– Отлично! Теперь их осталось только двое, – шепнул змей. – Пора.
Нарушители спокойствия выбрались из укрытия и, пока стражники не успели опомниться, кинулись к пруду. Услышав шум, охрана обернулась, но не успела даже вытащить мечи из ножен, как была обездвижена. Хэиль ударила своего противника ребром ладони по шее, Имуги же принял свой первородный облик и с угрожающим шипением бросился на стражника. От потрясения тот даже не успел предпринять попыток защититься, как сильное тело змея в мгновение ока обвилось вокруг его туловища и сдавило так, что мужчина не смог дышать. Послышался отвратительный хруст костей, и стражник осел на землю. Енын потрясенно смотрела, как огромный змей, покрытый черной чешуей, скользнул в пруд и уже через мгновение оказался на земле, вновь приняв человеческий облик и держа в руках крошечную копию Ино. Это была совсем маленькая девочка со спутанными темными волосами и большими черными глазенками, которые с интересом изучали красивое лицо Имуги. Маленькие щупальца потянулись к его бледным щекам, и дитя захныкало, неразборчиво повторяя сквозь слезы:
– Ма-ма… ма… ма…
– Тише, тише, дитя, все хорошо, скоро ты увидишь маму, – неуклюже пытаясь укачивать ребенка, взволнованно шептал Имуги, но девочка зашлась в плаче пуще прежнего.
– Нам нужно бежать! Эта соплячка нас погубит! – отрывисто бросила Хэиль и, схватив Енын за руку, колебалась всего мгновение, прежде чем взять за локоть Имуги и припустить к прогалу между домами. – Куда бежать дальше, говори!
– Прямо! Там никого нет! Через два дома низкий забор – и мы на свободе! – крикнул Имуги, бросив на кумихо потрясенный взгляд.
Но они не успели. Едва они поравнялись с ближайшим ханоком, как услышали за спиной топот множества ног и дикий крик господина Юна:
– Воры! Держите их! Не дайте им забрать ребенка!
Засвистели стрелы, втыкаясь в деревянные перегородки и стены домов. От ужаса у Енын онемели ноги, она споткнулась и едва не упала.
– Направо! Быстрее! – задыхаясь, скомандовал Имуги.
Стрела просвистела совсем рядом, прямо над ухом, и Енын едва не парализовало от ужаса, но она продолжала бежать на подкашивающихся ногах. Вот и забор, только бы успеть! Где же Син!
– Скорее! – крикнул Имуги сквозь надрывный плач ребенка.
И когда они были уже у цели, случилось то, чего не мог предугадать никто. Все произошло за короткие доли мгновения, но Енын казалось, что это длилось вечность. Одна из стрел летела прямо в Хэиль, и Имуги, метнувшись влево, бросился ей наперерез. Енын не успела понять, что произошло, увидела только, как его тело странно дернулось, и он остановился, будто налетел на стену. Ослепительно-белый свет затопил пространство, ноги Енын оторвались от земли, и она оказалась в невесомости, совсем как в одном из своих снов. Будто Син снова подхватил ее на руки и поднял в воздух. А потом она ощутила удар о землю и услышала протяжный лисий вой, от которого заледенело сердце и в ужасе застыла душа.
Енын открыла глаза, еще не понимая, где она и что происходит. В ушах бился странный шум, ветер терзал растрепавшиеся волосы. Вой не утихал, и ему вторил отчаянный плач ребенка. Кое-как поднявшись на трясущиеся ноги, она огляделась и увидела, что находится на берегу моря. Вода неистовствовала от штормового ветра, а на берегу, глядя в черное небо остановившимся взглядом, лежал Имуги. На его груди копошилась дочь Ино, трогала его маленькими щупальцами и плакала.
В голове бушевал шторм, и Енын не понимала, наяву все это или она опять попала в очередной сон. Повернув голову, она увидела застывшего как статуя Сина и обратившуюся в лису Хэиль. Она выла. Припадала на передние лапы и выла, глядя на неподвижного Имуги. И тут страшная догадка пронзила сознание. Имуги умер. Погиб, спасая любимую женщину. Принял стрелу, которая предназначалась ей. Вернул свой долг…
– Нет! – Отчаянный, полный боли крик Сина громом прогремел в вышине, раскалывая небо зигзагами молний.
Енын закрыла уши руками, не в силах осознать, что только что произошло. Ведь всего секунду назад они бежали по территории дома Юна, а еще несколько минут назад Хэиль обменивалась с Имуги язвительными комментариями. И вот он лежит и смотрит на сошедшее с ума небо остановившимся, мертвым взглядом.
– Имуги! – Оглушающий голос Сина гремел в голове, уничтожая все чувства, кроме одного – боли безвозвратной потери. А затем на землю обрушилась вьюга, которой человечество не видело за все свое существование. Метель закручивалась спиралями, завивалась огромными вихрями, будто хотела погрести землю под снегом, чтобы на ней не осталось никого, раз больше нет Имуги.
– Он еще жив! – услышала Енын дрожащий от слез голос обратившейся в человека Хэиль.
Кумихо бросилась к Имуги и, оттолкнув маленькую русалку, взяла в ладони неподвижное лицо змея, всматриваясь в остекленевшие глаза.
– Имуги! – крикнула она и встряхнула его за плечи. Повернувшись к Сину, зло крикнула: – Да прекрати ты! Дай мне ему помочь!
– Он мертв! Его больше нет из-за тебя, злобная тварь! Это ты во всем виновата! – Голос Сина ломался, но все равно гремел, перекрывая воющий ветер и грохот грома. Словно сами Небеса страдали и плакали по единственному другу, который покинул Сина навсегда. – Он всего лишь хотел твоей любви, и, чтобы заслужить твое прощение, ему пришлось умереть!
– Заткнись и возьми себя в руки! – взвизгнула дрожащая не то от холода, не то от потрясения Хэиль.
Син сейчас походил на настоящего демона, чья боль выплескивалась в неистовую вьюгу и ветер, который вздымал на море черные волны. Белоснежные волосы метались по плечам, сливаясь со снежными вихрями, глаза превратились в два ледяных осколка, источая холодный белый свет.
Енын бросилась к нему, не зная, что делать. Она всем своим существом чувствовала его страдания и хотела разделить их с ним. Она взяла его за руку, пытаясь согреть ледяные пальцы своими ладонями. Смотрела в искаженное мукой прекрасное лицо и плакала, желая только одного – впитать его боль, чтобы она стала хоть немного меньше.
– Син! – позвала она, но он не отреагировал. – Син! Посмотри на меня!
– Она уничтожила все, что было мне дорого! – Впервые в глазах духа сверкнули слезы, он повернулся к Енын, и она, не думая, что делает, крепко обняла его, уткнувшись носом в шею. Шептала бессмысленные слова утешения, гладила по шелковистым волосам, на которые падали и под ее руками тут же таяли снежинки. Постепенно вьюга стала затихать, и Син обнял ее в ответ. Прижался всем телом, зарываясь носом в черные волосы, и вдруг Енын поняла, что он плачет.
– Он еще жив… – услышала она за спиной ломающийся голос Хэиль и отстранилась от Сина. Кумихо сидела возле Имуги, ее ладонь лежала на его неподвижной груди. – Его дух еще здесь, в этом теле. И я могу спасти его.
– Спасти? Как? Он ослаб без воды, и я… не слышу его дыхания! – выкрикнул Син.
Хэиль посмотрела на Имуги, и от ее взгляда у Енын остановилось сердце – столько в нем было отчаяния и бесконечной любви. Любви, которую лиса смогла принять, только когда потеряла.
– Зачем же ты это сделал, глупый… – прошелестела она. – Ведь кумихо бессмертны. Меня не убьет никакая стрела. – Она медленно провела ладонью по бледной щеке Имуги, тяжело вздохнула и сказала: – Енын, возьми ребенка. Он так хотел вернуть его матери, отдай его Ино.
А затем наклонилась к неподвижным губам. Сначала Енын не поняла, что происходит, но затем увидела, что тело Хэиль изнутри наливается светом. Голубое свечение становилось ярче, будто внутри у нее горел и освещал все вокруг огромный факел. Енын вцепилась в руку Сина, не зная, что происходит, но понимая, что сейчас творится настоящее чудо, свиделетем которого она стала.
Голубая жемчужина, искрясь и переливаясь, вдруг медленно выплыла изо рта кумихо и на секунду зависла рядом с Имуги, прежде чем нырнуть между его неподвижных губ. Хэиль бессильно повалилась на берег, а тело змея выгнулось дугой, поднялось в воздух и взорвалось ослепительно ярким золотом. Енын зажмурилась, прижавшись к Сину, а он тихо сказал:
– Имуги нашел свою волшебную жемчужину. И теперь может стать настоящим драконом.
Глава 18
Расплавленное золото озарило черный небосвод, и Енын потрясенно смотрела, как из огненно-светящегося шара вылупляется огромная драконья голова, длинное чешуйчатое тело и исполинские огненные крылья. Гигантский дракон невероятной красоты взмыл вверх и, сделав круг, опустился на берег моря, взрывая песок металлическими когтями. Он сложил кожистые крылья и склонил голову к онемевшей от потрясения Хэиль.
– Имуги… – прошептала она, протянув дрожащую руку к огромной золотой голове.
Зверь закрыл глаза, когда человеческие пальцы коснулись жесткой чешуи, и на песок скатилось две больших слезы. Енын не могла оторвать глаз от устрашающего, но одновременно прекрасного создания из легенд. При каждом вздохе бока дракона раздувались, как меха, и чешуя изнутри наливались огнем.
– Морской змей наконец-то стал Огненным драконом, – еле слышно сказал Син, все еще сжимая руку Енын. – Твоя мечта исполнилась, друг, только какой ценой…
Дракон поднял голову, раскрыл пасть и издал леденящий душу рев, от которого заложило уши. В нем было столько отчаяния, сожаления и боли, что у Енын в который раз за сегодняшний вечер сердце раскололось надвое.
– Я люблю тебя, – дрожащим голосом сказала Хэиль, по лицу которой катились слезы. – И всегда любила.
Дракон мотнул головой и припал на передние лапы.
– Прощай, друг мой, – сказал Син, и Енын увидела блестевшие в его глазах кристаллы слез. – Будь счастлив там, куда ты всегда хотел попасть, и, возможно, мы еще встретимся.
Дракон заревел, и столб огня ударил в черное небо. Оттолкнувшись от земли, зверь взмыл в воздух, сделал круг над теми, кого он оставлял навсегда, и яркой точкой исчез среди звезд. В наступившей тишине были слышны только сдавленные всхлипы несчастной Хэиль, отдавшей всю свою волшебную силу, чтобы спасти любимого, да плеск волн. Енын села рядом с подругой на песок и обняла ее за плечи, глядя на огромные борозды от когтей – единственное напоминания о том, что Имуги существовал на этом свете.