У него не получилось.
От слова совсем.
Я тогда винила только себя, думала, что некрасивая, недостаточно женственная. Стала делать упражнения по увеличению груди и уменьшению талии. Много чего делала, причём без особого результата, пока с мамой не поговорила. Она-то мне и объяснила, что неспроста в свои тридцать восемь полностью оградила нашу семью от покупной колбасы и прочих изделий неизвестного содержания, а также сыров, творожков и хлеба из белой муки. Майонез туда же, который, кстати, неплохо тут прижился. Я его венчиком взбиваю за неимением блендера.
Рецепт неимоверно прост: стакан растительного масла, ложка горчицы, ложка лимонного сока, соль и яйцо. Фишка в том, чтобы желток не растекся, а начал взаимодействовать с маслом в процессе интенсивного взбивания. Воистину, его оказалось готовить быстрее, чем идти за ним в магазин. А здесь и магазинов, в которых его могут продавать, нет.
После того разговора с мамой я и узнала, что с парнями такое случается, и дело вовсе не в моей внешности. И не в их возрасте. Но было уже поздно, сверстники полностью перестали меня привлекать.
Второй был куда старше. Умный, интересный, обходительный.
Женатый.
Хорошо скрывался, гад, я узнала о его статусе в последний момент. Ухаживал он красиво, не торопил меня, радовался, что будет первым. Смаковал этот факт. На его несчастье я случайно увидела его с женой и детьми. В дорогущем спортивном комплексе, куда мне, тогда студентке третьего курса, ходу не было, если бы не день рождения одногруппницы.
Отметили мы его с шиком, да. Лежали в джакузи, горланили песни, потом из этого джакузи прыгали в бассейн. А после на выходе я увидела его у стойки ресепшена. Не одного.
Ошибиться было невозможно, особенно когда девчушка лет шести с воплями принялась прыгать вокруг него и просить «вотпрямщас» купить ей слоника. Настоящего или нет — это я так и не узнала. Зато узнала, что его жена — очень спокойная женщина, ибо на все вопли дочери невозмутимо отвечала, что сейчас они поедут к дедушке и бабушке, у которых они давно не были. С ночёвкой. Видимо, следующий день, как раз воскресный, они планировали пробыть у родителей. А мой ухажёр, наверняка, мог покинуть их, сославшись на срочные дела. Он же крупный бизнесмен.
Свидание, которое было назначено на это самое пресловутое воскресенье, разумеется, не состоялось.
Моя личная жизнь после этого тоже не особо состоялась.
Но воспоминания о поцелуях остались. И они не шли ни в какое сравнение с этими!
[1] Ничего не придумала, реальная история одной моей знакомой.
Глава 13. Откровения под луной
Ортос
Я горел.
Сходил с ума.
Держался из последних сил.
Сначала тогда, когда наши губы случайно встретились. Потом с трудом заставил себя не привязывать её к лежаку, а отпустил в этой глупой одежде, с тоской глядя, как она смешно ковыляет, пытаясь имитировать мужскую походку.
Принудил себя досчитать до ста, прежде чем пошёл искать плащ с капюшоном. Вильса выдала его без лишних вопросов, судя по взгляду, она надеялась, что я ухожу навсегда.
Возможно, так и следовало поступить, забрав с собой этого урода, сейчас валявшегося в отключке, и допросив его уже без лишних свидетелей.
Конечно же, я сделал совсем другое: вырубил охранника соседних конюшен, взял первого попавшегося коня (который смог выдержать хотя бы меня) и отправился вслед за Наташей. Ехал намеренно медленно, держа её фигурку в поле зрения, но не нагоняя. Правда, в какой-то момент пришлось отвлечься — её приметила парочка ночных татей, решила, что у них сегодня будет славный улов.
Славный улов будет сегодня у местного зверья, когда они найдут их убитые тела в овраге.
Потом оказалось, что она уже возвращается, к тому же не одна… Волк меня удивил. Он был явно разумным, но не двуипостасным. Нет, она определённо магнит для всяческого зверья. В том числе и меня.
— Девочка, ты не представляешь, с кем связываешься, — попытался вразумить Наташу, когда она вновь принялась сводить меня с ума.
Потом вспомнил, что она — попаданка, к тому же русская. Понял, что бесполезно.
— И с кем же? — прошептала она мне в губы, тут же прикусив нижнюю.
Меня словно магией прошибло. Боевым заклинанием, которое испепеляет плоть. Но при этом я оставался цел, и оттого было особо мучительно.
— Я — главный дознаватель Армарии, через мою пыточную прошла тьма народу, — решил вскрыть карты, раз уж выяснил, что она — не местная.
— Так ты не эйронец? — и столько радости было в её голосе, что я понял — у неё другая логика.
Ну конечно, она же с Земли! Таких только принять, какие есть, и любить до изнеможения.
Стоп, куда-то не туда свернули мои мысли…
— Я далеко не самый добрый армариец, — продолжил настаивать на своём.
— Я слышала, — хмыкнула девушка и снова цапнула меня за губу.
Нет, ну это ни в какие ворота не лезет!
Тут же прогнул её в пояснице, впился губами в её и без того вспухшие губки, не давая даже шанса увернуться. Впрочем, она даже не пыталась.
Снова сумасшествие, неприличные мысли и страх причинить ей боль. Она ведь такая хрупкая, такая… необыкновенная. И я — побитый жизнью громила, полный цинизма и въевшегося недоверия к людям. Большинству людей. Особенно не армарийского происхождения.
— Как ты попала сюда? — спросил её через некоторое время, пытаясь отвлечься от навязчивой мысли подхватить её на руки, отойти от дороги и разложиться прямо посреди поля.
Ну, уж нет! Нас, конечно, варварами называют, но своих женщин мы бережём.
Драх, я назвал её своей женщиной?
— Прыгала с парашютом, попала в какую-то странную воронку, которая перенесла меня сюда, — не подозревая, насколько тонка грань моей выдержки, ответила Наташа.
От такой информации в голове сразу прояснило.
С чем она прыгала?
— Парашют — это огромный кусок ткани особого состава и особого пошива, — принялась отвечать она на невысказанный вопрос. — Мы, любители экстремальных развлечений, любим прыгать с большой высоты. Кстати, а откуда ты знаешь русский?
— У нашего короля жена оттуда. И не она одна, у одного из армарийцев тоже истинная с Земли, как и у короля Моривии.
— Надо же, а я думала, одна такая невезучая, — Наташа задумчиво почесала нос, вызвав у меня усмешку.
— Действительно невезучая, я так понял, что язык тебе пришлось изучать самостоятельно? — Не выдержал, провёл пальцами по её щеке.
Нежность. Мягкость и… что-то, что трудно выразить словами.
— А можно было по-другому? — Она потёрлась щекой о пальцы, усиливая моё падение.
Падение в бездну неизвестных доселе эмоций.
Штопаный драх!
— Это долгая история, и не мне тебе её рассказывать, — понял, что и так наговорил много лишнего. — О том, что я сейчас тебе сказал…
— Никому не слова, — закончила она за меня. — Это и ежу понятно.
— Ежу? — не выдержал — рассмеялся.
Какая она всё-таки…
— Кому же ещё? — лукаво подмигнула Наташа.
— Вы долго ещ-щё с-собираетес-сь миловатьс-ся пос-среди дороги? — раздалось со стороны коня недовольное шипение.
— Зика! — кажется, Наташа смутилась. — Прости, я совсем про тебя забыла!
— Конеш-шно, укрощ-щение варваров — дело с-сложное, — змея буквально излучала ехидство, глядя на нас сверху вниз. Она восседала на седле, словно королева всея змей, перстень с зелёным камнем подчёркивал это впечатление. — Но пора и отвлеч-щ-с-ся, а то вдруг Ж-шадор оч-щухаетс-ся.
А вот в этом она была абсолютно права. Надо двигаться, посмотреть, вдруг он там уже копыта отбросил. Насчёт очухаться я сильно сомневался — я свой удар знаю. От него не каждый армариец сможет быстро прийти в себя.
— Кс-стати, ты с-собираеш-шься ж-шенитьс-ся или так, ц-светочек только пощ-щиплеш-шь? — выдала змеюка, когда я взял её на руку, чтобы посадить Наташе на плечо.
Рука дрогнула, но Зика не растерялась — обвилась вокруг запястья, да так крепко, без крови не отдерёшь. И неизвестно ещё, чья кровь прольётся в процессе.
Памятуя, как она больно умеет кусаться…
— Армариец женится только один раз и на всю жизнь, — твёрдо посмотрел Наташе в глаза. — Размар соединяет лишь истинные пары, после чего они уже не расстаются никогда. Я похож на того, который годен на такую авантюру?
Если честно, думал, что Наташа обидится. Топнет ножкой или, как бывало с Алёной, даст пощёчину. В те времена, когда они с Зигвальдом ещё не подозревали, что предназначены друг другу и притирались характерами.
— То есть ты не женат? — Она прищурилась почти как я на допросе.
Нет, логика землянок воистину непостижима!
— Нет, конечно! — Пожал плечами. — Кому такой зверь нужен?
— С-скорее уж-ш кому он по с-силам, — уточнила змея.
И тут я опять удивился. С такого ракурса на проблему не смотрел.
— По силам преодолеть мою подозрительность, — уточнил на всякий случай.
— И это тож-ше, — хмыкнула Зика. — Ладно, отдай меня Наташ-ше, поехали домой.
И с каких пор я стал подчиняться змее?
Безусловно, умной, волшебной, но… змее.
— Кто такой Размар? — поинтересовалась Наташа, сидя между моих ног.
В отличие от разума, тело я усмирить не мог. И она явно это чувствовала.
— Бог Армарии и Эйрона, — ответил с трудом, ибо в горле пересохло.
— А, понятно, — она замолкла. Ненадолго. — И что, вот прямо лично и соединяет?
Драх, неужели она собралась за меня замуж? Нет, она слишком для этого… хороша.
— Через воплощение, — уклончиво ответил, ибо не стоит ей знать, в какой форме он это делает.
Не для слабонервных оно.
— Нифига себе, — присвистнула Наташа.
Говорили, кстати, мы на русском. Я чувствовал, что так ей гораздо комфортнее. И свободнее.
— А что такое истинная пара? — не успокаивалась эта егоза.
Ещё и попой пошевелила, мол, засиделась.
— Та, которая предназначена только тебе, а ты — ей. — Стиснул зубы — Если ты ещё раз потрёшься об него, я за себя не отвечаю.