Лицо Сина вдруг ожесточилось, вновь превратившись в злобную маску.
– Я уже слышал эти слова. Думаешь, если будешь повторять их бесконечно, я передумаю? Как бы не так! Не надейся разжалобить меня своими словами, я не человек.
Он поднял с земли откуда ни возьмись появившегося воздушного змея и остервенело разорвал его пополам.
Енын медленно просыпалась, одним краем сознания видя удаляющуюся спину Сина, другим – слыша голоса слуг со двора. Она открыла глаза и увидела клюющую носом Суджон, которая сидела на полу рядом с постелью, осторожно тронула ее за руку, и служанка вскинула голову, посмотрев осоловелым взглядом на хозяйку.
– Ты почему здесь? – спросила Енын, потягиваясь.
– Ждала, когда вы проснетесь, – ворчливо ответила Суджон, потирая красные глаза. – Вы обещали все рассказать, и я с места не сдвинусь, пока не услышу всю правду.
Енын благодарила Небеса за то, что они послали в ее жизнь двух замечательных девушек, которые так помогали ей, – Хэиль и Суджон.
После того как кумихо открыла дверь «Волшебной жемчужины», выпуская Енын в мир людей, она спросила:
– У тебя есть план? Ты аристократка, не думаю, что у тебя есть опыт в подобных вещах.
– Ты права, я даже не знаю, как подступиться к освобождению несчастного Арена. – Плечи Енын поникли, и ее безрассудная идея теперь казалась совсем невыполнимой. Что она, хрупкая девушка, может сделать взрослому мужчине, а уж тем более сильному шаману?
– Нужно проникнуть в его логово и выкрасть обсидиан, это очевидно, вот только, боюсь, даже вдвоем нам будет непросто с ним справиться, – задумчиво покачала головой Хэиль. – Хотя, если вырвать его печень, то все может оказаться гораздо проще. И приятнее.
Кумихо задорно рассмеялась, будто вела разговор о новых тканях, завезенных в лавки Ханяна. Енын поежилась, но натянуто улыбнулась, понимая, что перед ней не человек, а сильное магическое существо, и мыслит она иначе.
– Давай не будем никого убивать, – попросила Енын, слегка тронув лису за руку.
Девушки стояли посреди залитого солнцем переулка, по которому сновали крестьяне, и предмет их разговора казался диким на фоне мирной городской жизни. Несчастная Суджон стояла на противоположной стороне улицы, украдкой вытирая катившиеся по щекам слезы, и почти с ужасом смотрела на свою госпожу, которая водит дружбу со странными личностями и в последние дни будто лишилась рассудка. Енын отвела взгляд: ей было совестно за то, что она невольно вовлекла подругу в кошмар, в который с недавних пор превратилась ее жизнь. Но она пообещала себе, что обязательно отплатит верной Суджон за ее доброту и преданность. Тяжело вздохнув, она посмотрела в красивые глаза Хэиль.
– А если нам проникнуть в дом шамана ночью, пока он спит? – без особой надежды предложила она.
– Ты же была там и видела, что он оградил свое жилище заклинаниями. Незамеченными мы не останемся. Поэтому я вижу только один вариант – действовать напролом, но внезапно. Я отвлеку его на себя, а ты в это время попытаешься найти камень.
– А если ты пострадаешь… – Енын округлила от страха глаза.
– Я бессмертна, – рассмеялась кумихо. – Даже если пострадаю, то смогу восстановиться. Правда, сложно будет контролировать себя и не превратиться полностью. Я ведь натура увлекающаяся.
Хэиль игриво дернула бровями.
Заговорщицы договорились, что, когда стемнеет, Енын выберется из дома в одежде служанки и встретится с лисой в переулке недалеко от своего дома, а в спальне вместо себя оставит Суджон. Несчастная служанка опять не смогла отказать своей госпоже и дрожала от страха в ее постели, пока Енын искала обсидиан, чтобы спасти Арена. Перепуганная девочка дергалась от каждого шороха за дверью, боясь, что это идет старшая госпожа. Енын нашла ее – бледную, трясущуюся от страха и бормочущую бессвязные слова. Поначалу она даже испугалась, что девчонка действительно тронулась умом от всех переживаний, которые ей пришлось испытать за последние дни.
А теперь придется держать ответ, иначе Суджон больше не станет помогать и, чего доброго, расскажет обо всем матушке. Но как объяснить все, что случилось, и при этом не показаться сумасшедшей? Енын тяжело вздохнула и решила, что лучше сказать правду.
Она встала с постели, выглянула на улицу, проверяя, не подслушивает ли их никто, и начала свой рассказ. Говорила долго, периодически сбиваясь и возвращаясь к началу. Рассказала все, вплоть до вульгарного романа, с которого все и началось. Суджон слушала, не перебивая, только время от времени испуганно прижимала ладони к губам и ахала, широко распахнув глаза.
– Госпожа, а вы… вы ведь не принимаете больше лекарства, которые прописал лекарь? – осторожно спросила она, когда Енын закончила. – Может быть, они имеют какой-то побочный эффект…
– Я знала, что ты не поверишь, – грустно ответила Енын. – Понимаю, что звучит это очень странно, однако это правда. Я бы и сама хотела, чтобы все оказалось плодом моего воображения. Но жить мне осталось меньше месяца, если, конечно, не случится чудо.
Суджон молчала, глядя на хозяйку широко раскрытыми глазами, и будто прикидывала, что обо всем этом думать.
– Я прошу только об одном: не говори ничего матушке, иначе она запрет меня дома.
Суджон медленно кивнула.
– Выходит, вам нужно спасти еще шесть душ, и тогда тот монах, к которому мы ездили, поможет вам расправиться с духом ветра? – уточнила служанка. Ее слова прозвучали уж слишком спокойно, и Енын поняла, что она все-таки не поверила ей. Главное, чтобы не рассказала о ее «сумасшествии» матушке.
– Верно, – кивнула она. – Можешь не верить мне, но без тебя я не справлюсь. Пожалуйста, помоги.
Суджон покраснела и опустила глаза.
– Не знаю, госпожа… Я ради вас на все готова, вы и сами знаете, но…
– Тебе не нужно делать ничего опасного или странного, просто прикрывай меня, когда это будет нужно. Например, как сегодня ночью.
Суджон так и не ответила, и Енын уже пожалела, что рассказала ей все как есть вместо того, чтобы придумать какую-нибудь более-менее правдоподобную историю. Но слов назад не вернешь, поэтому она решила действовать по обстоятельствам. В крайнем случае всегда можно сбежать из дома, а Хэиль поможет ей как-нибудь устроиться. Кажется, она хорошая девушка, а ночное приключение их сблизило.
Енын, у которой никогда не было других подруг, кроме Суджон, неосознанно тянулась к кумихо, даже зная, что она может быть опасной. Ей нравилась ее смелость, сила, прямолинейность. Хоть Хэиль и была сильнее любого человека, однако битва с шаманом показала, что и она могла не справиться, если бы… Если бы не Син. Енын сердито тряхнула головой, отгоняя мысли о наглом духе. Пытаться воззвать к его совести и уж тем более разжалобить – пустая трата времени. Они мыслят разными категориями, и жизнь Енын для него, повелевающего стихией, словно песчинка. Однако прошедшей ночью он появился очень вовремя. Енын машинально потерла крошечный порез от кинжала, которым ей угрожал шаман. По телу пробежала дрожь от страшных воспоминаний. Но после приговора Сина и осознания, что жить ей осталось совсем немного, дочь министра Кима словно стала другим человеком. Она и сама замечала, как сильно изменилась за последнее время. Прошло всего несколько дней, а кажется – вся жизнь. Енын и раньше была не робкого десятка, в детстве давала взбучку соседским детям, сбегала из дома и часто нарушала матушкины заветы. Но сейчас, когда жизнь ее висела на волоске, она совсем перестала бояться, идя напролом и принимая любую помощь, ведь только так сможет выжить.
Енын решила выполнить обещание, данное несчастному Арену, и навестить его мать. Она так безрассудно отдала все свои украшения соседке, совсем не подумав, что та может просто прикарманить вырученные за них деньги. Енын хотела проследить, чтобы несчастная женщина, потерявшая сына, хотя бы жила в человеческих условиях. И если ясный разум ей вернуть уже не удастся, то нужно хотя бы позаботиться о ее теле.
Вновь солгав матушке о том, что идет к лекарю, Енын с опаской наблюдала за ее лицом. Обеспокоенное выражение сменилось недоверчивым, и девушка поняла, что скоро ей станет сложно использовать этот предлог, потому что матушка уже подозревает что-то неладное. Но сегодня она все же отпустила дочь, правда, вновь снарядив с ней стражу.
Служанка вела себя тихо и будто бы боялась смотреть в глаза своей госпоже. Енын вздохнула. А что она могла поделать? Если Небеса помогут ей остаться в живых, она вернет доверие и дружбу, которая грела ее душу много лет.
За ночь на улицах нападало снега, и носильщики вновь замедлили шаг, тормозя на нерасчищенных участках дороги. Енын сердито подумала, что это опять дело рук Сина, который чинил ей всевозможные препятствия. Она выглянула в окно паланкина и увидела впереди нужный поворот дороги. Велев страже остановиться, она выбралась из паланкина и приказала слугам ждать. Суджон беспокойно дернулась за ней, но Енын строго запретила ей идти следом.
Приподняв подол чхимы, Енын медленно продвигалась по улице, боясь промочить ноги: снега было по щиколотку, а ее туфли не годились для сугробов. Досадуя на негодного духа, она запыхалась, пока дошла до дома Тансу. Ворота по-прежнему были распахнуты настежь, но двор был пуст и заметен снегом.
Осторожно ступая по белому полотну, Енын подошла к ведущей в комнату двери и вежливо, но довольно громко постучала. Через несколько мгновений тишины за стеной послышались тяжелые шаги, и из распахнутой двери пахнуло теплом, жилым домом и терпким запахом говяжьего бульона.
– Батюшки мои, молодая госпожа опять пожаловала! – всплеснула руками та самая соседка, которая и поведала Енын печальную историю Тансу и несчастного Арена.
– Здравствуйте, госпожа, – вежливо поклонилась девушка.
– Какими судьбами? Аль проверить решила, как мы распорядились твоими побрякушками? – Спустив ноги с порога, женщина обулась и вышла на улицу.
– Я хотела повидать матушку Арена, – улыбнулась Енын. Ей нравилась эта простая женщина. Чувствовалось в ней что-то настоящее, правильное, незыблемое.