- Почему же она не ушла? - взволновалась я. - Жить с этими мерзавцами! Могла бы поселиться хоть у меня.
Карла подумала немного, затем ответила.
- Я думаю, она жалела Алехандро. Ведь она вместо матери ему была, с маленького вырастила, да ты и сама это знаешь. Ну вот и не хотела оставлять его одного в такое время.
Мне стало стыдно, что я об этом не подумала.
- Да, наверное, ты права, - пробормотала в ответ.
До больницы мы на самом деле добрались очень скоро. Прошло не более двадцати минут, как мы перешли мостик у моего дома.
- Как близко! - поразилась я.
- Да, - легко ответила Карла, - только дорога какая - даже на осле не проедешь. Только ножками и лучше босиком, а то на каблуках тоже шею свернешь. А вон Марио в окошке!
Подруга ускорила шаг, почти побежала навстречу своему счастью, а я переложила корзинку из одной руки в другую и последовала за ней.
Пако я застала в сознании, ему было гораздо лучше. У меня от радости увлажнились глаза. Старик лежал полусидя в подушках, а при виде меня попытался приподняться.
- Лежите, Пикито, лежите! А то меня доктор выгонит! - засмеялась я, всхлипнув.
Аргумент подействовал, и Пако послушно улёгся, даже попытался вдавить себя посильнее в подушки.
- Чара, голубка. Стоило получить от этой громилы Луизы по голове, чтобы ты снова была на свободе. Ты прости меня, детонька…
- За что простить, Пикито? Что за ерунда? Вы меня спасли!
Карвальо замотал головой, морщась при этом - наверняка было больно.
- Я ведь увидел этого подлеца уже какое-то время назад. Только и он меня увидел. Тогда я притворился сильно пьяным и упал под забор, чтобы он не забеспокоился. Пролежал там несколько часов. Наверняка он наблюдал за мной из окна.
Я представила эту картину и содрогнулась. Бедный Пако.
- Дальше я поднялся и пошел в свою хижину. Думал, как же сообщить, чтобы мне поверили. А то ведь как могло получиться: я пьяница, меня сумасшедшим считают. Кто бы поверил? А слухи до этого спрута быстро бы донеслись, и меня бы просто придушили, так ведь?
- Да, Пикито. Всё верно.
Старик удовлетворенно кивнул и продолжил:
- Ну вот. А когда стало известно, что тебя отпустят на день, я и решил, что расскажу только тебе. Ты мне поверишь.
Я обняла худенькие плечи старика, прижав его к себе осторожно.
- Пикито, мне скоро нужно будет возвращаться домой. Давайте я напою вас бульоном. Хотите?
Пако лукаво прищурился.
- Лучше бы, конечно, вина. Но из твоих рук я и простой воды целую пинту готов выпить!
Он объявил это с таким героическим видом, что я не могла не рассмеяться. Выпить столько воды! Ни дать, ни взять, настоящее мужество!
Накормив его, я решила, что пора идти. Всё-таки Пако сильно досталось, и ему пора было отдыхать.
- Пикито, вы переедете ко мне, когда вас доктор отпустит из больницы? - вопрос был для меня самой внезапным, но в общем это напрашивалось. Разве я его теперь брошу.
- Чего это ты удумала? Зачем я тебе? - Пако вскинул брови.
- Нууу… Поможете мне с трактиром, сделаем вам отдельную комнатку. У меня можно и рыбачить: мне улов свежий всегда нужен, и сторожем поработать. Ну, если захотите. Будем жить, как семья. Ну, что скажете?
Карвальо этого ну никак не ожидал. Губы его задрожали, а глаза стали влажными.
- Спасибо, деточка, - растроганно прошептал он и прикрыл глаза, справляясь с волнением.
В коридоре я наткнулась на Карлу. Она только что вышла от своего доктора.
- Накормила? - рассмеялась я, радуясь счастливому, сияющему виду подруги. - И как только тебя твой доктор от себя отпускает.
- Да вот ради тебя и отпускает, - развела руками Карла. - Мы ведь понимаем, что я тебе сейчас нужна. А здесь есть кому подменить. Вот наладим тебе дело, подберем людей, которые не подведут. Тогда и вернусь в больницу. Кстати, хочешь секрет?
- Конечно, хочу, давай, - кивнула я. Настроение было замечательным.
- Свадьбу мы будем справлять в твоей “Щучке”! Всем посёлком! Гостей будет тьма!
У своего дома Карла со мной попрощалась: рабочий день в трактире я могла закончить и без неё. Дальше я пошла одна. Дом Гонсалесов находился по пути, но я решила обойти его, несколько увеличив свой путь до дома.
У моста маячила чья-то фигура. Я понадеялась, что это кто-то из посетителей, но предчувствие говорило о другом.
Мужчина стоял на мостике, глядя на ручей. Я попыталась прошмыгнуть мимо него, однако он обернулся как раз тогда, когда я подошла ближе.
- Ты никогда больше не захочешь поговорить со мной, хотя бы как с другом? - глаза Алехандро Гонсалеса блестели как-то нездорово.
Мне стало очень неуютно находиться здесь с ним наедине.
- Прекрати преследовать меня, - резко ответила я. - Не надо никаких цветов и никаких визитов. И разговаривать нам с тобой не о чем.
Алехандро оказался рядом со мной в одно мгновение, как будто кот метнулся тенью.
- Габриэла, ты можешь обманывать сколько угодно себя, можешь пытаться играть передо мной. У тебя всё равно не получится, - прошептал он с таким выражением, что у меня вся кожа мурашками покрылась. - Посмотри мне в глаза…
Я подняла голову и поймала его взгляд. От темноты и глубины которого меня качнуло, как будто закружилась голова.
- Оставь меня в покое, пожалуйста, - сжав зубы процедила я, - не появляйся на моей земле, иначе…
- Габи, ты считаешь меня врагом, я понимаю. И то, что я виноват перед тобой, тоже. Но то, что между нами есть и будет всю жизнь, тебе не забыть и не вычеркнуть. Это было сложное время, и я готов искупить свою вину. По-настоящему искупить.
Алехандро полез в карман, а я отступила на несколько шагов в сторону дома. Однако, любопытство всё же не давало мне уйти совсем, хотя возможность у меня сейчас была.
- Вот, возьми. В доказательство моего к тебе отношения. Забирай.
Алехандро протянул мне какой-то лист бумаги. Машинально я взяла его и развернула. Однако, в темноте ничего не смогла разобрать.
- Бери-бери, прочитаешь дома, - произнес он, развернулся и ушел прочь. Вскоре его шаги стихли, а я развернулась и пошла домой, сжимая в руке лист бумаги, гадая, что же там.
Глава 32
Около четырёх часов дня был собран практически военный совет. На палубе “Бойкой щучки” вокруг самого большого столика собрались все: Карла с доктором Пересом, Паблиньо, брат Карлы Уго и Рауль.
Я всё поглядывала в сторону мостика. Ждала еще одного, вернее, двоих. С самого утра, как только Серхио явился на работу, я отправила его с запиской к Кайо Диасу: мне был необходим его профессиональный совет. Ибо как мне поступить правильно не знала ни я, ни один из моих друзей.
То есть мнение у каждого из них, как стоит сделать, было, но чем это обернется в итоге, никто понятия не имел.
Большинство присутствующих склонялись к мысли, что нужно “брать и бежать”. Дело в том, что на листке бумаги, который вручил мне Алехандро, оказалась дарственная на мою землю. Сомнений в том, что это тот самый документ, не было. Составленный по всем правилам, заверенный гербовыми фамильными печатями и какими-то неизвестными мне оттисками. Сим заверялось, что участок береговой линии отписан Давиду Ловейра за неоценимые заслуги и в качестве глубочайшей признательности в полном соответствии с законами и традициями **панской монархии.
- Дорогая, я не пойму, что тебя смущает, - в который раз повторяла Карла в недоумении. - Теперь, когда документ у тебя на руках, ты свободна от обязательств.
Я снова посмотрела в сторону мостика.
- Ты всё время забываешь о долговой расписке, Карла! Если бы Гонсалесы решили отцепиться от меня, то Алехандро отдал бы мне и её. Недели через две явится он или папаша его - не к ночи будь помянуто - на правах хозяев.
Нервничая, я подозревала, что поступок младшего Гонсалеса это какой-то подвох, провокация. Может, он решил усыпить мою бдительность, чтобы я не искала способ найти деньги самым срочным образом?
Эту мысль, кстати, поддержал доктор Перес.
Паблиньо каждую минуту протирал очки и морщил лоб: усиленно думал.
- Возможно, в долговой расписке допущены какие-то ошибки и неточности, - наконец выдал он. - Она может не иметь юридической силы.
Я махнула рукой:
- Хорошо бы, конечно. Но сильно рассчитывать на это не стоит. Наверняка Гонсалес-старший консультировался с кем-то. И, кстати, почему вы все забываете о моральной стороне вопроса?
- О какой? - спросили “члены совета” хором.
- Алехандро принес мне этот документ в знак залога дружбы и хорошего расположения. Думаю, это только наживка, а подсекать он будет с помощью расписки. Если, конечно, его план в этом. Только я не понимаю, по большому счету, зачем…
- Он так сильно хочет восстановить добрые отношения с тобой, Габи, - лукаво подтолкнула меня локтем в бок подруга. - Ты ему очень нравишься, если не сказать больше.
- Ой, брось, - покраснела я, - так нравлюсь, что заставил в тюрьме просидеть ни за что.
- Габи, а ведь Карла права, - поддержал возлюбленную Марио Перес, - в тот момент Алехандро был потрясен исчезновением отца и поступил так, как поступил. Сейчас, когда всё в порядке, он вполне естественно может хотеть вновь дружить с тобой.
- Дружииить… - протянула Карла и рассмеялась. - Милый, ты такой старомодный.
Паблиньо поднял руку, привлекая внимание к себе.
- Вот хоть мне это и неприятно, но я согласен, что дело в этом. К тому же, если он женится на Габриэле, земля всё равно что его станет, так что он ничего не теряет.
Я чуть не задохнулась:
- Да что вы все городите! Прекратите немедленно, я слышать этого не хочу!
В самом деле, мне было очень противно, хоть я и выдвинула эту версию первой. Но после того, как друзья разложили всё как по нотам, стало невыносимо.
- Габи, да кто же тебе говорит соглашаться быть его подружкой или невестой, - Карла покачала головой, словно говорила с неразумным ребенком. - Вымани у него расписку под любым предлогом и пошли его подальше!