Какое-то время женщины спорили о чём-то, но Бояна настояла на своём. Повернулась ко мне и подмигнула.
Гора свалилась с плеч. Всё-таки мне гораздо проще устроить с нуля новое дело, чем провернуть небольшую политическую интригу. То ли дело дочь Станы. Ей махинации давались с завидной лёгкостью.
“Это вы ещё не видели Велену в деле!” — отмахнулась невеста Этана, когда я назвала её гением.
И слава всем богам. Только с будущей правительницей мне проблем не хватало!
Когда поздравления стихли, соревнования продолжились. Ещё по восемь лучших ребят выбрали из тех, кому уже есть шестнадцать и семнадцать лет. Слуги успели дважды сменить тарелки на столах, а к главному блюду ещё не приступали. Жертвенных животных берегли для ритуала. Того самого магического действия, ради которого мальчишки валялись в грязи, махали мечами и швыряли в манекены заклинания. Этан уже вынес глубокие чаши для крови баранов и зажёг пучки трав. Их дым должен привлечь духов предков. С этого момента Витт терял право командовать праздником. На центр поляны вышел Кеннет.
— Итак, здесь стоят тридцать два воина, — заговорил муж, обводя взглядом шеренгу мальчишек. Их переодели в чёрное. Ещё не военная форма, но уже не холщёвые рубашки претендентов. Лица разрисовали белыми полосами светящейся краски. Браслеты-талисманы и амулеты сняли. Сейчас вместо подарков матерей их ждала клановая магия. — Я приветствую вас и прошу духов предков смотреть на нас с любовью и принятием. Клан даёт защиту своим взрослым сыновьям, чтобы они берегли матерей, будущих жён и дочерей. Вы — их стены. Вы — их щиты. Уважайте старших, помните о чести воина и сражайтесь за клан. Мы одной крови. Мы из одной семьи.
Воины застучали кулаками по деревянным столам, музыканты достали барабаны. От грохота закладывало уши, но потом всё стихло. У шатра Этана зажглись факелы. Блеяние баранов я слышала, даже сидя на другом конце поляны, но смотреть на них не могла. Так и не привыкла к кровавому зрелищу. Женщины запели. Высокими голосами выводили прекрасную мелодию. Жертву принесли, чаши наполнили и клановый маг вышел танцевать. Его обнажённое до пояса тело покрывали татуировки, а лицо пряталось за маской из чёрных нитей. Воплощённый дух клана. Хранитель его магии.
— Ахилл, я называю тебя воином, — сказал Кеннет, рисуя сыну Шеара кровавую полосу на лбу. — Бесо, я называю тебя воином. Добро пожаловать в клан. Варг, я называю тебя воином.
Мальчишки, ставшие мужчинами, обнялись, положив друг другу руки на плечи. Ветер стих, луна зашла за облака. Только новый грохот барабанов заставил сжаться сердце. Я впервые почувствовала её. Клановую магию. Один общий вдох на всех и медленный выдох. Сила наших воинов стала больше. Этан закричал, проливая кровь на землю, пламя факелов взметнулось и погасло.
— Ритуал завершён, — сказал глава клана в темноте. — Так отпразднуем его.
И тут же слуги вынесли фонарики, мужчины бросились разделывать баранов, но мальчишки не спешили уходить.
— Можно мне слово, лин Делири? — робко спросил Бесо.
— Конечно, — кивнул муж.
— Я хотел сегодня победить, — признался мой воспитанник. — И войти в клан как мужчина и как воин. Потому что знаю, для кого должен стать стеной и щитом. Динали, перед лицом предков и соклановцев я прошу тебя принять помолвочный браслет и стать моей женой.
Моя новая экономка выглянула из ближайшего шатра. Посмотрела на Бесо, явно не поверив в то, что услышала.
А мне вспомнилась собственная помолвка. Я тоже опешила, но не молчала. Задавала какие-то глупые вопросы, испортила всю романтику.
— Женой, — наконец-то обрела Динали дар речи. Над шатрами повисла тишина, поэтому её тонкий голос прозвучал криком. — Прямо сейчас?
— Нет, — Бесо весело улыбнулся. — Пока только обручимся. К свадьбе подготовиться нужно. Сшить тебе платье, устроить пир, позвать гостей. Мы будем гулять три дня, как и положено в клане. Если ты согласна.
Кондр чуть не рассмеялся. С трудом сдержался, чтобы не обидеть рыжую невесту.
— Да, — выдохнула Динали, а потом спохватилась: — Перед лицом предков и соклановцев я принимаю твой помолвочный браслет.
Первыми закричали юные воины, наконец, разомкнув цепь из рук, и бросились поздравлять Бесо. Потом послышались голоса бессалийцев, и вот уже весь клан ликовал. На одну пару стало больше, а, значит, скоро появятся дети и мы станем ещё сильнее.
У меня защипало в носу, слёзы задрожали на ресницах. Знала ли я, впервые оказавшись на бессалийском рынке, что судьба угрюмого мальчишки, слишком взрослого для своих лет, сложится именно так? Думала ли, что сама обрету такую большую семью?
“Я знаю, ты бы гордился мной, папа. Посмотри с небес, мама, я по-настоящему счастлива”.
Кеннет вернулся в шатёр и обнял меня. От мужа пахло дымом и пылью, поднявшейся над поляной. Соклановцы вышли танцевать под грохот барабанов. Что ещё делать, пока на вертелах жарятся бараны?
Праздновать будут до утра. На смену мальчишкам терзать деревянные манекены выйдут взрослые маги. Приглашённые ведьмы померяются искусством с инквизиторами Аринского. Может быть, Урил похвастается чем-то из арсенала магов Тёмной империи, а кессанийский принц перестанет скучать без Велены.
— А ведь это ты — истинная героиня дня, — сказал Кеннет, целуя меня в шею. — Всех приняла, расселила, организовала…
— Накормила, напоила, — смеясь, подхватила я. — И при такой пёстрой публике торжество обошлось без единого скандала.
— Да, — Кеннет сжал мои руки. — И это ещё не всё. Я не устану повторять, как много ты значишь для меня. Ты и наша дочь. Я люблю вас.
— Я тоже люблю тебя, Кеннет Делири.
Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
Глава 45. Плиний
О комфорте Дайны в тюрьме особо никто не беспокоился. Кормили, поили, приносили утром таз с водой, чтобы умыться — и хватит. Воины из охраны хорошо знали, чья она дочь и кому они обязаны боевыми ранениями друзей при атаке на логово. Новостей от Плиния Кеннет уже не ждал. Проснулся утром, оделся и пошёл за Дайной, чтобы отвести её к бессалийскому источнику магии.
В подвале кланового дома тускло горели лампады, шаги по каменному полу звучали шуршанием паучьих лапок.
— Открывай, — приказал глава клана, остановившись у двери в конце коридора.
И только теперь из полумрака выступил Пруст.
— Лин Делири, разрешите поговорить с заключённой.
Кеннет перевёл на него сонный взгляд и сжал кулаки. До последнего надеялся, что глава разведки забудет о том времени, что он провёл в свите Паучихи.
— В этом нет необходимости.
— Я знаю, — глухо ответил Пруст. — Но я должен… Попрощаться.
Коса, видать, нашла на камень. Настоящий профессионал с многолетним опытом боялся, что не справится с чувством вины, если не посмотрит в последний раз на девчонку-врага? Уж не влюбился ли? Как мог забыть, что по её приказу резал горло Конту и Гинею?
“Не позорься перед воинами”, — хотелось сказать, но Кеннет решил не спешить с выводами.
— Зачем? Что ты надеешься от неё услышать? Франко объяснил, как изготовили двойника. Надели маску на постороннюю женщину. Магия была элезийской, вот наши боевики и не нашли её при осмотре мёртвого тела.
— Знаю, — повторил разведчик. — Я должен выяснить, когда и как она меня раскрыла. Сыграю спектакль с раскаянием, совру, что чувства были. Она начнёт меня проклинать, перестанет следить за языком…
— Ясно, — перебил глава клана. Вздох облегчения всё-таки сдержал. Пруст оставался Прустом. — Пойдёшь с нами. Открывайте!
Тюремщики зазвенели ключами, тщательно смазанные дверные петли не издали ни единого звука. По коридору до камеры Паучихи предстояло пройти ещё два поворота. Разведчик молчал. Вошёл в образ раскаявшегося предателя и не желал из него выходить.
— Ясного неба, — с саркастичной вежливостью поприветствовал заключённую глава Клана Смерти. — Как спалось?
Дайна прижала колени к груди и одёрнула грязный подол. С того момента, как её похитили из логова медведей, бывшая глава преступного мира Бессалии так и сидела в тонкой сорочке. На груди темнели бурые пятна от крови дракона. Совершенно здесь бесполезной.
— Не могу жаловаться. Условия, как в лучших столичных гостиницах. Трехразовое питание от шеф-повара и потрясающий сервис. С уборкой так ни разу и не пришли.
— Тысяча извинений, — гримасничал Кеннет. — Не знаю, как так вышло. Но в качестве компенсации морального ущерба предлагаю вам прогулку к источнику магии. В трактире “Медвежий угол” вас ждёт отец.
На лице Дайны появилось выражение глубокого облегчения. Она облизнула губы и спустила ноги на пол.
— Неужели? И сколько золота он пообещал за мою жизнь?
— Я не буду раскрывать условия сделки, — улыбнулся глава. — Скажу лишь, что обмен касается не только вас. Кстати, на встречу желательно переодеться. Я не могу позволить элезийской аристократке появится на публике в рванье.
— Вы бесконечно любезны, — ответила Дайна и поймала бумажный свёрток, брошенный одним из тюремщиков.
Пруст пока держался в стороне. Кеннет закрывал спиной ту часть коридора, где он стоял.
— Что? — пробормотала элезийка, разворачивая белое кружево. — Нет. Нет! Вы издеваетесь? Я никуда в этом не пойду! Я вообще никуда не пойду. С места не сдвинусь!
Её била крупная дрожь, бумага в руках шуршала. В один миг надежда на встречу с отцом стала кошмаром.
— Проваливайте! — закричала Паучиха и швырнула подарок Франко на пол. — Оставьте меня одну! Я знала, что всё кончится именно так. Мерзавец! Власть ему дороже дочери!
Она изо всех сил старалась не разрыдаться перед своими палачами, но был предел даже у её выдержки. Дайна несколько раз моргнула и зажала рот, испуская протяжный стон. Столько боли просто невозможно хранить в себе.
— Убирайтесь! Прочь! Пошли вон!
— Лин Делири, позвольте мне, — шепнул Пруст, подойдя к двери. — Попробую успокоить. — Потом добавил совсем тихо: — На стене висит зеркало. Позовите, я откликнусь.