— Франко был одет по бессалийской моде, — продолжал рассказывать муж. — С покровителем стал сотрудничать двадцать лет назад. Сомневаюсь, что раньше. Сейчас магу тридцать пять. Я до сих пор ломаю голову, о старшем он говорил брате или о младшем. Логично так заботиться о младшем. Восхищаться тобой, что спасла. А мстить можно и за старшего. Та ещё головоломка. Франко обмолвился, что брат ничего не помнит. А если они последний раз виделись, когда Фредерико был младенцем? Бездна, как вычислить его возраст?
— У меня есть личные дела ребят, — припомнила я. — Только если Франко видел брата в последний раз, когда тот был младенцем, то упоминания о нём может и не быть. Тем более, что все данные Бесо записывал сам, по памяти. Но я поищу. Может, Франко дал ещё какую-то подсказку?
— Он сам — подсказка, — муж снял колпак с тарелки и задумчиво смотрел на нетронутую утку. — Белокурый, голубоглазый. Вряд ли брат темноволосый. А ещё у него мощный дар, как у Пруста. И я думаю, что именно он убил Актура Беринского. Нет, Франко сам не признался, я просто сложил одно с другим. Плинию был нужен источник, твой отец отказался его продавать. И умер в объятиях любовницы совсем, как инквизитор Кантариус после работы Пруста. У брата, кстати, тоже должен быть приличный уровень силы. И, например, феноменальная проницательность, удачно замаскированная под житейскую мудрость. Если особые способности не развивать с детства, а я продолжаю считать, что Фредерико разлучили с Франко в младенчестве, то дар будет проявляться спонтанно. Неосознанно.
Стало больно. Не знаю, почему. Я давно не вспоминала отца и никогда не задумывалась, что его смерть могла быть неслучайной. Лин Беринский многим мешал. От Виктора до Паучихи, если допустить мысль, что она пыталась с ним сотрудничать. Папа специально заломил цену или отказался продавать источник. Дайна разозлилась и велела Франко убрать несговорчивого старика. Не знаю, хотела ли я сама отомстить. Получалось, что убийца отца был благодарен мне за спасение брата и его ничего не смущало.
— Я найду Фредерико, — пообещала я. — Вот только пока непонятно, как это сделаю. В Бессалии голубоглазые блондины встречаются не так уж редко. У меня треть воспитанников — белокурые ангелочки. Да хотя бы Бесо. Сообразительный парень, мудрый не по годам. Брата у него не было, насколько я помню. Только старшая сестра, отказавшаяся от него. Но под описание в целом он подходит.
— Если его отдали в приёмную семью, то сестра не родная, — не сдавался Кеннет. — Возможно, это объясняет, почему она избавилась от обузы с лёгким сердцем. И сила у парня проснулась после того, как он пожил немного рядом с источником. С рождения ему дар никто не развивал. Нужно поговорить с Магнусом. Через руки старшего инструктора прошли все бессалийские сироты. Дар редко повторяется в братьях, но слишком уж Франко силён. Какое-нибудь замысловатое эхо его способностей у Фредерико может быть. Не Бесо, так Кондр или Дайс... В общем, давай есть утку. Я обещал тебе два часа наедине, а сам продолжаю болтать о проблемах.
Я кивнула и положила себе утиную ножку. Есть уже расхотелось, но показывать испорченное настроение мужу, собирающемуся на битву, я не стала. Сейчас его нервы нужно поберечь. Поэтому больше за столом мы на тяжёлые темы не говорили. Обсуждали вкус приготовленных Нэди блюд, меню на праздник инициации и мои хомячьи от беременности щёки.
Глава 34. Дайна Паучиха
Воины клана делали подкоп под стену медвежьего логова до самого вечера. Разведчики следили, чтобы ни один оборотень не вышел из заброшенного дома незамеченным. Даже когда кто-то появлялся возле окна, работа сразу сворачивалась.
— Яму замаскировали по всем правилам, лин Делири, — доложил Шеар главе глава. — Не всё иномирцам праздник, нашу магию они тоже не видят, так что купол незаметности чрезвычайно эффективен.
— Хорошо, — ответил Кеннет, сжимая в кулаке пробирку с кровью дракона. — Где Линней?
— Здесь, — боевой маг спрятал волосы под вязаную шапочку и надел перчатки. Первые за осень серьёзные холода сделали сидение в засаде настоящей пыткой. — Отвлекающий манёвр готов. Шуметь будем на весь Проклятый остров.
Операция обещала быть слегка театральной. Кеннет собирался пойти против желания Франко и не убивать Дайну-Паухичу на месте. Возмездие подождёт. Дочь Плиния станет хорошей приманкой для отца. Если он так ценит её жизнь, то, по крайней мере, пойдёт на переговоры. Содержать элезийку в тюрьме намного легче, чем оборотня-медведя. Без магии она разве что истерики способна закатывать, но ничем охранникам не повредит. Так что пусть сидит. А Плиния иначе из его логова не выманить.
— Вы нашли точку входа в её спальню?
— Очень приблизительно, — поморщился от досады Линней. — Каменный мешок логова уходит под землю на два этажа. Я понятия не имею, как там внутри разворачивается пространство. Информатор ваш, конечно, молодец, идею подкинул, но мог бы для приличия и пальцем ткнуть в конкретное место.
— А мог сам убить дочь своего покровителя, но предпочёл не светиться, — ответил Кеннет.
Глупо считать, что Франко при его способностях не достал бы Дайну. Сильнейший маг явно затеял какую-то игру против Плиния. И глава Клана Смерти путал ему карты, оставляя элезийку в живых. А уж сколько всего она могла рассказать — дух захватывало. Но получится ли допросить? Франко ходил по Фитоллии, как по заднему двору своего дома. Кабинет главы клана? Не проблема. Покои Верховной ведьмы? Да пожалуйста. Любые мозги “вскроет”, мысли достанет, а потом убьёт, не поморщившись. Но надежда на то, что проглотит своеволие Кеннета сохранялась. В заказе не обозначены сроки. Слиток золота обещан за голову Дайны в сундуке. Всё. А деловые люди чтут формулировки.
— Повозка готова? — проверял последние детали глава.
Проклятый остров тоже вносил коррективы в план. Открывать отсюда нестабильный портал в никуда совершенно не хотелось.
— Да, лин Делири, — ответил Шеар. — Принимаем заложницу, связываем, грузим и стегаем лошадей, чтобы несли нас к побережью. Если медведи бросятся в погоню, отпугнём их бутылками с горящим маслом. Шкура у них вполне обыкновенная. Горит с удовольствием.
Кеннет одобрительно кивнул. Луна зашла за облака. В укрытии перед логовом стало темно, как в бездне.
— Пора, — сказал он и махнул рукой.
Воины клана бесшумно заскользили по равнине. Перед самой ямой раздвинули кусты и Кеннет нырнул в сырую землю. Справа торчали корни кустов и деревьев, а слева чувствовался холод иномирного камня. Только здесь можно было зажечь небольшую свечу и разглядеть метку, оставленную Шеаром. Белый крест на уровне груди.
“Магия несовместимая, а логика одинаковая, — ворчал разведчик. — Постарайтесь думать о том, куда хотите попасть. Возможно, камень учтёт ваше желание”.
— Стучите и вам откроют, — вслух пошутил Кеннет, но закрыл глаза и сосредоточился.
Представил спальню с большой кроватью, такое же покрывало и занавески, как в зверинце, кружевное жабо на шее Паучихи, её лицо. Пробку из пробирки вынул на ощупь. Драконья кровь ничем не пахла, но была тёплой и липкой, когда начала высыхать.
Камень-обманка принял чужака. Франко оказался прав, он напоминал воду. Спокойную гладь пруда. Она холодом прошла по телу главы клана, и в нос ударил тяжёлый дух давно не проветриваемого помещения.
Дочь Плиния успела вздрогнуть, обернуться, и Кеннет тут же зажал ей рот. Остатки крови из пробирки вылил на грудь. Ночная рубашка мгновенно промокла и прилипла к коже.
— Тише, — прошипел глава, вынимая из рукава кинжал и втыкая лезвие между рёбрами девушки. — Дёрнешься — зарежу. На выход, красавица.
С интерьером не угадал, здесь всё оказалось незнакомым. Стены, обитые тканью, светильники-чаши. Каждый угол был чем-то занят и лишь одна стена оставалась пустой. Та, через которую Кеннет, не тратя времени даром, вытащил свою пленницу.
Снаружи грянул гром. Маги клана отвлекали внимание от беглецов. В окна заброшенного дома летели молнии и сгустки пламени, рычали медведи. Паучиху из рук главы забрали разведчики. В рот засунули кляп, тело заковали в цепи. Её белая сорочка парусом хлопала на ветру, когда повозка летала по ночному острову.
Азарт незримой погони мешал думать, о чём её спрашивать и, уж тем более, наслаждаться маленькой победой. Противостояние длиной в половину года закончилось легко, быстро и очень обидно для бессалийской королевы преступного мира. Паутина порвалась, паук сам оказался в плену.
Но слегка расслабиться Кеннет позволил себе только на борту корабля. Паучиху взяли за цепи, как мешок за завязки, и швырнули на койку в каюте главы. За дверью прозвучала команда “отдать концы”. Белый ясень снялся с якоря и поплыл к островам клана.
— Располагайся, — сказал глава, убирая кляп.
Дайна тут же забилась в угол каюты. Тонкую сорочку одернуть не могла, боязливо поджимала под себя голые ноги.
— Насиловать будешь?
— У меня не так много времени на тебя, — снисходительно ответил Кеннет. — Да и желания нет. Но одну важную проверку ты мне задолжала. Иди сюда.
Он без лишних церемоний дёрнул её за ногу и поморщился от визга. Боялась дочь Плиния. Легко угрожала, когда за её спиной стояли банды головорезов и могущественный отец, а стоило остаться в одиночестве, как спесь исчезла. Где витиеватые послания, написанные аккуратным почерком? Где аристократический лоск? “Насиловать будешь”. Словно перед ней не глава клана, а пьяный грузчик в фитоллийском порту.
“Я побрезгую ещё, — Кеннет мысленно фыркнул, разрывая подол её сорочки. — Не захочу мараться”.
Ни один наёмник Клана Смерти никогда не взял бы заказ на отравление ядом беременной женщины. Просто не взял бы. А у элезийцев, видимо, никаких границ внутри не было. Оттого и не заслужили они деликатного с собой обращения.
— Не вертись, — прошипел глава, добравшись до бёдер пленницы.
Где-то там была родинка, замеченная Прустом. Скудное освещение мешало её рассмотреть. Дайна старалась не плакать, кусала дрожащие губы, но слёзы сами катились по щекам.