— Почему к нам не обратился? — нахмурился Кеннет. — Этан, конечно, аналогов клятвы никогда не делал, но мог бы разобраться.
— Ему посоветовали ведьм, — покачал головой разведчик. — А вы помните, как местная инквизиция к ним относится?
— Да уж, забыть сложно.
Глава прислонился к стене и вытянул ноги. Хельду приговорили к казни за общение с Веданой, а настырного инквизитора Кантариуса пришлось убить. Не понимал старикашка, что невеста Кеннета Делири — персона неприкосновенная. Сам Пруст ему и объяснил.
— Так вот, — продолжил разведчик. — Встречи проводились тайно. Ведьмы разрабатывали клятву, согласовывая каждый чих с бессалийскими законниками и, наконец, сообщили, что финальный вариант готов. Но тут у Дартмунда пышным цветом расцвела паранойя. Он пожелал, чтобы дети прочитали клятву только перед ним. Потом будет официальная церемония, объявление на всё королевство, но сейчас он боится второго переворота.
— Не могу сказать, что он не прав, — хмыкнул глава. — А ты для чего в этом процессе нужен?
— Для обеспечения безопасности, лин Делири. Старшая дочь короля была связана с инквизицией. Дартмунд уверен, что если не поставить охрану со стороны, то инквизиторы снова попытаются его свергнуть. Поэтому всем блюстителям веры, в том числе людям Аринского, вход на территорию дворца временно запрещён. А совсем уж посторонних воинов муж Верховной на зачитывании клятвы видеть не хочет.
— Понятно, — ответил Кеннет. — Поезжай, проконтролируй. Что-нибудь ещё?
— Да, — Пруст едва заметно оглянулся через плечо и пощёлкал пальцами, вешая дополнительный защитный купол. — После обсуждения бессалийского вопроса, герцог Аринский спросил, куда делась его жена. “Уехала в клановый дом, — не моргнув глазом, ответил я. — Обсуждает с лином Делири военную операцию”. Дамиан расстроился. Он так расстроился, что переоделся в простую одежду, снял перстни с амулетами и пошёл пить самогон в ближайший кабак.
— Лихо, — глава клана аж присвистнул. — Хотел бы я посмотреть на пьяного Аринского поближе. Занятное должно быть зрелище.
— Весьма. Он горланит кабацкие песни, улыбается подавальщицам и уже дважды послал в Пекло моих ребят. Своих переодетых инквизиторов, кстати, тоже. Никому не позволяет увести себя домой. Чувствую, дело кончится скандалом.
Да уж, проблема нарисовалась, откуда не ждали. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять — Дамиан ревнует жену. Вместо того, чтобы спать с ним на одной кровати, Стана пропадает в рабочем кабинете другого мужчины. И ведь не докажешь, что оборотня допрашивали. Ночь на дворе. Вот инквизитор и запил с горя.
— Хорошо, — сказал Кеннет. — Попробую сам его вытащить из объятий подавальщиц и отправить домой. Какой кабак?
— “У толстого Бо”, лин Делири.
— Жди тогда, — отозвался он, смахивая отражение с зеркала. — Скоро приеду.
Глава 30. “На грани развода”
Столичные кабаки по уровню посетителей сильно отличались друг от друга. Те, в которых мог бы поужинать герцог Аринский, гордо назывались ресторациями, но он выбрал душную забегаловку на окраине городе. У толстого Бо собирались моряки и портовые грузчики. Пили самогон, флиртовали с доступными женщинами и веселились до утра. Смешаться с такой толпой одновременно просто и очень сложно. Чужаков здесь издалека видели. Чуть другая походка, осанка, манера держаться — и всё. Ты раскрыт. Даже слова сказать не успел. Но если вечером это чревато дракой, то под утро всем плевать. Поэтому Кеннет не стал переодеваться. Закутался в плащ и нехотя отдал свой меч Прусту.
— Мои бойцы сидят внутри, — предупредил разведчик. — Если что, быстро угомонят смутьянов.
— Надеюсь, не понадобится, — вздохнул глава.
Аринский страдал мирно. Неужели настолько отчаялся вернуть жену?
Да и сам сильно сдал. Скажи кто-нибудь сейчас, что седой старик с остекленевшим взглядом когда-то был первым мечом Кессании, великим инквизитором, Кеннет ни за что бы не поверил. Где искра жизни в этом тщедушном теле? Почему он сдался, даже не попытавшись разбить морду предполагаемому любовнику Станы?
— Дамиан, — тихо позвал Кеннет. — Ты закусывать не пробовал? Тогда хмель берёт медленнее и просидеть в этом со всех сторон приятном месте можно намного дольше.
— Катись в бездну, Кеннет, — едва ворочая языком, ответил он. — Тебя там госпожа Верховная ожидает. Я послал её полбутылки назад.
— А почему не сразу? — глава клана уселся на соседний стул, не спрашивая разрешения. — Ещё надеешься спасти свой брак?
Лицо Аринского застыло в гримасе. Говорил инквизитор медленно, а соображал совсем туго. Вот и о чём волновался Пруст? Ещё два стакана самогона и спящего герцога можно спокойно выносить из кабака.
— Слушай, — со свистом выдохнул он и вытер лоб рукавом. — Я тебя ни в чём не обвиняю. Сам мужик. Но хотя бы сейчас ты можешь сказать правду?
— Какую? — Кеннет сцепил пальцы в замок.
Уловить, к чему клонит пьяный инквизитор было сложно.
— Я знаю, что двадцать лет назад после свадьбы ты пошёл к моей жене, — Аринский говорил и медленно крутил в ладонях полупустой стакан с местным тошнотворным пойлом. — Шпионы доложили. Молодой глава Клана Смерти послал охрану на воротах. Грубо послал. Его хотели остановить, но не посмели. За меч схватился. Уважали тебя, Делири. Даже пьяного испугались. Сколько влил в себя тогда? Больше, чем я сейчас?
Кеннет демонстративно наклонился под стол, чтобы пересчитать бутылки. Подавальщицы только глазки посетителям строили, а убираться не спешили.
— Да, примерно столько же. Плюс минус два стакана.
— Во-о-от, — длинно выдохнул инквизитор. — Море было по колено, ага? И Стана, стерва такая, за дверь тебя не выставила. Как же. Её лучший друг страдает от неразделённой любви. Пикантный момент. От неразделённой любви к ней, замужней женщине. “Тебе не стоит ревновать, Дамиан. Мы просто разговаривали”. Слушай, Делири, я похож на идиота? Как вы так разговаривали, что проснулись утром в одной постели?
Кеннет неосознанно вытянул спину и расправил плечи. В голосе герцога угрозы не чувствовалось, но обманывать себя не стоило. Дамиан Аринский в таком состоянии совершенно непредсказуем.
— Я действительно был пьян. До невменяемости, Дамиан. Сомневаюсь, что был способен на любовные подвиги. Раздеться мог, признаю. Но потом рухнул в кровать и захрапел.
— Ты же ничего не помнишь, — нахмурился инквизитор. — Стана клялась мне в этом. Солгала?
— Нет, — Кеннет говорил, будто шёл по тонкому льду. — Последнее, что сохранилось в памяти, как мы с ней пьём…
— Значит, ты не можешь утверждать, что ночью ничего не было, и что Бояна со стопроцентной вероятностью моя дочь?
Приплыли. Двадцать лет блуждали в тумане и, наконец, напоролись на мель. Глава клана страдальчески простонал и запустил пальцы в волосы. Перебирал пряди на затылке, пока инквизитор допивал самогон.
— Забавная штука жизнь, — тихо проговорил Кеннет. — Стана выбрала тебя, потому что была уверена — ты ей доверяешь. Никогда не заподозришь ни в чём и будешь на её стороне до последнего. А сейчас ваш брак летит в бездну как раз потому, что ты ей доверять перестал. Сколько ты носишь это в себе?
— Бояне девятнадцать, — ответил Аринский и снова потянулся к бутылке. — Дядя Нэт сидел под дверью спальни, когда она родилась. Дядя Нэт после каждой поездки привозил ей подарки. Бездна, Делири, только ты не заметил, что у неё твои глаза? Я прослыл рогоносцем на всю Фитоллию.
— У меня не было своих детей, — огрызнулся он. — Я как босоногий бродяга прилип носом к витрине и смотрел издалека на чужую семейную жизнь. Счастливую, как мне казалось. А ты бросил своих дочерей! Позволил Стане измываться над Бояной, когда она захотела замуж. Спокойно подписал документы на обручение Велены с кессанийским принцем. И всё потому, что желчью исходил от ревности?
— Я посмотрел бы на тебя, если бы Хельда после ночи в постели с молодым мужчиной родила ребёнка, который на тебя не похож. Представь на минуту, что у твоей дочери будут светлые локоны и голубые глаза. А потом твой охранник захочет принимать непосредственное участие в воспитании наследника. Понравится такой расклад?
“Нет”, — застыло на языке. Намёк на светловолосого Сокола прекрасно считывался. Но в отличие от Дамиана, глава клана верил своему лучшему убийце.
— Что ты хочешь от меня? Говори прямо. Какие доказательства того, что Бояна не моя дочь устроят тебя полностью?
— Да нет таких доказательств, Делири, — герцог сложил руки на груди и прикрыл глаза. — Я даже задумывался над тем, чтобы допросить тебя с венцом правды. Видишь, до чего дошёл? Готов использовать древний артефакт, дабы понять, что случилось в ту ночь.
“Спал ты с моей женой или нет”, — должен был сказать инквизитор, но не сказал, а у Кеннета терпение лопнуло.
— А давай проверим прямо сейчас. Поднимай свою высокопоставленную задницу и пойдём в клановый дом. Там как раз лежит венец правды. Ещё тёплый после многочисленных допросов. Надену его на голову и выдам тебе всё, как на духу. Насколько я знаю, он даже подзабытые сведения вытаскивает. Качественно копается в мозгах. На совесть.
— Ты сам-то понимаешь, чем всё может обернуться? — устало спросил Аринский. — Ты не просто ответишь, переспал ли со Станой. Ты перескажешь вашу близость в мельчайших подробностях.
— Хельды рядом не будет, — чувствуя, что по спине идёт холодок, ответил Кеннет. — Заметь, я тоже рискую семейной жизнью. Но девятнадцать лет сомнений — это больше, чем “слишком много”. Ну что, герцог Смерть, хватит у тебя духу узнать правду или нет?
Инквизитор упёрся взглядом в бутылку. Хотел махнуть рукой на предложение главы Клана Смерти, проигнорировать провокацию и вернуться к самогону? Долгие годы боялся узнать правду. Иначе давно пришёл бы к Кеннету с венцом и сам предложил проверку. На следующее же утро всё выяснил.
— Портальную арку сам рисуй, — выцедил сквозь зубы муж Верховной. — Я сейчас только в бездну открыть переход способен.