У стойки на высоких крепких стульях сидит парочка хлыщей, лакомится ветчиной и тонким печёным картофелем, разумеется, под пиво. Вот только взгляды у них не хмельные, хотя я видел, как девушка, работающая в баре, сменила им кружки на новые. Один, красуясь, оторвал от связки острых перчиков, висевших на соседнем столбе, один из плодов, лихо закинул его в рот.
Ха, мне знаком этот приём. Тут главное, чтобы перец не попал на переднюю часть языка, иначе хоть запейся потом — всё равно жечь будет. Да, смотрю, этот щегол прекрасно знает, как надо правильно действовать.
Кстати, а с чего ему так выделываться?
Несмотря на правильную манеру поедания перца, парень отчаянно закашлялся. Его лицо покраснело от натуги, а глаза выпучились так, словно сейчас выпадут в стоящую перед ним кружку.
Ищи потом их в пивной пене.
— Помогите! Моему приятелю плохо! — заверещал второй парень. — Ему надо прилечь и вызвать лекаря! Есть у вас свободная комната на втором этаже?
— Всё занято, господин, — пролепетала пухленькая девушка за стойкой, а потом как закричит: — Наташа! Срочно сюда!
Ну, уж нет. Так дело не пойдёт. Хлыщи слишком профессионально всё разыграли, сами при этом обезопасившись — я прекрасно видел, что якобы закашлявшийся парень знал, что делает. Да и зачем кровать, тем более на втором этаже, когда надо всего-то взять его сзади, хорошенько похлопать по спине, а ещё лучше тряхануть.
Драх, рано пока вскрываться!
Ладно, посмотрим, как поступит Наташа. На всякий случай нож приготовлю, мало ли…
— Что случилось? — в зал вбежала взволнованная Наташа.
Её взгляд мигом нашёл меня, она явно ожидала, что я уже устроил в трактире дебош, ан нет. Я пока не успел.
— Помогите! Мой приятель подавился вашим перчиком! — верещал ушлый хлыщ, окинув Наташу профессиональным взглядом.
Я тоже так умею. Нет, не нравятся мне эти двое!
— Он же для интерьера, а не для закуски! — воскликнула Наташа, сама же принялась обходить «пострадавшего» сзади.
Хм, любопытно. Но на всякий случай встану, а то мало ли.
— Ему надо прилечь, но девушка сказала, что у вас нет свободных номеров, — продолжал гнуть свою линию заботливый «приятель». — Может, вы найдёте для него вариант?
— Зачем ему лежать? — резонно вопросила Наташа и… от души стукнула любителя острого по спине.
Хорошо так приложила, у того аж перчик изо рта вылетел, причём с такой скоростью и замысловатой траекторией, что задел забавный зелёный горшок, висевший вместе с остальными над стойкой. У всех них были сбоку ручки, за которые их и подвесили на крючки. Раздался глуховатый перестук, из одного горшка заполошно выполз приличных размеров паук и упал прямо на стойку. Подавальщица тут же взвизгнула, а потом… предельно аккуратно сгребла паучка себе на ладонь.
— Так вот ты куда спрятался, негодник? — Она даже погладила его пальцем. — Зику боишься, маленький. Ну ничего, я тебя домой заберу, тебе понравится.
Драх, это то, что я слышал, или мне показалось? Кажется, от такого поворота событий ошалели все: и хлыщи, и Наташа, и сам паук. А, нет, паук всё понял — он проворно заполз девушке на плечо и прикинулся брошкой. Довольно симпатичной, кстати, синим отливает. Насколько я помню, это признак небольшой ядовитости, но не факт.
Могу и ошибаться.
Кстати, перчик как-то слишком легко вылетел, хоть и треснула она его знатно. Что говорит о том, что не застрял он у него, так во рту лежал.
— Лэста, убери Гарольда, пожалуйста, — предельно спокойно произнесла Наташа. Правда, я-то видел, как сжались её кулаки — аж костяшки побелели. — Не все посетители любят пауков, у кого-то и вовсе может быть арахнофобия.
Последнее слово она произнесла по-русски.
Нет, так дело не годится! Как только прибудет Крайл, пусть наколдует ей нормальный словарный запас. Лишь бы упрямиться не стала, как Надя, та долго не подпускала его к своей голове. Потому и пришлось нам самим учить русский, ведь насильно землянке ничего-то и не намагичишь[1].
И только потом до меня дошло, что паука назвали Гарольдом.
— Господа, прошу прощения за паука, — натянуто улыбнулась Наташа. — Лэста, пива господам за счёт заведения. А перчики я уберу. Знаете, до вас их никто и не трогал, предпочитали маринованные заказывать. Ими и подавиться сложнее, эти-то сухие.
Она протянула руку, чтобы снять связку, я, действуя по наитию, шагнул в её сторону. Второй, третий шаг, и вот я уже у стойки, забираю у неё перцы.
— Можно мне? — говорю спокойно, а у самого полон рот ядовитой слюны.
Потому что тот самый хлыщ, который якобы пострадавший, проворно вернул нож, который так полностью и не вытащил из ножен. Меня побоялся.
— А вам зач… — Наташа осеклась, потом сглотнула, без лишних слов отдала требуемое. Разве что сдавленно пробормотала: — За счёт заведения.
И ушла.
Морды хлыщей были полны разочарования. И халявное пиво их никак не успокоило.
Довольно быстро его допив, они двинулись к выходу. Передо мной как раз поставили кружку пива и тарелку с закусками, но я тоже привстал.
— Унеси обратно, передай Наташе, чтобы была начеку, — тихо пробормотал Вильсе, сам же двинулся следом, едва за парнями закрылась дверь.
Сразу выходить не стал — выглянул в окно. Никого. Понятно — решили меня подождать. Или не меня?
Тот странный мужичок, который слишком бедно одет для того, чтобы покупать здесь эксклюзивный сыр, тоже напряжённо смотрел в окно. Его левая рука дёргалась, словно бы её судорогой схватило.
Понятно, тоже подельник. Либо смотрящий, либо прикрывающий. А то и вовсе главный, кто его знает. Присяду-ка к нему, авось, столкуемся.
А не столкуемся, так в сарае места много. Одним больше — одним меньше…
— Хороший у тебя столик, особенно вид из окна, — начал я «непринуждённую» беседу, усаживаясь напротив него.
Вильса, видя, что я не ушёл, перенесла мой заказ сюда. Надо же, сообразительная. Кружка мне может понадобиться. Не по прямому назначению.
Разговор вышел… забавным. Мужик сначала пытался прикинуться валенком, мол, ешь, а я почти уже и сыт. Проворно заглотил остатки сыра, которые до этого старательно растягивал, пива и вовсе осталось на один глоток. Я пододвинул своё, правда, еду не стал отдавать.
— Угощайся, я сегодня добрый! — Мою щедрость не оценили.
Я тоже не оценил хамство. Ведь это же хамство, когда тебе на добро отвечают чёрной неблагодарностью? Я «вспылил», сказал, что ещё никто и никогда не отказывался от моего угощения, слово за слово, так мы оказались во дворе. А там и до задворок недалеко, ведь хватка у меня стальная, а реакции у мужика так себе. Или то змеиные слёзы виноваты?
Мелкая сошка.
И сам смотрящий, и хлыщи были простыми наёмниками, которым заплатили за то, чтобы те разведали, куда Наташа девала Жадора. Нанял их Гварет, тот самый ретивый родственничек, у которого давеча Зика шныряла.
Жаль. Я надеялся на более крупную рыбу, но логика подсказывала, что всё правильно. Скорее всего, о пропаже Жадора пока мало кому известно, кроме тех, кто непосредственно с ним связан. А это значит, что у нас есть время.
— Передай заказчику, что у девочек появился покровитель. И да, мне нужны все трое, включая мелкую, а делиться страсть, как не люблю. Возникнут вопросы, пусть записывает и присылает с курьером. Если хочет жить, конечно. Если нет, пусть лично приходит. Всё понятно?
— Д-да, — мужик только зубами клацнул.
— Насчёт того, кого вы ищете — он уехал вчера вечером на своей лошади. Куда — не знаем. Разговор ему наш не понравился. Но я его не убивал, хотя мог.
На том и расстались.
[1] История недоверчивой Нади и Урлуха называется «Когда байкер встретил варвара».
Глава 16. Змеиная слежка
После того, как я разобрался с неудачливым наёмником, снова вернулся в трактир, только не в основной зал, а поднялся в кабинет через чёрный ход. Ещё раз открыл сейф, дотошно изучил бумаги.
Ничего.
Ничего такого, что могло бы натолкнуть на мысли о тайных делишках усопшего. Договоры поставок, денежные расписки, снова договоры, но уже касаемо строительных работ. Всё на первый взгляд чисто, что особенно подозрительно.
Ведь, как известно, у каждого человека имеется свой скелет в шкафу.
Выписав имена всех, с кем имел дело Порут Козелькевич, я закрыл сейф. Выдвинул ящики тумбы рабочего стола, стал копаться в менее значимых документах. Мало ли, вдруг там будет хоть какая-то зацепка.
— Давай, мужик, открой мне свои тайны, пока твоих дочерей не прирезали. — С трудом вытащил один из ящиков, чтобы изучить его на предмет двойного дна. — Тебе уже всё равно, а живым жить надо.
— Я з-снала, ч-што ты хорош-ший ч-щеловек, — прошипела Зика, внезапно появляясь около моих ног.
Драх, это было неожиданно!
Вообще у меня острый слух и хорошо развитое чутьё, которые не раз уже давали сбой с этой мелкой чешуйчатой мордой. Может, себе такую же завести? Сколько она может стоить?
— Где-то очень глубоко в душе, — не удержался от иронии.
Точнее самоиронии.
— Нич-щего, вс-сем не угодишь-ш, — невозмутимо ответствовала змейка и нырнула под стол.
Точнее, под тумбочку, нижний ящик которого находился у меня в руках. Если раньше он полностью перекрывал небольшое пространство между полом и дном ящика, а каркасные доски не позволяли протиснуться снизу даже змее, то теперь доступ открылся.
— Крас-сота, — довольно присвистнула она.
— Что там? — Я поставил подозрительный ящик на стол, нагнулся к ней.
— Дос-ставай, тут много интерес-сного. — Зика вынырнула из недр стола, я же принялся методично вытаскивать остальные ящики, чтобы было сподручнее.
Чего там только не оказалось! За несколько лет в труднодоступное место нападало много чего: парочка карандашей, бумажки, несколько золотых монет, которые, думаю, нам всем очень пригодятся. Даже носовой платок завалялся. Использованный.
— Хм, а вот это что за адрес? — На одной из записок неровным почерком было написано кое-что любопытное.