— Энигма, — сказал один из охранников
— Перечёркнутая, — добавил Ксанир. — А ты у нас дикая, малышка.
— Что это значит? — спросила я, шагнув к ним. — Вы можете объяснить?
Свёкор поправил пару перстней на левой руке и начал:
— Охотно. Это само по себе даёт нам след. Дикими называют тех ведьм, кто не пожелал при создании королевства Фитоллия признавать власть Верховной.
— Свободные, — хрипло огрызнулась она.
Как по мне, не было особенной разницы. Ведьмы, что дикие, что "домашние" оставались ведьмами. Я начинала понимать свекровь в её стремлении вырастить сад алых роз. Пожалуй, мне тоже стоит дать поручение своему садовнику, чтобы разбил небольшой розарий.
— Инквизиция Фитоллии не трогает диких ведьм, пока они не становятся отступницами, — продолжил Ксанир. — Верховная делает вид, что их не существует.
— Так они враждуют? — уточнила я.
— О, да. Все двадцать лет после переезда на острова.
Не знаю, почувствовала ли я разочарование. Уже почти привыкла считать своей убийцей Стану, а тут её соперница. Какой у неё мотив? Не помню, чтобы я переходила дорогу кому-то, кроме членов круга Верховной.
Глава 26 (2)
— Что-то я не чувствую твоей силы, малышка, — нахмурился свёкор, разглядывая один из перстней. — Порошок нейрина выпила?
— Ой, какой умный у меня кавалер, — цокнула языком она. — Слишком умный. Или в Фитоллии всем известно, как можно ведьму без сил оставить?
— Нет, не всем. И уж тем более не все понимают, зачем это нужно. Ты ведь не просто так притворилась обычным человеком. Знала, что когда в клане объявят тревогу высшего уровня, маги поставят защиту в том числе от ведьм. Знала? Отвечай!
Убийца кокетливо повела плечом и выше подняла подбородок с отметиной.
— Допустим знала. Не очень-то у вас принципиальные слуги, лин Делири. За звонкую монету готовы любой секрет продать. Даже про купол ваш защитный рассказать с тем самым артефактом. Признаюсь, долго не могла отойти от шока. Слышала, что можно умертвие отличить от живого человека, но чтобы на ведьму сигнализацию поставить... Лихо.
“Да, Этан и не такое мог”, — крутилось на языке, но я молчала. Злость на Сандру поднималась с новой силой. Денег ей не хватало. Написала письмо Ксаниру, он отказал, так она решила в отместку меня под нож наёмного убийцы подставить?
— Это соучастие, да? — шёпотом спросила я у Тахиса.
— Это измена, — отрезал он. — Будет суд на совете клана и казнь, если обвинение подтвердится.
— Мальчик мой, любовниц первых лиц клана не судят, — рассмеялась ведьма. — Тем более беременных. Убьёте мать возможного наследника? Сильно сомневаюсь.
Я тоже. Казнить Сандру сам Ксанир не позволит. Поперёк совета пойдёт, с Кеннетом разругается, но младшего сына будет защищать до последнего. Он знает, что я жду дочку. И, если сочтëт необходимым, раскроет соклановцам эту тайну. Народ потребует назвать наследником ребёнка Сандры. О каком наказании тогда может идти речь? Верно. Экономка-изменница получит статус, равный моему. Она станет неприкосновенна.
— Суд на совете тебя не касается, — выцедил сквозь зубы Ксанир и сжал в кулаке конец шарфа, под которым убийца прятала метку. — Не пытайся увести разговор в другую сторону. На кого ты работаешь?
— На себя, — с вызовом ответила она. — И попробуй доказать обратное.
— Да легко, — пообещал свёкор и всё-таки достал нож. Не прекращая говорить, разрезал штанину, стягивающую бедро ведьмы. — Одну подельницу ты уже сдала и заказчика долго скрывать не будешь. Мой дар причинять боль не просто оставляет ожоги на коже. Рану невозможно залечить. До самой казни будешь на стену тюремного каземата лезть, умоляя облегчить страдания. Я оставлю голое мясо и кости. Хочешь?
В глазах ведьмы появился страх. Какой бы громкой не была её бравада, всему есть предел. Что ей даст упрямое молчание? Шанс на спасение?
— Кстати, о затягивании процесса, — сказал Ксанир, продолжая оголять её бедро. — Я знаю, чего ты ждёшь. Нейрин в крови долго не держится, он уже понемногу отпускает твою силу. Но воины клана — ребята подготовленные. Тахис, наручники.
Капитан ловко вытащил откуда-то из-за пояса штанов зеленоватые браслеты, видимо, из того самого металла, и протянул их бывшему главе клана. А он защёлкнул их на запястьях ведьмы.
— И раз уж я такой умный, то буду сыпать догадками дальше. Ты собиралась сжечь спальню и сбежать верхом на метле. Поэтому спрятала её в мешке и протащила под забором. Но что-то пошло не так. Действие порошка не рассчитала?
— Да, иначе ты бы меня не догнал.
— Во-о-от, — улыбнулся свёкор. — Можешь же говорить правду, когда хочешь. Даю последний шанс. Как зовут заказчика убийства?
— Ненавижу останавливаться на прелюдии, — преступница медленно выдохнула и вздëрнула подбородок. — Давай, жги.
Я была готова зажмуриться и закрыть уши. Кажется, дикая ведьма решила перетерпеть любые пытки, чтобы сохранить имя заказчика в тайне. Почему? Верность и честность мешали мыслить здраво? Или тот, кто её послал, имеет в арсенале оружие страшнее таланта Ксанира?
— Хорошо, — выдохнул он. — Уступаю желанию прекрасной лины.
Ладонь мага легла на оголённую кожу. Раньше всех нервы сдали у меня. Беременной женщине категорически запрещено смотреть на пытки. Лучше уйти прямо сейчас, а имя узнать у Кеннета.
— А-а-а-а-а! — закричала ведьма под зловещее шипение. — Стой. Хватит. Перестань, я сказала! Её зовут Дайна. А-а-а-а-а.
— Всё, всё, я убрал руки, — сказал Ксанир, показывая пустые ладони, но преступница продолжала стонать.
— Дайна, Дайна. Пекло, как больно. Дайна. В Бессалии её называют Паучихой. Наши примкнули к ней, когда совсем прижало. Меня отправили… Убить.
По её щекам градом катились слёзы. Кожа на бедре краснела отпечатком ладони, но ничего по-настоящему ужасного произойти не успело.
— Паучиха, — повторил свёкор. — И ты знаешь, где она сейчас прячется?
— Да-да, — ведьма задёргалась. — Не трогай больше, скажу. Сама лично забрала её из убежища в зверинце. Посадила на метлу, и мы полетели на острова. Архипелаг в океане. Дашь карту, отмечу где. У них там стража — медведи. Причём оборотни. Дальше поляны меня не пустили. Сам её там ищи. Лилит, как же больно!
Ответ преступницы оказался настолько очевидным, что я удивилась. Не врёт ли? Зачем было скрывать причастность Паучихи изначально, если не для кого не секрет, что она мечтает от меня избавиться? Королева преступного мира Бессалии надеялась, что мы до сих пор считаем её мёртвой? Поэтому и перестала осторожничать. Отправила в клан ведьму, знающую, где искать заказчицу. Слишком большой просчёт. Паучиха… Дайна допустила ошибку или расставила очередную ловушку?
Сомнения жалили роем пчёл, не позволяя порадоваться новой зацепке. Медведи переплелись с заговорщиками окончательно. Срослись намертво. Неизвестным оставался лишь покровитель. Кто спас интриганку от клана дважды? Почему она так ценна? Разве не разумнее отказаться от неё после стольких ошибок?
— Кеннет, — позвал свёкор, доставая из кармана зеркало.
— Как Хельда? — спросил муж.
— Жива и здорова, слава предкам, — отмахнулся Ксанир. — Сандру не отпускай, я допросил её подельницу. Много интересного мне рассказала дикая ведьма.
— Дикая ведьма? Уверен?
— На шее знак — зачёркнутая Энигма, — привёл аргумент бывший глава клана. — Территорию парка прочесали, нашли мешок с метлой. Собиралась улететь, пташка, да крылья подвели. Отправлю к тебе, послушаешь сказки про злых медведей на поводке у Паучихи.
— Жду, — сухо ответил мой муж.
Глава 27. Последствия предательства
Утро сменило ночь, солнце поднималось над горизонтом, а Кеннет до сих пор сидел в клановом доме и разбирался с допросами. Галия не успевала подкармливать всех, кто приходил в его кабинет. Уставших от поисков разведчиков, сонных после полноценной смены охранников, хмурых командиров, злого Ксанира. Да, венец правды сильно упрощал и ускорял процесс, но отец не преминул вставить шпильку, что “старые добрые пытки тоже работают”. Дикая ведьма под артефактом говорила ровно то же самое, что и под приступом боли. Буквально. “Спасла Паучиху из логова, доставила на остров, видела там оборотней-медведей”. Даже координаты были, но что-то останавливало главу Клана Смерти от немедленной атаки.
— Тебе просто скорость добычи информации не нравится, — ворчал Ксанир, помешивая ложкой лимонад в стакане. — Столько времени угробили на розыск Паучихи, Заура в портал засунули, а тут одна ведьма сразу всё и выложила. Обидно, да?
— Нет, — ответил Кеннет исключительно из чувства протеста. — Я знаю, что любой сложный план проваливается в мелочах. Пруст заметил родинку на бедре Дайны, сын Конта подошёл шириной плеч под портал, нейрин выходил из организма ведьмы медленнее, чем обычно. Так оно и происходит. Но это всё не отменяет факта, что на островах нас будет ждать ловушка.
— В первый раз, что ли? — поморщился отец.
— В первый, — огрызнулся сын. — Один рассказ про яд чего стоит. Твоя дикая малышка под венцом расписывала, что из другого мира к нам попал смертельно опасный порошок. И он настолько другой, что наши артефакты его как яд не воспринимают. Бери и сыпь, куда угодно. На дно кувшина, например. Сандра заказала посуду, получила её, провела через охрану, а потом велела добавить в кувшин воды. И надо же! Растворившись в воде, порошок перестал быть иномирным. Стал своим, нашим. Ну логично, да. Вода местная и яд тоже местный. Вот твоё кольцо и среагировало. Потрясающий фокус. А сколько их будет на острове с медведями?
Ксанир цокнул языком и промолчал. Ситуация с ядом шокировала. Можно было прямо сейчас выбрасывать всю систему защиты клана, как не пригодную для работы в новых условиях. Этан не видел оборотней на Проклятом острове, артефакты не могли найти яд. А что с магией будет? Кеннет уже не сомневался, что цветная плёнка в бессалийском зверинце не поддалась бы самым сильным боевикам. Проигнорировала бы их усилия, как яд на дне кувшина.