“Предатель во дворце Верховной — её собственный муж”.
Стана бы, конечно, поперхнулась, если услышала. Да и Хельда тоже. Она, к слову, единственная сидела с выражением недоумения на лице. Не верила. И правильно делала. Кеннет Делири настолько обнаглел, что сманипулировал мнением совета, притянув за уши некоторые факты. Визиты Дамиана в Бессалию давно объяснил Пруст. Он же успел поприсутствовать на церемонии принесения магической клятвы. Дети Дартмунда под страхом смерти больше никогда не станут покушаться на трон отца. Передача власти произойдёт только по его доброй воле, выраженной лично или в завещании. Бессалийский вопрос для Клана Смерти закрыт. Зато Плиний — до сих пор угроза. И живая Дайна нужна исключительно для того, чтобы выманить её отца из укрытия. Теперь на это есть время.
Кеннет жестом поблагодарил соклановцев за поддержку и попросил тишины. На суде оставалось вынести последний приговор. Вину Сандры доказали на допросах с венцом правды. Смягчения наказания или отсрочки она официально не заслуживала. Законы клана писались в те времена, когда никто представить не мог, что женщину приговорят к смертной казни. Потому и не было уточнения, что беременность хоть как-то влияет на порядок рассмотрения дела в суде. Да, решение принимали старейшины. Да, они могли пожалеть Сандру и оправдать её. Но Кеннет не хотел, чтобы именно эти двенадцать стариков фактически определяли, кто станет наследником Клана Смерти.
У Сандры мальчик, и в нём течёт кровь Делири. Он и так должен родиться раньше ребёнка Хельды. А если вспомнить, что первенец Кеннета — дочь, то обратная передача власти Ксаниру не вызывала вопросов. Нет, отец из-за нюансов клановой магии больше не сможет стать главой. Но ему хватит того, что перстень с чёрным камнем получит не его внучка, а его второй сын. И что тогда делать самому Кеннету? Как править дальше, зная, что после его смерти Хельду с детьми лишат статуса и привилегий?
“Смерть Сандры избавит тебя от проблем, — шептал внутренний голос. — Положись на кровожадность старейшин. Дай им испытать разочарование от трёх несостоявшихся казней и позволь клещами вцепиться в четвёртую преступницу”.
Да, такой план мог сработать. Кеннет хорошо знал слабости стариков. И дополнительно заслужил их расположение, подкинув идею о свержении Станы. Где-то в голове Гирона сейчас должна бродить мысль: “А щенок Делири не так уж и плох. Хоть и подставил соклановцев клятвой меча, но кровь проклятой стервы станет достойной местью”. И если не медлить с голосованием, то большинство старейшин приговорит Сандру к смерти, думая о том, что её сын уже не нужен. “Щенок Делири справляется. Можно дождаться сильных наследников от него”.
Кеннет вытащил из стопки листов черновик обращения к совету и замер, поймав взгляд Ксанира. Он крутил пальцами застёжку белого браслета. Сидел мрачной скалой посреди всеобщего воодушевления.
“Ты убьёшь брата, — шептал внутренний голос с интонациями Иллаи. — Лишишь отца последней радости в жизни. Покажешь всем, что первый меч Фитоллии боится ещё не рождённого ребёнка”.
Грудь сдавило болью и во рту пересохло. Врагу не пожелаешь принимать такие решения. Но суд продолжался и Кеннет должен был говорить.
— Последняя виновная на сегодня. Сандра, дочь Елении и Драера, внучка Тантры, Борга, Зарины и Валора. Обвиняется в том, что она получила от Паучихи через руки дикой ведьмы кувшин с ядом. Пронесла его мимо охраны, зная, что состав яда обманет сторожевые артефакты, наполнила лимонадом и вручила служанке Мине.
Состав иномирного яда был ещё одним скользким моментом, но к удаче Кеннета никто из старейшен излишним любопытством не страдал, а воинов из отряда Тахиса он проинструктировал.
Формальную часть суда прогнали на одном дыхании. Свидетели рассказывали о покушении, как артисты пели песни. Чётко, слаженно, словно по нотам. Из всей семьи Сандры на Безымянный холм пришла одна престарелая бабушка. Морщины покрывали её лицо густой паутиной, а взгляд не отрывался от оборок на подоле платья. Зарина-ткачиха. Форму студентам академии до сих пор шили из её сукна.
На саму преступницу глава клана даже не смотрел. Её тихо вывели из домика для арестантов и так же тихо усадили на особое место. Сандра не была магом, специальной защиты не требовалось. Руки экономки заковали в цепи и поставили рядом двух воинов с мечами наголо. Словно у измождённой долгим заточением беременной женщины могли появиться силы на побег. Живот она не прятала. Наоборот, поглаживала его и что-то шептала. Кеннету с его места послышалась колыбельная. И тихое “умрём вместе, мой мальчик”.
Рассказ свидетелей закончился. До фразы “считаю вину доказанной, прошу поднять руки тех, кто со мной согласен” главе клана оставался один вдох. Но тут экономка, звонко бряцая цепями, встала со скамейки.
— Перед тем, как моя голова слетит с плеч, уважаемые старейшины могли бы задать вопрос, не будет ли жизнь члена клана ценнее жизни бессалийской Паучихи? — она вскинула подбородок и посмотрела в глаза Кеннету. — Не стоит делить шкуру неубитого медведя, лин Делири. Я ещё могу сослужить клану службу, рассказав, кто стоит за заговором против Дартмунда.
Холодок прошёл по спине, будто главу клана только что поймали на лжи. Кеннет старался не смотреть на отца, но всей кожей чувствовал, откуда у экономки прорезалась страсть к откровениям. Охрану тюрьмы подкупил или тупо задавил молодых воинов авторитетом?
“Значит так, папа? Сын у тебя чудовище. Он не гнушается убийством беременных женщин, да ещё и лжёт на совете клана? Бездна, я не прощу тебе слива информации о Плинии и элезийцах!”
— И кто же настоящий заказчик?
— Я расскажу, — пообещала экономка. — Многое расскажу. Совет продлится до вечера, если начну сейчас.
— Не стоит, — Ксанир тоже встал со своего места. — Я думаю, что раз уж открылся заговор бессалийцев с дикими ведьмами против Верховной Станы, то с Сандрой стоит поступить так же, как с Паучихой. Признать ценным свидетелем и вернуть на допросы.
— Но что она может знать? — хрипло проскрежетал Гирон и откашлялся.
— Хотя бы то, что говорила ей дикая ведьма, когда уговаривала пронести в особняк яд.
Ксанир обернулся к старейшине, намеренно игнорируя свою любовницу, но Кеннет уже понял их план. Тянуть до последнего.
— И не только она, — Сандра, почувствовав поддержку, приободрилась. — Ещё был посыльный. Тот, кто передал отравленный кувшин.
— С ним ты тоже разговаривала? — заинтересовался Гирон.
— Да, мы перекинулись парой фраз.
Наверняка, погоду обсуждали, но Сандра не признается без венца. Потом ещё что-нибудь вспомнит…
— Почему ты раньше молчала? — подтолкнул её Ксанир.
— Меня никто не спрашивал, — экономка пожала плечами с самым невинным видом. Цепи снова звякнули. — А я не знала, что это важно. Зато как услышала о заговоре диких ведьм…
— Достаточно, — оборвал её Кеннет. — Всё, что слышала Сандра от дикой ведьмы, нам уже рассказала сама ведьма. Эти показания не просто не помогут нам выйти на заговорщиков, но и могут ввести в заблуждение. Нет никаких гарантий, что бессалийцы были честны со своей сообщницей. Нет необходимости в участии Сандры в дальнейшем расследовании. Я считаю её вину доказанной и прошу поднять руки тех, кто со мной согласен.
— Вы не можете голосовать за казнь невинного ребёнка! — закричала бывшая экономка, обнимая живот. — Нет в клане такого закона и быть не может!
— Речь не идёт о смерти твоего сына, — холодно ответил глава. — Только о твоей. В истории клана был случай, когда совет принимал решение об отсрочке казни преступницы, позволив её ребёнку появиться на свет.
Галия откопала упоминание об этом деле на самом дне сундука со свитками уцелевших решений суда совета. Половина букв читалась с трудом, но помощница разобрала суть дела.
Клан Смерти не впервые оказывался на пороге смены правящей семьи. Много лет назад шестидесятилетний глава впервые стал отцом. Мальчика пожелали немедленно объявить наследником. Отвезли его в дом кланового мага для проведения обряда, но на утро он не проснулся. Был задушен любовницей главы, забеременевшей на несколько месяцев позже его жены. Кеннет боялся, что обнародовав решение, он спровоцирует таких женщин, как Сандра, в будущем предпринимать новые попытки оказаться у власти преступным путём. Покажет им способ. Если получится безнаказанно убить наследника или беременную жену главы, то ты на коне. А если нет, то хотя бы твой сын наденет перстень с чёрным камнем. Но Ксанир своей подсказкой с бесконечными допросами не оставил выбора. Ситуация Сандры и отсрочка её казни войдут в историю.
“Прости Хельда, я оставляю в живых угрозу своей власти. Но я действительно не могу убить брата”.
Глава 38 (2)
Соклановцы слушали формулировку решения в звенящей тишине. Кеннет зачитывал его, поглядывая то на старейшин, то на Сандру с Ксаниром. Никто не ожидал такого поворота.
— Я извиняюсь, — проворчал Гирон, — тогда наши предки уступили желанию главы хоть и на время, но пощадить преступницу из-за наследника. Хочешь ли ты сказать, Кеннет Делири, что Сандра беременна твоим ребёнком?
Присутствующие ахнули так громко, будто сплетен не слышали. Хельда побледнела и вытянула спину. По сжатым кулакам жены Кеннет понял, что она остро чувствовала каждый любопытный взгляд, обращённый в её сторону. Но щёки от стыда пылали у Иллаи.
“Какие демоны толкнули тебя устроить балаган, Гирон? — хотелось прорычать в лицо старейшине. — Я лично вручил тебе записку, объясняющую мотивы Сандры. Ты знал, кто отец ребёнка, но захотел вымести сор из избы. Макнуть всю семью Делири в грязь по самые уши, а не только действующего главу”.
— Преступница беременна от меня, — громко сказал Ксанир.
Шум голосов из журчания прибоя превратился в шторм на море. Только ленивый не обернулся к скамейке, где сидели женщины Делири и не ткнул пальцем в Иллаю. Жена бывшего главы и мать действующего за всю жизнь не испытывала большего позора. Держала голову высоко поднятой, но Кеннет видел, как вздрагивали её плечи.