— Старая ловушка, уж точно, год никто не проверял, — пробормотал Леха. — Надо бы глянуть поближе.
В прежние времена учитель рассказывал, что такие установки реагировали на движение, специальные датчики фиксировали пересечение целью какого-то там луча, и начиналась пальба, но здесь и сейчас ждать такого подвоха не приходилось. Тот День беспощадно покончил со всякими хитрыми лучами, датчиками и другими штуковинами, о которых воин лишь слышал. Но и того, что слышал, не хотел бы увидеть. Однако пулемет все же стрелял, значит, его «настроили» позже. Кто и зачем? «Эти», как называют их в затаенной деревне? Или, наоборот, — их враги? Кто и зачем поставил тяжелый пулемет в лесной глуши? Против кого?!
Вопросы роились в его голове, но прежде следовало разобраться с Маратом. Тот лежал на земле и, кажется, не дышал. Еще раз убедившись, что рядом нет людей, Лешага стремглав бросился к искалеченному пулеметным огнем дереву.
— Ага! — драконид вскочил, пытаясь начать стрельбу.
— Придурок! — высказался ученик Старого Бирюка, выбивая оружие из рук юнца. — Перед тем, как открывать пальбу, снимай автомат с предохранителя!
— Ой! — чешуйчатый кинулся поднимать лежащий в траве драгоценный трофей. — Я как-то забыл. Но если бы не забыл, вполне мог тебя подстрелить!
— И булыжник чихнуть может, если простудится, — отрезал бывший страж. — Я же видел, что у тебя в руках не автомат, а дубина. С чего это ты в меня пулять нацелился?
— Извини, я думал, это враги пришли. Но я ж тебя услышал!
— Услышал-услышал, — кивнул Леха. — Не сильно помогло.
— Но ведь услышал!
— Расскажи лучше, что случилось.
— Да я почем знаю? Шел себе, собирал хворост, зацепился за что-то ногой, вроде как за проволоку. И вдруг пальба. Еле успел на землю упасть.
Лешага еще раз глянул на ствол, искромсанный пулями. Судя по высоте, дереву лет сорок, от силы пятьдесят, не больше. «Должно быть, когда ставили пулемет, здесь все было голо. Зачем устанавливать такое оружие в густом лесу? Неужели где-то здесь старый бунк? Места довольно высокие, сюда вода могла и не дойти». Его размышления были прерваны короткой автоматной очередью и криком Лилии. Рванувшийся было в небо возглас тут же оборвался.
— За мной! — скомандовал воин, бегом пускаясь в обратный путь. — Да пригнись же ты!
Верхнее зрение демонстрировало ему более чем странную картину. В том самом месте, где еще совсем недавно он начал рыть костровую яму, виднелся открытый люк. В него без труда можно было запихнуть крупного быка. Вокруг отверстия суетились люди все в тех же темных блузах и масках-шапках на лицах. Они волокли упирающуюся изо всех сил девушку. Еще двое хлопотали возле лежащего на земле соратника. По всему было видно, что «эти» торопятся. Но как бы они ни спешили, пули Лешаги оказались быстрей. Двое замаскированных рухнули прямо в лаз.
— Обойди полянку, засядь с той стороны, — скороговоркой прошептал ученик Старого Бирюка. — Сиди тихо. Огонь только по команде. Бей на поражение. Все понял?
— Ага! — радуясь боевой задаче, кивнул Марат и со всех ног бросился в указанном направлении.
— Предохранитель! — вслед ему с болью процедил Леха.
Он еще раз оценил суетящихся на поляне врагов. Кто-то из них моментально рухнул наземь, готовясь открыть огонь, кто-то попытался укрыться за приподнятой крышкой. Лешага насчитал двадцать четыре человека. В ясный день, да вблизи от собственного дома — многовато. Тем более что сейчас преимущество на их стороне. Он увидел, как двое в масках, прикрываясь Лилией, пятятся к лазу. Стоит им уйти, дальнейшее станет пустой тратой патронов. Воин скривился. Он не ожидал такого подвоха. А значит, просчитался. А бой не школа, здесь нет отметок: «хорошо», «удовлетворительно»… Все предельно честно — либо ты, либо тебя.
— Я выхожу! — крикнул ученик Старого Бирюка. Люди на полянке недоверчиво молчали, обшаривая стволами округу.
Леха закинул автомат за спину, вытащил нож и медленно вышел из-за кустов.
— Это моя женщина. Кто-то хочет с этим поспорить?
Всякому в Диком Поле известно, что если мужчина назвал женщину своей, отнять ее можно, только убив его в честном бою. В этом случае нельзя оставлять противника живым, иначе ему и всему его роду будет позволена кровная месть до седьмого колена. Мстить за Леху теперь было некому, но замаскированные этого не могли знать. Правда, и Лешага понятия не имел о нравах «этих» и мог лишь гадать, известны ли им законы Дикого Поля. Но он видел, как скрючившиеся в три погибели солдаты противника выпрямились, не отпуская, впрочем, Леху с обреза мушки, но в то же время не открывая огня. От сердца отлегло. Могло быть много хуже.
— Повторяю еще раз. Кто-то не согласен с тем, что эта женщина моя? — глухо с нескрываемой угрозой прорычал Лешага.
Один из державших Лилию бойцов шагнул вперед, молча выхватывая нож. Он сделал резкий бросок к противнику, махнул клинком наискось, стремясь внезапным нападением поразить наглеца. Лешага мягко качнулся в сторону, уходя с линии атаки. Замаскированный скрутился, нанося тычковый удар, и снова мимо. Разворот, секущий удар по горлу, отскок, и все это в считаные мгновения, так что движения, почти неразличимые для наблюдателей, сливаются воедино, превращаясь в странный танец, быстрый, мчащий неудержимым смертоносным потоком.
«Совсем неплохо, — неожиданно для себя холодно оценил Леха, вновь уворачиваясь от удара. — Этот куда лучше ночных ловцов».
Вооруженная толпа приветственными криками встречала атаку соратника. Но в это мгновение бывший страж чуть коснулся локтя вооруженной руки соперника, продолжая ее движение мимо себя и, точно желая сложить руки на груди, вонзил свой нож в ложбинку над ключицей замаскированного.
— Кто-то еще желает? — ученик Старого Бирюка вытащил клинок из раны и обтер его об одежду упавшего у его ног человека без лица.
Толпа молчала. Видимо, мертвец, скорчившийся у его ног, прежде считался у «этих» чрезвычайно ловким бойцом.
— Я заберу женщину и уйду, — со скрытой угрозой произнес Леха. — Кто против, говорите сейчас. Или замолчите навечно.
Он подошел к девушке и взял ее за плечо.
— Гляньте, гляньте! — послышалось из толпы. — Этот автомат был у нее! Видите резьбу на прикладе? Это собственность брата Привратника!
Как по команде, автоматы замаскированных взлетели на уровень груди.
«Будь он сейчас один…»
— Сложите оружие, — порекомендовал голос из-под маски. — Вашу участь будет решать отец Настоятель.
Марат сидел в кустах ни жив, ни мертв. Он видел поединок от начала до конца. И едва не закричал от радости, когда быстрый, точно змея, противник как-то вдруг моментально обмяк, дернулся в предсмертной конвульсии и распластался у ног его наставника. Но то, что произошло дальше… Юноша рыдал, не имея сил опомниться. Непобедимый, лучший из лучших, знающий все наперед Лешага сложил оружие и позволил увести себя. Этого просто не могло быть.
«Должно быть, — подумал чешуйчатый, — одна из пуль все же сразила меня там, у дерева, и теперь я брежу».
Тщетно Марат в отчаянии тряс головой — бред упорно не проходил.
«И ведь это все из-за меня, — мелькнуло в его голове. — Это я подобрал для Лилии самый красивый автомат с резьбой на прикладе. Может, возьми я любой другой… — Он неожиданно всхлипнул. — Как же я мог?! И как Лешага допустил это?! Почему не дал приказ стрелять?! — Марат колотил себя по лицу, стараясь внешней болью перебить боль душевную. — Я должен найти их. — Он вдруг остановился. — Нет, я обязан найти их!»
Чешуйчатый задумался. «Крышку лаза, конечно, не поднять, но наверняка тот пулемет, на который я нарвался, установили не просто так. Если здесь подземный бунк, я непременно найду его. А там… ходы искать — не по лесу бегать, дело знакомое. И вот тогда спасенный мной Лешага просто не сможет не признать бестолкового Марата соратником. А как же иначе?! И Зарина… — драконид представил, как рассказывает об этом подвиге в кругу семьи. — Как там учил великий драконоборец? Автоматный ремень через шею, прикладом вверх, снять с предохранителя… Ой, с предохранителя же не снял…»
Шахта уходила глубоко вниз, но примерно в средней ее части виднелась мощная броневая дверь в полруки толщиной. Из нее тупыми клыками торчали железные стержни. Леха тут же оценил, что в закрытом состоянии дверь совершенно плотно сливается со стеной. Но сейчас, и, видно, уже давно, она была приоткрыта. Их спустили на уровень входа в тоннель на примитивном деревянном помосте. Охранники мягко подтолкнули Лешагу и его спутницу ко входу в едва освещенный проем. Хотя руки воина были связаны за спиной, они побаивались его.
— Вперед. Не оглядываться!
В коридоре горели тусклые лампы. Бывший страж впервые увидел такое освещение, но ему доводилось слышать, что прежде они были в каждом доме. «Красиво», — глядя на желтоватые огоньки, подумал он. В разные стороны от главного тоннеля отходили коридоры. Возле одного из них конвой остановился. Старший из бойцов приоткрыл какую-то дверь, из-за нее слышался лязг, точно кто-то вращал множество колес. Начальник конвоя отсутствовал совсем недолго. И сразу же свет за спиной Лешаги погас и тут же зажегся в следующей части тоннеля.
Никогда ранее Леха не был внутри бунка, в прежние годы ему приходилось довольствоваться торжищами, располагавшимися в нескольких часах, а иногда и в полудне быстрой ходьбы от них. В таких местах всегда опасались лазутчиков. А сейчас он оглядывался, поражаясь мрачному величию этого сооружения. Насколько же могущественными были люди, построившие их, какой хрупкой оказалась их жизнь и то, что школьный учитель называл диковинным словом «цивилизация». Бывший страж поглядел на Лилию и постарался ей улыбнуться. Лешага где-то слышал, что улыбка ближнего дарит хорошее настроение, но, похоже, не сейчас. Девушка была охвачена ужасом, и, хотя тщательно скрывала это, заплетающиеся ноги выдавали ее.
— Кто? — раздалось из темноты.
— Брат Ключник к отцу Настоятелю. Со мной двое пленников и бойцы третьей кельи Всенощной стражи.