о верить во что-то другое. “Проклятая торгашка, как же я её ненавижу!” Золото императора так сильно жжёт тебе руки, Стана, что ты готова по локоть их испачкать в крови?
— Я не идиотка, Делири. Мне и в голову не пришло бы кричать о ненависти к твоей жене, а потом убивать её. Не веришь мне как другу, поверь как политику. Я не хочу для Фитоллии гражданской войны. Устрой мне допрос под венцом правды. Задай хоть тысячу вопросов о том, знала ли я о покушении, собиралась ли вообще убить Хельду. Я отвечу на каждый.
Смелое заявление и брошенный в лицо вызов. Нужно было ещё топнуть ногой и пригрозить: “Но учти, Нэт, после такой проверки нашей дружбе конец! Самый окончательный и бесповоротный”. Хотел ли он этого? Мечтал ли снова собрать клан и сорваться на другие земли? Ведь иначе будет нельзя. Обиженная ведьма начнёт мстить. Нет, обойдётся без массовых убийств, но порвёт федеративный договор и выставит такие условия, что клан задохнётся. Поэтому нужно вспоминать то, что сорок лет твердил Ксанир. “Ставь интересы твоих людей выше собственных, Кеннет. И думай. Всегда думай столько, сколько нужно”.
Глава клана отвернулся от ведьмы и пошёл к столу, где для встречи гостей специально оставляли непочатую бутылка лучшего вина и несколько бокалов. В горле пересохло, а воспитанные люди не говорят, когда пьют. Стоило этим воспользоваться.
— И мне налей, пожалуйста, — попросила Стана.
Так и стояла в центре портальной комнаты и ждала ответа на своё предложение.
— Оно крепкое, — предупредил Кеннет, открывая бутылку.
— Я бы и от самогона сейчас не отказалась, — усмехнулась ведьма. — Не жадничай.
— Самогон тоже можно устроить, — глава клана наполнил два бокала до краёв. — У меня есть умельцы, которые гонят его из особого сорта южных растений. Огромных и колючих. Цвет получается феерический, запах тонкий, — Кеннет вернулся к Стане и отдал бокал. — Тебе бы понравилось.
— Когда мы пили самогон вместе в последний раз… Кхм… Лучше давай обойдёмся вином?
Стана отвела взгляд, смутившись от воспоминаний. Две недели тогда прошло с её свадьбы. Кеннет заливал горе крепким алкоголем и, когда перестал понимать где он, кто и как его зовут, пошёл во дворец.
— Да, не будем повторять ошибок, — глоток вина получился большим. Таким, чтобы унять муть, поднявшуюся со дна души. — Если ты согласна предоставить венец правды, то у меня есть две подозреваемые. Одна вручила кувшин, другая принесла его моей жене. Обе клянутся, что ничего не знают про яд. Кто-то лжёт. Я хочу выяснить, кто именно.
И если одной из ниточек суждено добраться до самой Станы, то так и будет. Не стоит торопиться. “Шаг за шагом”, — как говорил отец.
— Конечно, — Верховная улыбнулась. — Приказать доставить его сейчас?
— Да, чем быстрее я услышу правду, тем лучше.
Кеннет продолжать пить вино, мысленно взвешивая все “за” и “против” использования такого артефакта, как венец правды. Легендарное творение тёмных, которое так и не удалось повторить. Много кто умел копаться в мозгах. Мать Ильгерта, Мари обладала даром чтения мыслей и некоторые другие фитоллийские ведьмы. Но обычно после их вмешательства жертва становилась похожа на Доротею. Живой труп. Увы, разум не справлялся с натиском и разрушался. Венец работал по-другому. Он заставлял говорить, непрерывно изливая поток мыслей. На допросе оставалось только направлять подозреваемого вопросами. Лгать у него не получалось. Он не контролировал ответы.
— Веда будет тут через пару минут, — предупредила Стана. — Хотела попросить Эльвиру, но она отказалась вмешиваться во что бы то ни было. Даже в такой малости не захотела участвовать.
— С Эльвирой как с самогоном, — поморщился Кеннет, вспоминая предсказания ведьмы-путевода. — Последствия дороже удовольствия. Так что обойдёмся без неё.
— Хорошо, — не стала спорить ведьма.
***
Сон никак не шёл. Я ворочалась в постели, будто на иголках лежала, а не на мягкой перине. В голову лезли мысли одна неприятнее другой. Всё ли в порядке с детьми? Не слишком ли расстроилась Динали из-за сорванного праздника? Не были ли воины непозволительно грубы, когда допрашивали Мису и Эрику?
— Я не могу, — сдалась я наконец. — Дайте, пожалуйста, моё переговорное зеркало.
— Кеннет занят, — отрезал Ксанир. — Не отвлекай его от дел своими капризами.
— Я не с ним хотела связаться, а с Соколом. Мне нужно знать, как себя чувствуют дети. Вдруг они напуганы и плачут, не останавливаясь?
— Ты им ничем не поможешь, — проворчал бывший глава клана, но достал зеркало из тумбочки рядом с кроватью и протянул мне. — Ладно уж, говори здесь. Мне ваши дела без надобности, я за другим слежу. Пока Кеннет не убедится, что в особняке безопасно и не даст отбой охране, ты будешь даже по нужде под присмотром ходить.
Я хотела возразить, но махнула рукой на клановую паранойю. Да, сидеть в собственной спальне как в тюрьме крайне неприятно. Однако и свёкра можно понять. Сын доверил ему защиту самого дорогого, что у него есть. Не оправдать возложенные надежды для Ксанира смерти подобно. Сомневаюсь, что в уборную ворвётся убийца с мечом и парочкой кинжалов на всякий случай. А вот потерять сознание и удариться головой о бортик ванной я вполне могла.
— Как пожелаете.
Я забрала артефакт и позвала Сокола. Муж говорил, что лучший убийца клана будет заниматься охраной приюта. Я наделась, что он успел приступить к новой работе.
Отражение привычно сменилось на чужое лицо.
— Лина Хельда! Бесконечно рад видеть вас в добром здравии. Выпил бы ритуального вина, чтобы поблагодарить богов, но на службе нельзя.
— А я рада, что вы поправились и вернулись на службу, — улыбнулась я. — Скажите, пожалуйста, вы сейчас с детьми?
— Да, — убийца обернулся через плечо и ответил, понизив голос. — И не только с ними. Докладываю. Личный состав бессалийского приюта размещён в общей спальне западного крыла. Защита выставлена на максимальный уровень умений одного конкретного мага. Оружие в порядке, бойцы сыты, одеты и не теряют присутствия духа. Дежурный по казарме — глава охраны клана Сокол.
— Спасибо. Старшие девочки тоже в общей спальне?
— Да, их отпустили с допроса, — убийца сменил тон на более серьёзный. — Держатся хорошо. Младшим детям мы ситуацию без лишних подробностей объяснили. Больше всего их волновало — не придётся ли снова переезжать.
Укол достиг цели, даже если Сокол этого и не хотел. Мои воспитанники устали от бесконечных переездов, а я ничего не могла изменить. Из особняка они тоже уедут. Мы не знали, как скоро в Бессалии снова станет безопасно, но так даже хуже. Дети успеют привыкнуть к новому дому, а их опять выгонят в другое место.
— Хорошо, — ответила я. — Держите меня в курсе, пожалуйста. Зеркало под рукой, так что я на связи в любой момент.
— Конечно, — пообещал Сокол, но я по взгляду поняла, что побеспокоит, только если начнётся нашествие оборотней-медведей на особняк. Любой другой повод лучший убийца клана сочтёт недостаточным. — Берегите себя, лина Хельда.
— А вы моих бессалийских детей, — попросила я.
Воин кивнул и оборвал связь, на душе стало немного спокойнее. Надежнее защиты для воспитанников и пожелать было нельзя. Амелия тоже оставалась под присмотром.
— Ты ужинать будешь? — строго спросил Ксанир. — Ночь на дворе. Я не понимаю, почему ты моришь голодом мою внучку...
Оглушительный звон заставил зажмуриться и инстинктивно пригнуть голову. Внутри от страха будто что-то оборвалось. Меня нашли даже здесь, в самом безопасном месте. Демоны!
— На пол! — зарычал свёкор.
Я сжалась в комок и завалилась на бок. Успела увидеть осколки на полу и на покрывале, разбитое окно, тень Ксанира, как в комнату прилетела бутылка. Мгновенно вспыхнул яркий свет и стало жарко. Горело масло, в воздух поднимался дым. От пожара было некуда спрятаться. Дверь далеко, перед ней огненные дорожки, а я закутана в тряпки с головы до ног.
— На пол я сказал! — свёкор сдёрнул с кровати загоревшееся покрывало. — Рот чем-нибудь закрой!
А в окно полетела вторая бутылка. Если всю комнату зальют маслом, то нам не выжить. Глаза начало есть от дыма, я закашлялась, но на пол слезла. Забыла о зеркале, о том, что нужно звать на помощь. О, боги, кажется мне конец. И он будет жарким, словно меня-ведьму сжигают на костре. Не было ли это посланием от Станы? “Катись в Пекло, Хельда Беринская-Делири”. Я больше ничего не видела и не могла дышать. С ужасом считала удары сердца оставшиеся до того, как провалюсь в темноту. теперь уже навсегда. Три, два…
Ещё один звон разбившейся бутылки и выдох-стон Ксанира. На меня без предупреждения одним махом опустился холод. Дым улетучился, глаза я тёрла, но уже понимала, что смогу открыть их. Свёкор сотворил маленькое чудо. Настолько удивительное только потому, что я забыла: бывший глава клана — тоже маг. И плевать, что ни разу при мне не колдовал.
— Тахис, — его голос звучал пополам с надсадным кашлем. Наглотался дыма. — Охрану в хозяйскую спальню!
— Да, лин Делири.
Отражение капитана охраны появилось в зеркале, перед которым я кружилась, примеряя наряды. Ксанир, не стесняясь подключился к нему магически. Показал Тахису катастрофу во всех красе: комок сгоревшего покрывала, обуглившийся паркет, хлопья сажи в воздухе и перепуганную насмерть меня.
— Группа, ко мне! — взревел Тахис.
Одной рукой начал рисовать арку портала, а другой смахнул отражение. Значит, скоро будет под стенами особняка.
— Сиди здесь, — приказал свёкор, поставив ногу на раму разбитого окна. — Я в погоню. Уйдёт, тварь.
Я ничего ответить не успела, он исчез в темноте. Одна мысль запоздало постучалась в сознание. Если на меня покушалась Сандра, подсыпала яд в кувшин и отдала Мине, то кто бросал бутылки с горящим маслом? Кто? Экономку ведь арестовали, она сидела в клановом доме, а, может, уже в тюрьме.
Значит, моей смерти хотела не она?
Глава 25. Допрос
Подозреваемых решили допрашивать одновременно, перекладывая венец правды с одной головы на другую. Мина не стала жаловаться на такое решение. Она после истерики со слезами в парке вела себя ещё тише, чем обычно. Кеннет знал о слугах в своём доме крайне мало. О Мине помнил лишь то, что она средняя дочь из большой семьи. Отец ремесленничал, мать занималась хозяйством. “Наша девочка всегда такая тихая, — говорили они. — Не знаем почему. Все детки разные. Бывают шумные, а бывают, как она”.