от ярмарки веревкой; там покупали и продавали скот, и вокруг толпились фермеры, крестьяне, да и джентльмены тоже. Были здесь и барышники, из Девона и более отдаленных мест. Сердце Мэри забилось быстрее, когда они подошли туда: а вдруг там есть кто-нибудь из Норт-Хилла, вдруг встретится фермер из соседней деревни; они, наверное, смогут узнать лошадей? Джем сдвинул шапку на затылок, беззаботно насвистывая. Один раз он оглянулся на девушку и подмигнул. Толпа расступилась и дала ему дорогу. Мэри стояла в толпе, позади толстой торговки с корзиной, и видела, как Джем занял свое место среди группы мужчин с пони и кивнул одному-двум из них, и скользнул взглядом по их пони, нагнувшись, чтобы раскурить трубку. Он выглядел спокойно и невозмутимо. Вскоре развязного вида парень в квадратной шапке и кремовых брюках протиснулся сквозь толпу и подошел к лошадям. Голос у него был громкий и важный, и он все время постукивал кнутовищем по сапогу, а потом указывал им на пони. По его тону и важному виду Мэри решила, что это барышник. Вскоре к нему присоединился маленький остроглазый человечек в черной куртке, который то и дело толкал друга под локоть и что-то шептал ему на ухо.
Мэри увидела, что он пристально смотрит на черного пони, принадлежавшего сквайру Бассату; он подошел к нему, нагнулся и ощупал его ноги. Затем что-то шепнул на ухо громогласному человеку. Мэри нервно наблюдала за ними.
— Откуда у вас этот пони? — спросил барышник, похлопывая Джема по плечу. — Не может быть, чтобы он вырос на пустоши, с такой-то головой и такой-то грудью.
— Этот пони родился в Коллингтоне четыре года назад, — беззаботно сказал Джем, не выпуская изо рта трубку. — Я купил его однолеткой у старого Тима Брэя; помните Тима? В прошлом году он распродал все и перебрался в Дорсет. Тим всегда говорил мне, что этот пони окупится. Кобыла была ирландская и брала ему призы на скачках внутри страны. Вы только поглядите, какой красавец! Но стоит он недешево, скажу я вам.
Джем попыхивал трубкой, пока покупатели внимательно осматривали пони. Казалось, время тянется бесконечно. Но вот они выпрямились и отошли в сторону.
— Что у него со шкурой? — спросил остроглазый. — Она на ощупь очень грубая и колючая, как щетина. И вообще вид у пони какой-то нездоровый, мне это не нравится. Вы его часом не опоили?
— С этим пони все в порядке, — ответил Джем. — Тот, другой, летом было совсем зачах, но я его выходил. Наверное, лучше было бы подержать его до весны, но конь стоит мне денег. Нет, у этого черного пони не к чему придраться. Но одну вещь я вам скажу напрямик, и это будет только честно. Старый Тим Брэй и понятия не имел, что кобыла жеребая — он тогда был в Плимуте, и за ней присматривал его мальчишка, — а когда узнал, то выдрал мальчишку, только было уже поздно. Пришлось ему делать хорошую мину при плохой игре. По-моему, жеребец был серый: посмотрите на короткие волоски у самой кожи — они серые, правда? Тим с этим пони здорово тогда промахнулся. Посмотрите на эту грудь; вот это порода! Вот что, я за него возьму восемнадцать гиней.
Остроглазый покачал головой, но барышник заколебался.
— Пятнадцать — и по рукам, — предложил он.
— Нет, моя цена — восемнадцать, и ни пенни меньше, — сказал Джем.
Двое посоветовались между собой и, по-видимому, решили не соглашаться. Мэри услышала слово «мошенничество», и Джем стрельнул в нее взглядом через головы. Из группы мужчин рядом с ним донесся приглушенный ропот. Остроглазый еще раз нагнулся и потрогал ноги черного пони.
— У меня другое мнение об этом пони, — сказал он. — Мне нужно кое в чем убедиться. Где ваша метка?
Джем показал ему узкий разрез в ухе, и человек пристально его изучил.
— А вы дотошный покупатель, — заметил Джем. — Можно подумать, будто я украл эту лошадь. Что-нибудь не так с меткой?
— Да вроде все в порядке. Но вам повезло, что Тим Брэй в Дорсете. Что ни говорите, а у него такого пони не было и быть не могло. На вашем месте, Стивене, я бы не связывался. Попадете еще в историю. Пошли, приятель.
Громогласный барышник с сожалением посмотрел на черного пони.
— А какой красавчик, — сказал он. — Мне плевать, где он родился и какой масти был его отец. Что вас так настораживает, Уилл?
И снова остроглазый дернул друга за рукав и зашептал что-то ему на ухо. Барышник послушал, состроил гримасу и кивнул.
— Ладно, — сказал он громко, — не сомневаюсь, что вы правы. У вас нюх на всякие неприятности. Пожалуй, лучше не связываться. Можете оставить пони при себе, — заметил он Джему. — Моему партнеру он не по вкусу. Послушайтесь доброго совета: сбавьте цену. Вы пожалеете, если долго не сможете сбыть его с рук.
Он локтями проложил себе дорогу сквозь толпу и вместе с остроглазым исчез в направлении «Белого Сердца». Мэри вздохнула с облегчением, когда они убрались. По лицу Джема она ничего не могла понять: его губы, как всегда, насвистывали. Люди приходили и уходили; лохматые пони с пустошей продавались по два-три фунта за голову, и их бывшие хозяева уходили довольные. К черному пони больше никто не подходил. Толпа поглядывала на него с подозрением. Без четверти четыре Джем продал вторую лошадь за шесть фунтов веселому, честному на вид фермеру после длинного и очень добродушного спора. Фермер предлагал пять фунтов, а Джем настаивал на семи. После двадцати минут яростного торга они сошлись на сумме в шесть фунтов, и фермер уехал верхом на своей покупке, ухмыляясь от уха до уха. Мэри устала стоять. Сумерки сгущались над базарной площадью; зажгли фонари. Город стал казаться каким-то таинственным. Девушка уже подумывала о том, чтобы вернуться к повозке, когда услышала за собой женский голос и резкий жеманный смех. Она обернулась и увидела синий плащ и шляпу с перьями — ту женщину, которая днем вышла из кареты.
— Ах, только взгляните, Джеймс, — говорила она. — Вы когда-нибудь в жизни видели такого восхитительного пони? Он держит голову точь-в-точь как наш бедный Красавчик. Сходство просто поразительное, только это животное, конечно, черное, и воспитано совсем не так, как Красавчик. Какая досада, что Роджера здесь нет. Я не могу отрывать его от важной встречи. Что вы об этом думаете, Джеймс?
Ее спутник поднес к глазам лорнет.
— Черт возьми, Мария, — протянул он, — я ничего не понимаю в лошадях. Пони, который у вас пропал, был серый, правда? А этот черный как смоль, положительно как смоль, дорогая. Вы хотите его купить?
Женщина издала щебечущий смешок.
— Это был бы прекрасный рождественский подарок для детей, — сказала она. — Они изводят бедного Роджера с тех пор, как исчез Красавчик. Пожалуйста, Джеймс, спросите цену.
Мужчина вышел вперед.
— Эй, приятель, — окликнул он Джема, — вы продаете этого вашего черного пони?
Джем помотал головой.
— Я обещал его одному своему другу, — сказал он, — и не хотел бы отступаться от своего слова. Кроме того, он вас не снесет. На нем ездили дети.
— Ах, вот оно что. Понимаю. Благодарю вас. Мария, этот малый говорит, что пони не продается.
— Неужели? Какая досада. А я-то было настроилась. Скажите ему, что я заплачу, сколько он скажет. Попробуйте еще раз, Джеймс.
Мужчина снова поднял лорнет и протянул:
— Послушайте, друг мой, этой даме приглянулся ваш пони. У нее как раз пропал пони, и она ищет ему замену. Очень хочет порадовать своих детишек. Может, к черту вашего друга? Пусть подождет. Назовите вашу цену.
— Двадцать пять гиней, — быстро, без запинки сказал Джем. — По крайней мере, столько собирался заплатить мой друг. Я не очень хочу продавать пони.
Леди в шляпе с плюмажем проскользнула за веревку.
— Я дам за него тридцать, — заявила она. — Я миссис Бассат из Норт-Хилла, и я хочу подарить этого пони своим детям на Рождество. Пожалуйста, не упрямьтесь. У меня в кошельке только половина этой суммы, и этот джентльмен даст вам остальное. Мистер Бассат сейчас в Лонстоне, и я хочу, чтобы этот пони стал сюрпризом и для него, и для моих детей. Мой грум заберет пони немедленно и уедет на нем в Норт-Хилл, прежде чем мистер Бассат покинет город.
Джем сдернул шапку и низко поклонился.
— Спасибо, мадам, — сказал он. — Надеюсь, мистер Бассат будет доволен вашим выгодным приобретением. Вы увидите, этот пони совершенно безопасен для детей.
— О, я уверена, муж будет в восторге. Конечно, этот пони — совсем не тот, что у нас украли. Красавчик был чистопородный и стоил кучу денег. Но этот малыш достаточно красив и доставит детям удовольствие. Идемте, Джеймс! Уже совсем стемнело, и я промерзла до мозга костей.
И леди направилась к карете, которая ждала на площади. Рослый лакей кинулся открывать дверцу.
— Я только что купила пони для мастера Роберта и мастера Генри, — сказала она. — Найдите, пожалуйста, Ричардса и велите ему ехать на этом пони домой. Я хочу сделать сквайру сюрприз. — Она вошла в карету, втянув за собой пышные юбки, а спутник с лорнетом последовал за ней.
Джем торопливо оглянулся и тронул за плечо парня, стоявшего за ним.
— Эй, — сказал он, — хочешь заработать пять шиллингов?
Парень кивнул, разинув рот от удивления.
— Тогда держи этого пони, и когда за ним придет грум, отдай его вместо меня, ладно? Мне только что сказали, что моя жена родила двойню и ее жизнь в опасности. Я не могу терять ни минуты. Вот, возьми уздечку. Желаю тебе веселого Рождества!
И Джем тут же скрылся, торопливо шагая через площадь, глубоко засунув руки в карманы брюк. Мэри последовала за ним шагах в десяти — на всякий случай. Она густо покраснела и смотрела в землю. Внутри у нее все клокотало от смеха, и она прикрыла рот шалью. Когда девушка добралась до противоположной стороны площади, скрывшись подальше от людских глаз и от кареты, она была в полном изнеможении и прижимала ладонь к груди, пытаясь отдышаться. Джем поджидал ее с серьезным видом.
— Джем Мерлин, вас следует повесить, — сказала Мэри, придя в себя. — Стоять вот так на базарной площади и продавать краденого пони самой миссис Бассат! Да у вас наглости, как у самого дьявола, у меня волосы на голове поседели, пока я за вами наблюдала.