Бывший помощник отца нашёл сумасшедшего кузнеца, придумавшего нечто особенное. И мы уже имели потенциального покупателя. Да, всё тысячу раз может измениться, но и без городничего спрос будет. Не для властей, так для местных дельцов начнём производить общественные повозки. Омнибусы.
“Пришли мне чертежи, подготовь расчёты. С Саливаном свяжусь сама!”
Я отправила записку Руфусу и взялась за письмо для Артура. Боги, вот в такие моменты я чувствовала, что по-настоящему живу и мне не страшны больше ни заговоры, ни покушения!
— Лина Хельда, — Эрика вежливо постучалась, а потом просунула голову в приоткрытую дверь. — К вам тут лин Ксанир в гости набивается. Его никто из слуг не смеет остановить. Лекарь попытался, но получил такой взгляд, что сразу замолчал. Челюсть закрыл, лязгнув зубами. Я первый раз нечто эдакое вижу, честно.
— Моего свёкра даже армия лекарей не остановит, — улыбнулась я. — Пустите его. Если так рвётся, значит, что-то важное.
Эрика кивнула и немедленно исчезла. После всего, что было вчера, мои двери для Ксанира в принципе не закрывались. Я была искренне ему рада.
— Как там моя внучка в твоём животе? — спросил он с порога, неловко затаскивая в комнату корзинку цветов. Белые хризантемы из сада Иллаи. Той его части, где не выращивались розы для могилы одной из наших общих знакомых ведьм.
— Заставляет меня всё время что-то есть, — проворчала я. — Жую бесконечно. С такими темпами придётся увеличивать дверные проёмы в особняке.
— Увеличим. Без проблем. То ли ещё будет после четвёртого ребёнка.
Корзинку он поставил прямо на деловые письма, буркнув "это тебе". Выглядел настолько уставшим, будто вообще не ложился спать. Морщины на лбу добавляли ему лет десять к реальному возрасту. Но спину лин Делири держал прямо.
— Дело у меня к тебе, Хельда. Уж извини, не люблю ходить вокруг да около. И пробираться вором в ваш с Кеннетом дом, чтобы увидеть жену, больше не хочу. Я могу поговорить с Иллаей?
— Вы всегда желанный гость в нашем доме, — начала я, осторожно подбирая слова. — Но я не могу заставить Иллаю пойти на неприятный для неё разговор. Она настроена на развод, лин Ксанир. И как женщина я её хорошо понимаю. Вы ведь не только изменили жене, но и пытались доказать, что это чуть ли не её вина.
Я ожидала вспышки гнева и перехода на повышенный тон, но свёкор хорошо подготовился к разговору. Вздохнул глубоко и продолжил.
— Представь себе, я понимаю, насколько сам виноват. Мне стоило поверить Кеннету, когда он обещал избавиться от клятвы меча. Дождаться того дня, когда Верховная стерва будет вынуждена подписать федеративный договор и перестанет считать воинов Клана Смерти своими рабами. Я должен был доверять сыну, но слишком привык всё контролировать. Доигрался. Теперь не знаю, как это можно исправить.
— А вы не пробовали… извиниться? Я понимаю, что тяжело признавать свои ошибки. То, что вы пришли ко мне, — уже огромный шаг вперёд. Но сможете ли вы сказать то же самое Иллае? Не сорвётесь ли на скандал и обвинения в неверности?
Да, меня волновала сцена с Марисом на праздновании новоселья. Уже половина клана судачила о том, что бывший глава вот-вот обзаведётся развесистыми рогами. Иллая ещё не появлялась на людях под руку с новым возлюбленным, но в нашем с Кеннетом доме он был частым гостем. И вот Ксанир пришёл налаживать отношения с женой, корзинку цветов принёс, а мне вспоминалось, как кричала дикая ведьма. Бездна, да если такой человек, как мой свёкор, действительно выйдет из себя и выпустит из-под контроля свой дар, то мало не покажется никому.
— Я знаю, что между ними ничего нет, — тихо ответил Ксанир. — Кое кто из разведчиков до сих пор верен бывшему главе. Обвинений не будет.
— После ужина лина Иллая гуляет в саду, — я наклонилась к корзинке и вдохнула аромат цветов. — Переживает о розах, скучает по хризантемам. Я обещала, что в следующем году она сможет устроить здесь оранжерею. Но, если вы добьётесь её прощения, мне не придётся заказывать луковицы и семена со всего мира.
Он понял мой намёк. Увидел скрытый подтекст и угадал истинный смысл,как и положено правителю его уровня.
— Спасибо, — прошептал Ксанир, бережно взяв меня за руку. Потом уступил порыву и поцеловал мои пальцы. — Я знаю, что такое женская солидарность и что не заслужил поддержки. Но тем выше ценю твой жест.
— Поужинаете с нами? — предложила я. — Нэди сегодня запекает утку с апельсинами. Обещала, что я сойду с ума от восторга.
— Тогда утку твоей поварихи стоит попробовать, — с благодарностью в голосе ответил Ксанир.
Стана прибыла без охраны, заявив, что доверяет воинам Клана Смерти, но чтобы показать ей оборотня-медведя понадобились боевые маги, разведчики с их секретностью и лекари. На всякий случай. Неизвестно, как сложится допрос и сколько людей может пострадать. В само убежище Верховную не допустили. Ради встречи с ней пленника вывели на два уровня выше. На скорую руку поставили шатёр и повесили десяток защитных куполов. Самого медведя заковали в кандалы и вели по подземном переходу, дёргая за цепь. Обращаться человеком он категорически отказывался. Рычал, драл стены когтями и испражнялся на пол, как животное. В какой-то момент главный палач вообще потерял надежду добиться от него чего-нибудь, но Кеннет знал, насколько изобретательными бывают глубоко законспирированные шпионы. Общение с Прустом даром не прошло.
— Извини, мы не стали его мыть, — признался глава клана Верховной ведьме. — Запах в шатре ещё тот.
— Я не изнеженная принцесса, — хмыкнула Стана, но при этом зажала нос платком, чтобы заглушить вонь. — Так говоришь, твой палач его не разговорил? Ну ничего. Если он притворяется тупым или глухим, венец вытащит наружу все секреты.
— Надеюсь, — Кеннет жестом велел откинуть входной полог шатра и вспомнил старую уловку — дышать ртом. Так запах чувствовался слабее. — Но учти, что секретов может и не быть. Следуя логике, толковых оборотней забрали охранять хозяина. В лесу рядом с дриадами могли поселить отработанный материал. Результат неудавшегося эксперимента.
— Ума не приложу, как они прятались на Проклятом острове столько времени, — ведьма одёрнула платье и нервно поправила причёску. — Придётся провести проверку всей территории лично, раз никто больше на это не способен.
Намёк на Дамиана получился максимально прозрачным. Что ж. Значит, отношения между супругами так и не восстановились? Пруст до сих пор ходил вокруг герцога Аринского, но результатами слежки похвастаться не мог. "Наблюдаю, лин Делири, — значилось в последнем отчёте, — подозрительных контактов вообще и с бессалийским королевским двором в частности пока не было".
Так что очная ставка с медведем — практически последний шанс хоть что-то выяснить.
— Шеар, — глава клана позвал помощника Пруста. — Мы можем начинать?
— Да, всё готово.
Медведя приковали к столбу, оставив стоять на четырёх лапах. Широкую шею охватывал ошейник, цепи взяли в кулак толщиной. По шкуре оборотня было заметно, как усердствовал потерявший терпение палач. Ожоги, запекшаяся кровь, волдыри на голой коже. Сам Анкл никак не мог признать поражение. Даже сейчас стоял в шатре, облачившись в привычный кожаный фартук и держа инструменты наготове. Хотя никто не высказывал ему претензий. Тонкое искусство пыток предполагало, что жертва всё-таки участвует в диалоге. Оборотень же будто навсегда застрял в животном облике.
— Венец, — объявил Шеар, снимая диадему с бархатной подушки.
Пленник зарычал и мотнул головой, но сил для драки уже не осталось. Артефакт коснулся грязной шерсти и началось. Где-то в глубине плетения завращались невидимые шестерёнки, активировались узлы, забросились крючки. Магия проникала в сознание настолько глубоко, насколько до этого никому не удавалось. Она управляла телом, заставляя говорить, и напрочь отключала возможность сопротивляться. Но если оборотень-медведь такой же иномирный гость, как яд, которым пытались отравить Хельду, то как поведёт себя под артефактом?
— Назови свое имя, — в сотый раз приказал Шеар.
— Р-р-рикон, — прорычал пленник.
Воины зашептались. Кто-то не выдержал и зло сплюнул на пол. Главный палач закатил глаза и потёр морщины на лбу.
— Ну я же говорил. Если есть человеческая форма, значит, всё понимает.
— Подожди, — остановил его Шеар. — Мы услышали единственное слово. Означать оно может что угодно.
— Вот и выясни что, — злился палач. — Или дай мне снова взяться за мерзавца. Если он сейчас заговорит на чистейшим местном наречии, я спать не лягу, пока не размотаю его до признаний.
— И всё-таки не спеши, Анкл, — вмешался в разговор Кеннет. — Мне не нравится эта коробка с сюрпризом, обтянутая медвежьей шкурой. Кем нужно быть, чтобы молчать под пытками четыре дня? Не рыдать "отпустите, я ничего не знаю" и терять сознание каждые пять минут, а именно молчать? Его природный дар — терпеть боль? Или это особенность его организма? Сомневаюсь, что дело в магии, хоть и не исключаю действие неизвестных нам защитных чар. Но тогда мы сквозь них и с венцом не пробьемся.
— Прекращайте оценивать улов, пока он ещё плавает в воде, — поморщился Шеар. Уставший разведчик стабильно забывал о субординации, но никто в клане не возражал. После суток непрерывных допросов уже было не важно, кто кому командир. — Вытащим из медведя всё, что можно, потом будем сортировать. Так что продолжим. Где ты живёшь?
Медведь поднял на него мутный взгляд. До сегодняшнего эксперимента никто и представить себе не мог такой фантасмагоричной картины: странный чужак в облике зверя и вырывающиеся из его пасти вполне обычные слова.
— Вы называете этот остров проклятым. Не знаю, с каких времён так повелось, но теперь уж точно из-за нас.
Воины зашумели, как курсанты академии на лекции. Каждый спешил выразить накатившие чувства.
— Ублюдок, — зло сплюнул палач. — Терпел, гад.
— Это не сложно, — ощерился пленник. — Наши трансформации настолько болезненны, что по сравнению с ними раскаленные щипцы доставляли лёгкий дискомфорт.