Оставшись один, Син долго разглядывал рябину – одно из лучших своих творений. Что-то было не так. Ему показалось, что на тонком прозрачном стволе появились едва заметные трещины, которых раньше не было. Дух ветра сердито посмотрел в глубь пещеры, где скрылись Имуги и Хэиль. Наверняка это из-за них! Бережно приложив ладонь к стволу, он закрыл глаза, выпуская энергию из-под пальцев. Ярко-белый свет струился из ладони, залечивая «раны» и восстанавливая прежний облик дерева.
Син с удовлетворенной улыбкой неспешно обошел пещеру, придирчиво разглядывая свой маленький рукотворный лес. Странно, но трещины обнаружились почти на всех деревьях, а некогда кристально прозрачные стволы некоторых из них едва заметно потемнели. Дух нахмурился, чувствуя неладное. Такое на его памяти случилось впервые, и он не понимал причины. Если трещины еще можно было списать на буйную кумихо, которая едва не разгромила его пещеру, то изменение цвета – точно нет.
Решив не делать поспешных выводов и понаблюдать за деревьями какое-то время, Син вернулся за стол и задумался о судьбе друга. Любовь того к Хэиль была чудом, ведь мало кому из духов удавалось испытать такие сильные чувства. Это было благословением и проклятием, безудержным счастьем и источником бесконечных страданий. Это было уделом человеческим, о котором так мечтают бесплотные создания, лишенные тепла и любви. Доведется ли когда-нибудь ему, духу ветра, испытать что-то подобное? Сможет ли он, став человеком, полюбить? Способен ли он на это, или, быть может, девчонка права, и он навсегда так и останется одиноким? Правда ли, что нужно любить самому, чтобы получить любовь в ответ? Он ничего об этом не знал.
Качнув головой, Син отогнал сомнения и деловито поправил одежду: увлеченный перепетиями в судьбе друга и постоянным вмешательством надоедливой девчонки, он совсем забросил свои обязанности. А между тем на улице творилось черт знает что! Зима была в самом разгаре, но на улицу, опережая время, пришла весна. Людишки радовались наступившему теплу, как малые дети, и только ради того, чтобы стереть с их лиц радость, Син собирался напустить на них мороз и вьюгу.
К тому же его разбирало любопытство, сможет ли кумихо вместе с дочерью советника выкрасть амулет, который держал в заложниках душу мальчика. Син на секунду остановился, сам удивляясь своим мыслям: он никогда не замечал за собой интереса ни к кому, кроме Имуги.
Крутанувшись на месте, он исчез в столбе белого света и появился на улице, невидимый для простых людей. Посмотрел в ясное небо, на котором уже проступал круглый диск луны. Непорядок. Ни облачка уже несколько дней подряд, и это посреди зимы! Закрыв глаза, он призвал внутреннюю силу, и по темному полотну неба побежали тучи, закрыв от людей звезды, а еще через несколько мгновений ему на лицо упали холодные колючие снежинки. Син удовлетворенно улыбнулся и потер руки: теперь людишки несколько дней подряд будут расчищать от снега дворы.
Он уже собрался вернуться в «Волшебную жемчужину», как вдруг ощутил беспокойство неизвестной природы. Нахмурившись, дух пытался нащупать источник тревоги, но он был не внутри, а вовне. Кто-то находился в опасности. Чья-то душа неосознанно звала его на помощь, и Син вдруг все понял. Девчонка. Безумная девчонка, которая готова идти хоть в адское пекло, лишь бы остаться в живых. Связь их душ крепла с каждым днем, и Син чувствовал, что сейчас с ней происходит неладное.
Он ускорил шаг, сливаясь с ветром и снегом. Чутье подсказывало, что глупая Енын в беде, и, если он немедленно не придет на помощь, произойдет что-то страшное. В груди сначала стало нестерпимо горячо, затем лютый холод сковал все существо от мысли, что с ней что-то случится. Ведь тогда он может попрощаться со своей мечтой стать человеком.
Син летел по пустым переулкам Ханяна, вихрем пронесся по центральной улице, захлопывая открытые окна домов, едва не врезался в старика, сбив его с ног порывом ветра. И наконец остановился возле приоткрытых ворот. Оттуда черными клубами выползала темная энергия шамана, смешанная со светлой – энергией Енын. Запах кумихо тоже ощущался, а значит, они обе уже здесь.
Просочившись во двор, Син метнулся к распахнутой двери, откуда слышалась возня и сдавленные вскрики. Внутри происходила борьба. Дух ринулся в комнату и застыл на пороге, пораженно оглядывая место побоища. Хэиль боролась с шаманом, катаясь по полу и круша все, что попадалось под руку. С шаманского алтаря падали потухшие свечи, бумажные амулеты, веера и ножи. Енын судорожно выдвигала ящики комода, металась по комнате, пока кумихо отвлекала шамана. Заметив Сина, она на мгновение остановилась, глядя на него широко распахнутыми глазами, будто спрашивала: «Зачем ты здесь?»
Вдруг шаман каким-то непостижимым образом вывернулся из хватки Хэиль, схватил валявшийся на полу нож и бросился к Енын. Син не успел даже моргнуть, как лезвие прижалось к тонкой девичьей шее.
– Вы еще и духа с собой привели… Молодцы, все продумали! – злобно прошипел шаман. – Убирайтесь отсюда или я перережу ей горло!
Сина парализовало от страха. Енын может погибнуть в любую секунду. Он мог убить шамана одним движением руки, но в судьбу смертных вмешиваться не имел права. Син управлял природой, повелевал стихией, но жизни людей отнимать не мог.
– Я дочь министра! Если ты меня убьешь, это не сойдет тебе с рук! – дрожащим голосом пролепетала Енын, полными ужаса глазами глядя на Сина. Кажется, она с трудом стояла на ногах и, если бы не державший ее негодяй, упала бы в обморок.
– Отпусти девочку, пока я не вырвала твою печень! – зарычала Хэиль, бросаясь к ним, но шаман дернулся, царапнув нежную кожу. Енын вскрикнула от боли, и по шее заскользила темная капля. У Сина едва не потемнело в глазах, все его существо сосредоточилось лишь на одном – спасти ее любой ценой! Ведь иначе он никогда не станет человеком.
– Если не отпустишь ее, я сверну тебе шею до того, как ты успеешь пошевелить хоть пальцем, – угрожающе тихо сказал Син, и шаман посмотрел на него безумными глазами.
– Думаешь, я не знаю, кто ты? – Уродливое лицо исказила гримаса ярости. – Ты дух стихий и не можешь причинить вред человеку.
– Конечно, – осклабился Син. Он успел прийти в себя и сейчас с трудом сдерживался, чтобы не вырвать негодяю язык. – Но ведь я не могу отвечать за кумихо.
Яркий белый свет вырвался из его ладони и ослепил шамана. Мгновения замешательства оказалось достаточно, чтобы Хэиль с диким рычанием бросилась на мерзавца и полоснула его хищными когтями по лицу. Шаман охнул и невольно выпустил из рук жертву. Потеряв ориентир, он пытался закрыться от слепящего света и держался за располосованную щеку. На пол капала кровь.
Не теряя ни секунды, Син метнулся к Енын и дернул ее за руку к себе. Воспользовавшись замешательством врага, Хэиль бросилась к шаману и схватила его за горло.
– Не двигайся, или умрешь. – Острые когти второй руки впились в бок чуть ниже ребер. Одно неверное движение – и они вонзятся в плоть.
Шаман выпустил из руки кинжал, и он со звоном упал на пол.
– А теперь скажи, где обсидиан, которым ты привязал мальчика к себе, – спокойно сказал Син, отодвигая Енын себе за спину.
– Ну уж нет! – выкрикнул шаман. – Я лишусь источника дохода! Не отдам, лучше убейте!
– Ты уверен в этом? – тихо переспросил Син и кивнул Хэиль. – Кумихо ведь безразлично, кого есть. Ей и такой негодяй, как ты, сгодится.
Хэиль бросила на Сина уничтожающий взгляд и плотоядно облизнулась. Из-под звериных когтей потекла кровь.
– Подождите-подождите! – взмолился шаман. – Хорошо… хорошо… он в моей спальне… За ширмой… Там есть тайник.
Енын уже пришла в себя и кинулась в комнату, а через несколько минут вернулась с черным камнем в ладони. Победно вскинув руку, она широко и искренне улыбнулась Сину. Странное чувство стукнулось в грудь, и внутри что-то сладко и одновременно тревожно заныло, словно ее улыбка таила в себе неизвестную опасность. Он быстро отвел взгляд, вновь сосредоточившись на шамане.
– Твои способности исчезнут после того, как мы уйдем, – сказал Син. – Ты потеряешь все.
– Советую начать учиться работать в поле, потому что несчастный мальчик больше не будет твоей марионеткой, – вскинув голову, злорадно сказала Енын. – Почувствуй, как живут простые люди. И осознай, в какой ужас ты поверг свою несчастную жену, убив ее ребенка и разрушив ее жизнь.
Енын раскрыла ладонь и отдала камень Сину. Он мгновение смотрел на него, колеблясь: почему он делает все это? Что за безумие помогать совершенно незнакомому, чужому ребенку, до которого ему не было никакого дела? Однако именно сейчас почему-то хотелось сделать что-то хорошее для несчастной изувеченной души.
Син протянул ладонь, из которой вырвался белоснежный свет и окутал обсидиан сверкающими белыми нитями. Камень взлетел в воздух и, медленно вращаясь вокруг своей оси, рассыпался в пыль.
Шаман осел на землю, глядя перед собой пустым взглядом.
– Ты будешь наказан Небесами, но прежде сполна ответишь за свои злодеяния на земле, – бросил напоследок Син и вышел во двор.
Арен стоял перед домом, его глаза вновь стали ясными и чистыми. Он улыбался, поочередно глядя на Енын, Хэиль и Сина.
– Спасибо, что освободили меня, – низко поклонился им мальчик. – Госпожа, – обратился он к Енын, – пожалуйста, помогите моей матушке. Ее время еще не пришло, она должна вернуться к жизни.
– Я сделаю все, что в моих силах. – Девчонка присела напротив ребенка, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Я надеюсь, там, куда ты уходишь, ты будешь счастлив, раз в этом мире тебе довелось испытать не так много радости.
Она протянула руку и, поколебавшись мгновение, погладила его по голове. Мальчишка просиял улыбкой и, поклонившись всем еще раз напоследок, бросился вперед по переулку, где его уже ждал Темный жнец, чтобы проводить к Реке вечности.
– Какой замечательный малыш. И как жаль, что его жизнь оборвалась так рано, – грустно сказала Енын, подняв голову, чтобы увидеть лицо Сина. Он делал вид, что ему безразлично все происходящее, поэтому по обыкновению презрительно хмыкнул.