отстранены от него, что действуют, очищая от внешнего и разграничивая. Один учитель сказал прекрасное слово: что хотя бы раз коснется телесного, то уже никогда туда не достигнет[321]... Другое (что обозначает слово «фарисей». — М.Р.) (заключается в том), что надобно быть отстраненным и отвлеченным и вовлеченным[322]. Отсюда следует то, что неученый человек способен любовью и стремлением стяжать себе знание и обучиться. А третье подразумевает, что надлежит не иметь окончания, нигде не завершать и не медлить, и так быть пересаженным в мир, что не знать ничего о раздорах, — столь глубоко такой человек бывает перенесен в Бога с помощью сил, которые испытали полную отрешенность. Поэтому пророк говорил: «Господи, сжалься над народом, который в Тебе».
Один учитель говорит: высшее дело, которое Бог когда-либо совершал во всех тварях, есть милосердие[323]. Самое тайное и вполне сокровенное, само то, что Он некогда сотворил в ангелах, имеет милосердие своим высшим пределом[324], — деяние милосердия, каковым оно пребывает в себе и каково оно в Боге. Что бы Бог ни творил, (Его) первое извержение, есть милосердие, но не то, которым Он покрывает человеку грехи и которым один человек милует прочих. Нет, учитель хочет сказать: высшее дело, совершенное Богом, есть милосердие. Некий учитель говорит: деяние милосердия столь свойственно Богу, что хотя истина, богатство и благость сообщают Ему имена — пусть одно в сравнении с другим именует Его более полно, — высшим деянием Бога остается все-таки милосердие[325]. Сие означает, что Бог переносит душу в наивысшее и чистейшее, что она способна принять: в простор, в море, в бездонное море; там-то творит Бог милосердие. Посему пророк говорил: «Господи, сжалься над народом, который в Тебе».
Что это за народ, который находится в Боге? Святой Иоанн говорит: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем»[326]. Хотя святой Иоанн говорит, что любовь объединяет, однако любовь никогда не перенесет в Бога, разве что только скрепит (уже объединенное). Любовь соединяет в действии, не в бытии. Лучшие учителя уверяют, что разум очищает от всего внешнего и воспринимает Бога нагим, как пребывающее в самом себе чисто бытие. Познание проникает сквозь истину и благо, устремляется к чистому бытию и берет обнаженного Бога, когда Он еще без имен