[383] случается день. День возникает и в мгновении души, в ее естественном свете[384], в котором — все вещи. Здесь день целиком, здесь день и ночь суть одно... А вот Божий день, в котором душа пребывает в дне вечности, в едином сущностном миге: здесь Отец рождает Своего единородного Сына в оном настоящем мгновении и душа возрождается в Боге. Сколь часто случается это рождение, столь часто рожает она единородного Сына. Потому-то детей, рожденных от дев, много больше, чем детей, рождаемых женами, ибо они рождают над временем, в вечности. Но сколько бы ни было сыновей, которых душа родит в вечности, их все же не больше, чем один-единственный Сын, потому что это происходит над временем, в том самом дне вечности.
Благо тому, кто. живет в добродетелях, ибо — как я говорил восемь дней назад — добродетели обретаются в Божественном сердце. Кто живет в добродетели и в добродетели трудится, тому, воистину, благо. Кто не ищет своего ни в Боге, ни в твари, тот живет в Боге, и Бог живет в нем. Такому человеку весело будет оставить все и презреть, и ему будет весело возвести все вещи к их наивысшему. Как говорит святой Иоанн: «Deus caritas est», «Бог есть любовь», и любовь является Богом, «и кто живет в любви, тот живет в Боге и Бог живет в нем»[385]. Кто живет в Боге, тот нашел неплохое жилье и он будет наследником Богу, и в ком живет Бог, тот имеет у себя достойного домочадца. Некий учитель сказал, что Богом душе сообщается дар, посредством которого душа подвигается к сокровенным вещам[386]. А один учитель сказал, что души касается Святой Дух, так как любовью, которой Бог любит Себя Самого, той же любовью Он любит меня; и душа любит Бога той же любовью, которой Он любит Себя; а если бы той любви не было, ею же Бог любит душу, то не было бы и Духа Святого. Это есть один жар и одно цветение Духа Святого, коим душа любит Бога[387].
Один евангелист пишет: «Ты Сын Мой возлюбленный, в Коем Мое благоволение»[388]; а другой евангелист пишет: «Ты Сын Мой возлюбленный, в Коем Мое благоволение ко всякой твари»[389]; третий же евангелист пишет: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Коем мое благоволение ко Мне Самому»[390]. Все, к чему Бог благоволит, к тому Он благоволит в Своем единородном Сыне; все, что любит Бог, то любит Он в Своем единородном Сыне. И ты должен жить так, чтобы тебе быть единое с единородным Сыном и чтобы быть единородным Сыном... Между единородным Сыном и душой нет никакого различия. Между слугой и его господином никогда не будет равной любви. До тех пор, пока я слуга, единородному Сыну я чужд и не равен. Если я захочу видеть Бога моими глазами, теми глазами, которыми взираю на какой-нибудь цвет, то буду не прав, потому что все это временно, а все временное Богу далеко и чуждо. Ведь если взять время, пусть в самой его малой части, мгновении, то это все-таки время и оно пребывает в себе. Покуда человек имеет дело со временем, местом, числом, количеством, множеством, он будет не прав, и Бог ему будет чужд и далек. Поэтому и говорит наш Господь: «Кто хочет стать Моим учеником, тот должен отвергнуть себя»; никто не может слышать Моих слов и учения, если прежде не оставил себя[391]. Все творения сами в себе суть ничто. Вот почему я сказал: оставьте ничто и воспримите совершенное бытие, в котором воля права. Кто отверг всю свою волю, тому мое учение придется по вкусу и тот услышит слово мое. Некий учитель говорит, что все творения обретают свое бытие без всякого посредства от Бога, потому-то так получается, что твари по самой природе своей любят больше Бога, чем себя самое[392]... Если бы дух осознал свою чистую отрешенность, то не смог бы склониться к какой-либо вещи, но он должен был бы остаться в своей нагой отрешенности. Потому говорится: «В свои дни он стал умилостивлением Богу».
День души и день Бога рознятся. Когда душа пребывает в своем естественном дне, она постигает все вещи над временем и над пространством, для нее ни единая вещь ни далека, ни близка. Поэтому я говорил, что в ее дне все вещи одинаково благородны. Я как-то сказал, что Бог творит мир сейчас; и все в оном дне равным образом благородно. Если бы мы говорили, что Бог сотворил мир вчера либо сотворит (его) завтра, то сказали бы изрядную глупость. Мир и все вещи Бог творит в настоящем мгновении, и время, миновавшее тысячелетие назад, Богу так же открыто и близко, как время, которое длится теперь. Душа, что стоит в настоящем мгновении, — в нее Бог рождает Своего единородного Сына, и в том же рождении душа возрождается в Боге. Это одно рождение: как бы часто в Боге она ни рождалась, так же часто Отец рождает в ней Своего Сына.
Я говорил о некой силе в душе: в своем первом порыве она не постигает Бога, поскольку Он благ, она не постигает Бога, поскольку Он — Истина, она прорывается вглубь и продолжает искать и постигает Бога в Его единстве и в Его одиночестве, она постигает Бога в Его пустыне и в Его собственном основании. Посему она не удовлетворится ничем и ищет дальше чего-то такого, что было бы Богом в Его Божестве и в достоянии Его собственного естества. Говорят, что нет единства больше того, каким три Лица составляют единого Бога; а после него, говорят, нет большего единства, нежели то, коим едины Бог и душа. Если душа получит поцелуй Божества, то встанет в полном совершенстве и блаженстве; она будет объята единством. В первом касании, когда Бог коснулся и продолжает касаться души, не сотворенной и несотворимой, в этом касании душа, в силу прикосновения Божьего, так же благородна, как сам по себе Бог. Бог касается ее, в соответствии с тем, каков Он есть. Я как-то проповедовал на латыни, это было в день св. Троицы, и я говорил: различие происходит от единства, различие в Троице. Единство — это различие и различие — это единство. Чем больше различия, тем больше единства, ведь это различие без различения. Будь здесь хоть тысяча Ипостасей, ничего другого не будет, как только единство[393]. Когда Бог взирает на тварь, Он сообщает ей ее бытие; а когда тварь взирает на Бога, она принимает свое бытие. Душа имеет разумное познающее бытие; посему, где Бог, там и душа, где душа, там и Бог.
И вот говорится: «Он оказался внутри (себя) праведным». То — внутри, что живет в основе души, в сокровенном души, в разуме и не выходит наружу и не взирает ни на единую вещь. Здесь все силы души одинаково благородны; тут «он оказался внутри (себя) праведным». То праведно, что всегда одинаково в любви и страдании, в горечи и сладости, и чему никакая вещь не стоит на пути, так что в праведности он себя обнаружил единым. Праведный человек един с Богом. Подобие вызывает любовь. Любовь всегда любит подобное. Потому-то Бог любит праведного человека как подобного Ему Самому.
Дабы и нам оказаться внутри в день и время разума, день мудрости, день праведности, день блаженства, — в этом помоги нам Отец и Сын и Святой Дух. Аминь.
ПРОПОВЕДЬ 11
«Время Елисаветы исполнилось, и она родила сына. Иоанн имя ему. Люди же говорили: что будет младенец сей, ибо рука Божья с ним?». — Одно писание говорит: величайшим дарованием является то, чтобы нам быть сынами Бога и чтобы Он родил в нас Своего Сына[395]. Душа, ей же хочется быть Божьим младенцем и в ней же предстоит родиться Божьему Сыну, не должна в себе ничего порождать и в ней не должно родиться ничего постороннего. Высшее стремление Бога — это рождение. Он не удовлетворится ничем, если не родит в нас Своего Сына... Да и душа никоим образом не удовлетворится ничем, если только в ней не родится Сын Божий. И тогда явится благодать, благодать будет вливаться. Благодать не действует, ее действие есть ее становление. Она течет из бытия Божьего в бытие души, но не в силы.
Лишь исполнилось время, родилась «благодать»[396]. Когда наступает полнота времени? Это когда времени больше не существует. Если, будучи во времени, ты перенес свое сердце в вечность, и в тебе умерли все временные вещи, то наступила полнота времени. Я как-то сказал: кто не радуется во всякое время, тот радуется во времени... Святой Павел говорит: «Радуйтесь всегда в Боге»[397]. Тот радуется во всякое время, кто радуется над временем и вне времени. В некоем писании сказано: три вещи препятствуют людям, так что они никак не могут познать Бога; первая — время, другая — телесность, третья — множественность. Покуда эти три пребывают во мне, нет во мне Бога, и Он не творит во мне подлинным образом[398]. Святой Августин говорит: сие проистекает от жадности души — что она хочет многое охватить и многим владеть, и она хватается за принадлежащее времени, телу и множеству и при этом лишается даже того, что имеет[399]. Ведь до тех пор, пока в тебе всего больше и больше, в тебе никогда не сможет ни проживать, ни действовать Бог. Вещи надо наружу, если Богу нужно внутрь, если ты, конечно, не владеешь вещами высшим и лучшим способом, дабы множество в тебе стало единством. И тогда чем большее в тебе множество, тем больше единства, ибо одно обратилось в другое.