— Знаешь, вот даже не испугал, — выдала эта невозможная девчонка. — Ты одним своим воплощением перечёркиваешь весь мой скудный опыт тесного общения с мужчинами: не импотент и не женатый.
Что? Я сейчас услышал то, что услышал?
— Поясни, — только и смог выдавить из себя.
В мыслях же я уже нашёл, освежевал, расчленил, сжёг и утопил тех несчастных, что посмели к ней прикоснуться.
— У меня было два опыта близкого контакта: однокурсник и женатый мужчина, — бесхитростно ответила Наташа. — Оба долго ухаживали, дарили цветы, целовали, но… у одного ничего не получилось, а у второго не состоялось. Когда я узнала, что он женат.
Я расслабился. Нет, желание убивать не исчезло полностью, но, раз уж они её не тронули, я мог бы обойтись простым отрубанием головы.
— А у тебя, наверное, была тьма любовниц? — спросила и притихла.
Даже дыхание затаила.
Нет, это просто невозможно! Да кто вообще о таком спрашивает взрослого мужчину?
— В Армарии не принято иметь внебрачные отношения, — ответил уклончиво. — Разве что некоторые вдовы и иностранки… но те предпочитают мужчин более щедрых на чувства.
И не только чувства.
— Хм, прикольно, — только и выдала она, заметно расслабившись.
Даже голову мне на грудь откинула.
Стиснув зубы, я продолжил путь.
— А как вы определяете, кто истинная, а кто нет? — через некоторое время продолжила терзать меня вопросами Наташа. — Я никому ничего не расскажу!
Успокоила, ага.
— Королева Беренгария вместе с одной сильной магиней создали артефакт, с помощью которого можно всё узнать до того, как состоится брачный ритуал, — выдавил из себя. — Благодаря ему можно избежать гнева Размара, если вдруг ошибся с выбором.
— Эта та, которая с Земли? Странное имя. Необычное.
— Нет, ту Алёной звать.
— А, наверное, мать вашего короля, — проговорила она, похоже, больше для себя, чем для меня.
— У нас два короля, — принялся рассказывать всем известную истину. — Они братья. Один маг, другой великий воин. Точнее, воины они оба, но Зигвальд особенно свиреп.
— Дай угадаю, ему и досталась русская жена, — ехидно отозвалась Наташа.
— Верно. — Посмотрел на неё сверху вниз, а она, как назло, голову запрокинула.
И улыбнулась так… чарующе.
И губы у неё до сих пор вспухшие от моих поцелуев.
И глаза сверкают. Сумасшедшинкой.
— Даже если мы пара, до свадьбы ничего нельзя, — на всякий случай предупредил я.
Драх, это просто смешно! Я уговариваю девчонку не делать глупостей, а она…
— А кто сказал, что я собралась делать глупости? — невинно спросила Наташа. — Я пока только на поцелуи согласна!
— Где одно, там и другое. — Не вытерпел, снова приник к этим зовущим губкам.
— Ш-ш, хватит, мы уж-ше в город въезж-шаем, — остудила наши головы Зика.
Спасибо ей за это!
Вернув коня туда, откуда взял, я направился к трактиру. Наташа, которую я отправил вообще-то спать, стояла в дверях сарая и смотрела на Жадора. Змея куда-то уползла.
— До утра точно не очухается, — хмыкнул я.
Руки, потянувшиеся было к девушке, поспешно сцепил за спиной.
— Знаешь, нам действительно невероятно с тобой повезло, — пробормотала она, зябко кутаясь в старый ватник. — Мы бы даже сейф без тебя не вскрыли, не говоря уже о…
— А как же тот факт, что я — неотёсанный варвар? — Я слышал, как она первое время ворчала на меня, когда я лежал бревном.
Думала, что сплю.
— Обтешем. — Хитро прищурилась.
Я вздохнул.
Не то, чтобы я был против её попыток…, но было как-то не по себе. Она такая юная, такая пылкая, а я. Кто я? Старый хрыч, у которого только одно на уме.
Допросы.
И тут мой младший друг решил выразить свой протест. Мол, как это только допросы?
— Ладно, пойду я спать, — она устало повела плечами, зевнула. — Имя-то своё хоть скажешь? А то целовались всё-таки. На одном коне ехали.
— Ортос, — выдохнул я и… сгрёб эту невообразимую девицу в охапку.
Прижал к себе, впился в её губы, прошёлся рукой по тонкой спине, сжал попку…
— То-то же, — удовлетворённо дёрнулся друг, утверждаясь в собственной правоте. — Не допросами едиными жив дознаватель.
Я только головой покачал, когда слегка пошатывающаяся фигурка скрылась в дверях трактира. Дожил. Воображаю, как мой орган со мной же и разговаривает. Так и до шизофрении недалеко.
Кажется, так называла Алёна душевную болезнь, когда человек порой считает себя то одной личностью, то другой. Говорила, будто они могут даже разговаривать друг с другом. Спорить.
Жуть!
Глава 14. Похмелье
Наташа
Утром ко мне пришло осознание. Я. Вчера. Целовала. Варвара.
Сама!
Боже, что на меня нашло?
Нет, я к нему, безусловно, привыкла, даже смогла похлопать по плечу, но чтобы целовать? И не просто так, а с огоньком, да ещё и рассказала о всех своих бывших.
Дура, нет?
— Я не могла в здравом уме и трезвой памяти не только поцеловать его, но и ночью в лес поехать в одиночестве, — проговорила сама себе.
— Что ты сделала? — зашевелилась по ту сторону кровати ещё сонная Вильса.
Тинька дрыхла посередине, вольготно разложив на нас руки и ноги. Змея тоже где-то притулилась.
— Я его поцеловала, — шёпотом ответила подруге. — Много раз.
— Когда успела? — Вильса аж села и принялась протирать заспанные глаза.
Красивая она у меня, даже со сна. Светлые волосы: густые, длинные — до самых бёдер, когда распущены. Прекрасная фигура. Милое, но чаще всего серьёзное личико. Большие серые глаза. Её бы в хорошие руки пристроить.
Знать бы только, которые из них действительно хорошие. И подходящие.
— Когда он приехал за мной на дорогу. — Сглотнула вязкую слюну.
Надо попить.
Встала, подошла к небольшому столику, на котором лежали расчёски, стояло несколько флакончиков и баночек с мазями, а ещё имелся кувшин с водой. И кружка.
Вода охладила меня, смочила горло, теперь можно и рассказывать, но…
Вильса так его боится.
И Тинька может проснуться в любой момент и подслушать.
А вот змею я бы сама разбудила, спросила бы совета. А ещё задала бы вопрос, с какого перепугу Ортос вдруг стал бодрым и сильным.
Ортос. Да, он же мне вчера представился. И признался, что армариец. Великий дознаватель или что-то в этом роде.
— Наташа, не томи! — прошептала Вильса, видя, как я зависла.
— Я не знаю, как так вышло, но я сильно его захотела. Как женщина может хотеть мужчину.
Щёки горели. Уши почему-то тоже. Вильса и вовсе стала пунцовой, ведь, в отличие от меня, она в своей жизни не имела опыта тесного общения с противоположным полом. Похабные предложения и шлепки по попе не в счёт, от них только противно становится.
И почему клиенты думают, что тем самым они могут вызвать у нас безудержное желание?
— Надеюсь, ты не наделала глупостей? — выдавила, наконец, подруга.
— В основном — нет, но я много чего не помню. — Например, как так вышло, что я точно знаю, что он не женат и любовниц у него было не густо. — Зика, выползай сюда. И Тиньку не буди!
Покрывало в ногах Тиньяты зашевелилось, из-под него вылезла крайне недовольная мордочка змеи.
— С-сами тиш-ше говорите, а луч-ше выйдем отс-сюда, — прошипела она, соскальзывая на пол.
— В кабинет, — постановила я и двинулась на выход.
Ноги, кстати, после вчерашней конной «прогулки» болели и еле передвигались. Я шла, как распоследний инвалид! Спину тоже потягивало, а губы…
Прикоснулась к ним, ощупала…
— Вс-сё с тобой в порядке, — прокомментировала мои действия Зика. — И ты вс-сё вч-щера с-сделала правильно.
— Допустим… — Я присела в хозяйское кресло, с удовлетворением отметила, как плотно прикрыла дверь Вильса. — Скажи-ка мне, дорогая, а с чего варвар у нас таким бодрым стал?
— С-сейчас-с уж-ше с-снова нет. — Зика заползла на стол и весьма вольготно на нём устроилась. — Нуж-шно ещ-щё нес-сколько порц-сий с-слёз-с. С-слиш-шком много ран.
— О, ты всё-таки ему помогла? — Изумилась не на шутку. — Как он смог тебя уговорить?
Надо же, похоже, у него вчера был крайне удачный день. У нас, кстати, тоже, ибо сегодняшнее утро мы могли встретить куда менее приятно. Если бы вообще его встретили, памятуя, какая зверская морда была вчера у Жадора.
Кто же ему слил о нас информацию? Неужели тот клерк? А может и не слил, может, его попросту уведомили о подаче против него нашего заявления…
Неужели у них тут всё так быстро работает? Верится с трудом.
— Понравилс-ся, доз-срел. — Зика явно наслаждалась ситуацией — такая довольная мордочка у неё была. — Да и пора нас-стала. Я поч-щувс-ствовала, как к нам приближ-шаетс-ся опас-сность.
Это было что-то новое.
— Ты умеешь это чувствовать заранее? — озвучила мои мысли Вильса.
— Ес-сли ес-сть угроз-са с-смерти Тиньяты — да. — От этих слов нас не то что холод пробрал, кишки замёрзли!
У меня так точно.
Судя по виду Вильсы — она пребывала в не менее шоковом состоянии.
— Эта сволочь говорила вчера о том, что может и Тинькой удовлетвориться, подождать, когда подрастёт, — проговорила я одеревеневшими губами. — Когда они делили, кто кому достанется.
Вильса побледнела ещё сильнее, хотя казалось, что больше некуда.
— Не бойся, варвар только притворялся, что делит, глумился над ним. — Встала, прошла на пошатывающихся ногах к подруге, приобняла её. — Он вообще хороший, хоть и страшный.
— И я о ч-щём, — вставила свои пять копеек Зика. — Вс-сё у вас-с хорош-шо будет, ес-сли не с-струс-сишь-ш.
— Слушай, — сузила глаза и с подозрением уставилась на чешуйчатую сводницу, — а не знаешь ли ты, что на меня вчера нашло?
Змея не спешила с ответом. Правда, поза её перестала быть непринуждённой, а взгляд забегал.
— Я и с-сама не з-снала, ч-щто такой эффект мож-шет быть, — попыталась она отмазаться от ответственности. — Я делилась с-слез-сами пару раз-с с Тинькой и её приятелями, но они пос-сле этого не ц-селовалис-сь.