У решетчатой двери моей камеры словно невзначай оказался бульдог-комиссар. Наверное, ему доложили о затеянной мной генеральной уборке, и он пришел полюбопытствовать.
Не зная, как реагировать, он покачался на носках, похмыкал то ли удивленно, то ли одобрительно.
- Вы уж прямо как будто надолго, сеньорита, - с любезным смешком произнес он. В прошлый раз его тон был значительно холоднее.
- Да, знаете ли, комиссар, раз уж я здесь оказалась, хоть надолго, хоть нет, хочется чистоты и уюта.
- Мда, что ж… Надо признать, что ваши усилия не прошли даром. Попрошу жену, чтобы собрала вам что-нибудь эдакое… Может, захотите занавесочку или покрывало? Вы у нас барышня изящная.
Комиссар проявлял просто чудеса эквилибристики и переобувания в воздухе. Было непонятно, что этому предшествовало: мои слова, высказанные ему после допроса или какие-то другие обстоятельства.
Впрочем, тут же это и прояснилось.
- Да, кстати, - небрежно сказал бульдог, словно только что вспомнил. - Сеньор Алехандро Гонсалес высказал желание побеседовать с вами. Он приедет завтра или послезавтра. Так я скажу супруге, чтобы собрала вам штучек ваших женских? Я сам в них ничего не понимаю.
Я растянула губы в любезной улыбке:
- Спасибо, комиссар, буду вам признательна. А еще мне хотелось бы принять душ. И чтобы послали ко мне домой за чистой одеждой.
Бульдог кивнул и сделал знак карабинеру.
- Будет сделано, сеньорита Ловейра. За вещами сейчас же пошлют. Хорошего вам дня.
И, не торопясь, удалился.
Надо ли говорить, что я нисколько не удивилась, когда в этот вечер мне подали совершенно иной ужин: пышные, еще теплые лепешки с сыром, сочащиеся чесночным маслом, золотистые ломтики жареной морской форели с лимоном, нарезку из свежих овощей, розовые помидоры, сладкие хрустящие огурчики, листья базилика. И даже тарелку фруктов и кувшинчик вина.
Ну просто тюрьма пять звёзд.
А позже, отдраив себя жесткой мочалкой под холодными струями тюремного душа и надев чистую одежду из дома, я почувствовала себя вообще на вершине блаженства.
Взяв яблоко, я устроилась на постели с ногами, подоткнув вокруг себя симпатичное лоскутное покрывало, переданное мне супругой сеньора комиссара, и раскрыла одну из книг, принесенных доктором Пересом.
Глава 22
Когда мне объявили о приходе посетителя на следующий день, я не сомневалась, что это Алехандро. Наконец-то я смогу объясниться с ним и услышать, что скажет он мне.
Однако, я ошиблась. Передо мной стоял молодой мужчина, постарше меня лет, наверное, на шесть-восемь. Одет он был в светлый свободный льняной костюм, волосы каштановые, мягкие, борода эспаньолка, глаза пронзительные, зеленоватые. Их цвет напомнил мне полосу прибоя на моём пляже - переливающуюся, в золотых солнечных искрах. Модельную внешность незначительно портили оспины на щеках и широкий кривоватый нос, стремящийся куда-то влево, как у боксера. Пока я медленно соображала “откуда к нам такого красивого дяденьку занесло”, незнакомец уточнил:
- Вы сеньорита Габриэла-Роса Ловейра? Я ваш адвокат, Кайо Диас, - и он уверенно кивнул карабинеру на решетку, разделяющую нас. - Будьте добры, впустите меня к клиенту.
Его тон не допускал и тени каких-либо сомнений и возражений.
Войдя внутрь камеры, он огляделся и одобрительно присвистнул.
- Уютно тут у вас, хорошо устроились. Будем надеяться, что ненадолго.
Я всё еще молчала от неожиданности. Адвокат показался мне… каким-то легкомысленным, не похожим на настоящего профессионала. Скорее, он был похож на актера, играющего роль.
- Вы…То есть вас нанял Пабло Гарсия? - упавшим голосом спросила я. Кайо Диас не внушал мне никакого доверия.
Мужчина резко повернулся, безошибочно уловив мой недовольный тон.
- Сеньорита Ловейра, послушайте, - прищурившись, заговорил он совершенно другим тоном. - За это дело не хотел браться абсолютно никто из нашей конторы. И не только потому, что предложенный гонорар был ничтожно мал. Просто проигрывать никто не хочет. Все факты против вас. Да, я внимательно всё изучил. Так почему же согласился я?
Я сглотнула нервно.
- Так почему согласились вы? - повторила я за ним еле слышно. Если даже адвокат говорит, что дело, скорее всего проигрышное, то как же он сможет мне помочь?
- Во-первых, я люблю сложные задачки. Еще со времени учебы, - он сел на лавку, застеленную пестрым лоскутным покрывалом, и вытащил из своего саквояжа серую папку, а из неё несколько листков с записями. - Представим, что все события и факты - это карты. Обыкновенные игральные карты. И вот сейчас они настолько идеально сложены в колоду, что на первый взгляд кажется: картинка сходится. И дело яснее ясного. Но вот как раз это мне и не нравится.
Я слушала его очень внимательно. Он уже не казался мне поверхностным праздным франтом. Было очень интересно выслушать его аллегорическую теорию.
- Так вот, - продолжал он, - ни в одном деле не бывает такой идеальной комбинации фактов, где и документы, и мотивы, и показания свидетелей говорят об одном… только если что?
Он прищурил теперь один левый глаз и хитро взглянул на меня. Ему хотелось, чтобы я ответила. Но я пока что не понимала и поэтому молча пожала плечами.
- Только если они не подтасованы, - пояснил он, не дождавшись моего ответа. - А это правда, что вы готовите лучшую фокаччу на побережье?
Его вопрос был еще более неожиданным, чем его появление и всё ранее сказанное.
- П-при чем тут моя фокачча? - заикнувшись, спросила я. Нет, это всё-таки какой-то фарс.
- Ваш юный друг Пабло Гарсиа очень горячо говорил о ней, - пояснил Кайо. - О вас, кстати говоря, тоже. Это еще одна из причин, по которой я решил взяться за то, чтобы вытащить вас из этой камеры, хотя и довольно миленькой. Если вы пообещаете, что по окончании дела прекраснейшая девушка в мире угостит меня собственноручно испеченной фокаччой, считайте, что вы уже на свободе.
Меня уже невольно разбирал смех.
- Где же я вам потом найду прекраснейшую девушку в мире? - сохраняя самый серьёзный вид, спросила я своего чуднОго адвоката.
- Ваш юный друг Пабло Гарсиа утверждал, что это вы, - сообщил мне Кайо, и стал зачитывать мне то, что я уже слышала от комиссара. И о проникновении в дом сеньора Гонсалеса, и о нападении на него, и об имеющихся корыстных мотивах, и об отсутствии алиби.
- Как бы ни было печально, но всё это правда, - вздохнула я. - Но я могу объяснить, правда…
- Пока не нужно, - пробормотал адвокат и задумался, перечитывая строчку за строчкой. - Что на самом деле вам нужно было в доме Гонсалеса?
- Хотела найти дарственную на земельный надел, - честно ответила я. - Гонсалес дал отцу деньги под эту землю.
- Ясно-ясно, - перебил меня Диас, - пощипывая элегантно подстриженную бородку. - А расписка была и у него, и у вас, как я понимаю. Значит, дарственная у него не должна была находиться, ага… Пока что не понятно, что к чему, но причина всего происходящего, несомненно, в этом.
- Поэтому судья скажет, что у меня был мотив и упечет за решетку или повесит, - прокомментировала я.
Адвокат заинтересованно глянул на меня.
- Мда? Что ж, возможно. Послушайте, сеньорита Ловейра. У меня ощущение, что в этой колоде не достаёт какой-то карты. Я вот точно знаю, что она должна быть, но даже пока не могу предположить, какой она масти. Сейчас я отправлюсь опрашивать всех жителей вашей деревни. Это займет несколько часов. На обратном пути снова загляну к вам. А вы сделайте вот что…
Он прищурил теперь оба глаза и уставился в потолок. А я - на него, разглядывая кривоватый профиль.
- Составьте мне список всех жителей деревни, с которыми вы пересекались в последнее время. О чем говорили, что у вас спрашивали. Даже если вам покажется это неважным, не имеющим отношения к делу или глупым, пишите.
Я проводила Кайо три шага до двери-решетки и протянула ему руку.
- Спасибо вам, сеньор Диас, за то, что взялись за моё безнадёжное дело. За уверенность, которую вселили в меня.
Кайо смешно округлил глаза, они стали как зеленые морские камешки.
- Вот это поворот! Вы же ни на сантим мне не верили, когда я явился спасать вас, как же так? - он рассмеялся и поцеловал мне руку, протянутую для рукопожатия. - Не забывайте, вы будете должны мне большущую фокаччу. Ну или маленькую, хорошо.
- Самую огромную, сеньор Диас! И пасту с креветками в соусе маринара, и бабагануш с теплыми гренками! Всё, что пожелаете!
- Я смотрю, тут весело, - раздался холодноватый знакомый голос.
На нас через прутья решетки смотрел Алехандро, который явился именно в эту минуту.
- Сандро, ты пришел! - ахнула я, забирая свою руку у адвоката Диаса. - Познакомься, это мой адвокат - сеньор Кайо…
- Очень приятно, - перебил меня Алехандро, не дослушав.
- Ну, общайтесь, не буду мешать. Не забудьте о моём задании, сеньорита.
Диас удалился легкой походкой.
Алехандро смотрел на меня внимательно уже некоторое время, когда я поняла, что мне нужно перестать глупо ему улыбаться.
Лицо его выглядело осунувшимся, а одежда помятой, словно он не переодевался и спал в ней несколько дней.
- Как ты? - неуверенно спросила я его. - Тебе, наверное, можно зайти сюда.
- Нет, спасибо, - сухо отказался он. И смотрел, как на врага.
На меня медленно снисходило понимание. До этой минуты я до конца отказывалась верить в это. Алехандро тоже считал, что это я организовала похищение его отца. Что я убийца.
Мне хотелось закрыть глаза и открыть их тогда, когда Алехандро уже здесь не будет. И он не будет смотреть на меня обвиняющим взглядом.
- Я всё знаю, Габриэла.
- Неужели? - вскинула я голову. - Может, расскажешь мне?
Не реагируя на мой вызывающий тон, Алехандро продолжал смотреть на меня, не шелохнувшись.
- Скажи только одно: где мой отец? Или его тело.
- Да ты с ума сошел! - крикнула я отчаянно. - Неужели ты думаешь, что я могла…