— Перед тем, как моя голова слетит с плеч, уважаемые старейшины могли бы задать вопрос, не будет ли жизнь члена клана ценнее жизни бессалийской Паучихи? — она вскинула подбородок и посмотрела в глаза Кеннету. — Не стоит делить шкуру неубитого медведя, лин Делири. Я ещё могу сослужить клану службу, рассказав, кто стоит за заговором против Дартмунда.
Холодок прошёл по спине, будто главу клана только что поймали на лжи. Кеннет старался не смотреть на отца, но всей кожей чувствовал, откуда у экономки прорезалась страсть к откровениям. Охрану тюрьмы подкупил или тупо задавил молодых воинов авторитетом?
“Значит так, папа? Сын у тебя чудовище. Он не гнушается убийством беременных женщин, да ещё и лжёт на совете клана? Бездна, я не прощу тебе слива информации о Плинии и элезийцах!”
— И кто же настоящий заказчик?
— Я расскажу, — пообещала экономка. — Многое расскажу. Совет продлится до вечера, если начну сейчас.
— Не стоит, — Ксанир тоже встал со своего места. — Я думаю, что раз уж открылся заговор бессалийцев с дикими ведьмами против Верховной Станы, то с Сандрой стоит поступить так же, как с Паучихой. Признать ценным свидетелем и вернуть на допросы.
— Но что она может знать? — хрипло проскрежетал Гирон и откашлялся.
— Хотя бы то, что говорила ей дикая ведьма, когда уговаривала пронести в особняк яд.
Ксанир обернулся к старейшине, намеренно игнорируя свою любовницу, но Кеннет уже понял их план. Тянуть до последнего.
— И не только она, — Сандра, почувствовав поддержку, приободрилась. — Ещё был посыльный. Тот, кто передал отравленный кувшин.
— С ним ты тоже разговаривала? — заинтересовался Гирон.
— Да, мы перекинулись парой фраз.
Наверняка, погоду обсуждали, но Сандра не признается без венца. Потом ещё что-нибудь вспомнит…
— Почему ты раньше молчала? — подтолкнул её Ксанир.
— Меня никто не спрашивал, — экономка пожала плечами с самым невинным видом. Цепи снова звякнули. — А я не знала, что это важно. Зато как услышала о заговоре диких ведьм…
— Достаточно, — оборвал её Кеннет. — Всё, что слышала Сандра от дикой ведьмы, нам уже рассказала сама ведьма. Эти показания не просто не помогут нам выйти на заговорщиков, но и могут ввести в заблуждение. Нет никаких гарантий, что бессалийцы были честны со своей сообщницей. Нет необходимости в участии Сандры в дальнейшем расследовании. Я считаю её вину доказанной и прошу поднять руки тех, кто со мной согласен.
— Вы не можете голосовать за казнь невинного ребёнка! — закричала бывшая экономка, обнимая живот. — Нет в клане такого закона и быть не может!
— Речь не идёт о смерти твоего сына, — холодно ответил глава. — Только о твоей. В истории клана был случай, когда совет принимал решение об отсрочке казни преступницы, позволив её ребёнку появиться на свет.
Галия откопала упоминание об этом деле на самом дне сундука со свитками уцелевших решений суда совета. Половина букв читалась с трудом, но помощница разобрала суть дела.
Клан Смерти не впервые оказывался на пороге смены правящей семьи. Много лет назад шестидесятилетний глава впервые стал отцом. Мальчика пожелали немедленно объявить наследником. Отвезли его в дом кланового мага для проведения обряда, но на утро он не проснулся. Был задушен любовницей главы, забеременевшей на несколько месяцев позже его жены. Кеннет боялся, что обнародовав решение, он спровоцирует таких женщин, как Сандра, в будущем предпринимать новые попытки оказаться у власти преступным путём. Покажет им способ. Если получится безнаказанно убить наследника или беременную жену главы, то ты на коне. А если нет, то хотя бы твой сын наденет перстень с чёрным камнем. Но Ксанир своей подсказкой с бесконечными допросами не оставил выбора. Ситуация Сандры и отсрочка её казни войдут в историю.
“Прости Хельда, я оставляю в живых угрозу своей власти. Но я действительно не могу убить брата”.
Соклановцы слушали формулировку решения в звенящей тишине. Кеннет зачитывал его, поглядывая то на старейшин, то на Сандру с Ксаниром. Никто не ожидал такого поворота.
— Я извиняюсь, — проворчал Гирон, — тогда наши предки уступили желанию главы хоть и на время, но пощадить преступницу из-за наследника. Хочешь ли ты сказать, Кеннет Делири, что Сандра беременна твоим ребёнком?
Присутствующие ахнули так громко, будто сплетен не слышали. Хельда побледнела и вытянула спину. По сжатым кулакам жены Кеннет понял, что она остро чувствовала каждый любопытный взгляд, обращённый в её сторону. Но щёки от стыда пылали у Иллаи.
“Какие демоны толкнули тебя устроить балаган, Гирон? — хотелось прорычать в лицо старейшине. — Я лично вручил тебе записку, объясняющую мотивы Сандры. Ты знал, кто отец ребёнка, но захотел вымести сор из избы. Макнуть всю семью Делири в грязь по самые уши, а не только действующего главу”.
— Преступница беременна от меня, — громко сказал Ксанир.
Шум голосов из журчания прибоя превратился в шторм на море. Только ленивый не обернулся к скамейке, где сидели женщины Делири и не ткнул пальцем в Иллаю. Жена бывшего главы и мать действующего за всю жизнь не испытывала большего позора. Держала голову высоко поднятой, но Кеннет видел, как вздрагивали её плечи.
— Одна-а-ако, — протянул Гирон. — Что ж, вопросов у меня больше нет. Предлагаю голосовать. Я согласен на отсрочку казни до родов и поднимаю руку за вердикт “виновна”.
Сандра раскачивалась на скамейке, зажав рот рукой. Представлять не хотелось, с каким чувством она будет ждать появления на свет своего ребёнка. Её единственной причины жить и её погибели одновременно. Каждый удар маленькой ножки в животе — как тиканье часов отпущенного ей срока. И схватки вместе с предсмертными судорогами.
— Я согласен на отсрочку, — по очереди говорили старейшины, — и поднимаю руку за вердикт “виновна”.
Пять, шесть, семь стариков. Восьмой задумался и попросил оправдать, девятый тоже. Но огонёк надежды в глазах Сандры так и не загорелся. Остальные тоже проголосовали за казнь.
— Я благодарю всех собравшихся, — с тяжёлым сердцем сказал Кеннет, — призываю предков в свидетели и прошу их милости для клана. Правосудие свершилось. Суд окончен.
Зрители встали со скамеек и, продолжая бурно обсуждать случившееся, потянулись к выходу. Глава сложил бумаги, заметив, что Сандру увели, придерживая под руки, а Ксанир, Иллая и Хельда прорывались к трибунам через толпу.
— Хвала богам, мой мальчик, — запричитала мать, — ты принял верное решение. Скажи теперь, кому ты отдашь ребёнка?
— У него есть отец, — глухо ответил он.
— Который боится держать в руках младенцев, — уколола мужа Иллая. — Он не сможет в одиночку вырастить сына.
— Няню возьмёт.
— Глупости, — она поджала губы. — Малышу нужна любовь, а не наёмная работница. Я дам ему и внимание, и заботу. Воспитаю как своего.
Кеннет посмотрел на уходящих соклановцев и отметил, что воины охраны торопились освободить вершину Безымянного холма. Хоть кто-то ещё заботился о репутации правящей семьи.
— Ты подала на развод, — как можно тише напомнил он матери. — И срок, что вам дала Верховная на раздумья, истекает через неделю. Потом у тебя не будет оснований усыновить чужого ребёнка. И не забывай, пожалуйста, что он ещё должен родиться. Ты видела состояние Сандры. Она может от злости или из мести извести дитя в утробе.
— Но по законам клана Иллая даже после развода останется женой Ксанира, — напомнила Хельда. — Что мешает мужу и жене вместе воспитывать ребёнка?
— Так они развода хотят или ребёнка воспитывать? — прошипел Кеннет сквозь зубы, теряя терпение.
Ксанир вёл себя необычайно сдержанно. Его сын вообще не помнил, когда в последний раз видел отца, похожим на тень. Бывший глава клана дышать перестал и словно боялся подойти слишком близко, чтобы не дай боги не раздражать своим присутствием Иллаю. Пусть думает, насколько ей нужен ребёнок.
А он ей нужен. Кеннет узнал во взгляде матери эхо той смертельной тоски, что поселилась в её сердце после смерти Георга. Брат не прожил и года, а теперь третьему сыну Ксанира грозила участь расти с няней или быть приживалкой в доме Зарины-ткачихи. Вряд ли кто-то другой из родственников Сандры согласится его усыервить.
— А можно и с разводом отсрочку взять? — неуверенно спросила Иллая.
Лёд её ненависти к мужу дал трещину. Иначе просто развернулась бы и ушла.
— Я думаю, мама, ты можешь отозвать заявление и через несколько месяцев подать его снова.
“Если захочешь”, — застряло на языке.
Кеннет тоже задержал дыхание и с трудом подавил желание найти взглядом Хельду и взять её за руку, ожидая поддержки. В бездну семейные ссоры, будь они прокляты! Отец сто раз не прав, что завёл любовницу, но он стоит рядом и готов в лепёшку расшибиться, лишь бы вернуть жену.
— Именно так я и сделаю, — упавшим голосом пообещала Иллая и тут же расправила плечи. — Но это ничего не значит, Ксанир Делири. Я не вернусь в твой дом и уж тем более в твою постель.
— Как пожелаешь, — тихо ответил отец. — У меня только один вопрос. Что будет с Марисом?
“Ой, зря”, — мысленно простонал Кеннет.
Мать вздёрнула подбородок и вытянула спину. Угасшая было ненависть к изменнику разгоралась, как от порыва ветра.
— С Марисом всё будет хорошо, — ровным тоном ответила Иллая. — Я надеюсь. Вчера его перевели в отряд…
— Мои поздравления, — отреагировал Ксанир, покосившись на сына.
— Я удовлетворил его просьбу, — Кеннет заговорил, старательно уничтожая в себе ощущение, что он оправдывается. — Марис давно хотел вернуться в строй. Мы закупаем металл для оружейных мастерских. Нужен кто-то опытный, чтобы сопровождать караван в дороге.
— Значит, его в клане не будет?
— Отец! Ты не о том думаешь!
— Хорошо, — Ксанир неожиданно быстро согласился и поднял руки в примирительном жесте. — Пусть всё остаётся как есть сейчас. Ты прав, ребёнка ещё нужно доносить. Я поговорю с Сандрой. Сделаю ей внушение.
— А вот это я отдельно хотел с тобой обсудить.