— А я бы позвала лина Саливана, — предложила я свой вариант. Не признаваться же, что на поле битвы могу только завить врагу волосы и припудрить ему носик. — Он бы на манекен в суд подал, и тот ещё компенсацию выплатил бы. Или написала жалобу бессалийским инквизиторам. Мол, тут ведьмы в манекенах прячутся. И всё. Нет больше в клане ни одного деревянного человечка. Всех сожгли коллеги Аринского. И никаких узких лучей с точными фокусами не нужно.
Кеннет расхохотался и пробормотал под нос, как сильно меня любит.
— Точно бы сожгли со всеми церемониями, — продолжал улыбаться муж. — Дотла, как и просит Витт.
Мальчишки, наконец, договорились. Вовремя, потому что песка в часах, отсчитывающих время на удар, оставалось угрожающе мало. Племянник Пруста сплёл что-то сложное перед собой и подул. Заклинание полетело в цель. Манекен потемнел и начал покрываться трещинами.
— Временное искажение, — восхищённо вздохнул Кеннет. — Он его состарил! Ох, что творит молодняк. Чувствую, лет через десять испытания на празднике инициации будут такими, что после них сразу в отряд брать можно. В академии этим детям будет делать нечего.
— Неплохо, — кивнул Витт, — повреждения структурные и захватывают весь манекен. У нас серьёзный претендент на общую победу.
Парень светился от гордости. Рядом с опалёнными и кое-как развороченными соседями его чучело выглядело самым пострадавшим. Оно съёжилось и осыпалось трухой. Но формулировка задания звучала как: “Чей манекен останется самым целым, тот проиграл”.
Бесо демонстративно засучил рукава и растопырил пальцы. Заклинаний высшей магии, он, естественно не знал. Зато провёл полгода, подсушивая бруски и доски в мастерской, чтобы заготовленная древесина быстрее шла в дело. Заказы ждали.
— Однако мысли внутри тройки сошлись, — снова заулыбался Кеннет. — Воздействие немного другое, но суть та же.
— Если бы, — хмыкнула я, заметив, что Ахилл тоже начал колдовать. — Смотри!
Два оставшихся манекена усохли до глубоких трещин, и сын Шеара поднял их в воздух. Я поняла, что собрался сделать, когда деревянные “птицы”, повторяя слова песни, полетели до самого солнца. Всё выше, выше и выше, пока почти не скрылись из вида. Потом Ахилл опустил руки.
Грохот стоял на всю Фитоллию. Манекены, ударившись об землю, разлетелись в щепки. Вот и пригодился защитный купол. Под визг женщин и волнение мужчин он задержал на поляне всю внезапно образовавшуюся труху. Это была победа.
— Я же говорила! — гордо заявила я мужу, подавив желание завизжать, как остальные.
“Это мой мальчик!” — кричали женщины и сломя голову неслись к победителям. Я тоже встала, чтобы поучаствовать в церемониальных поздравлениях. Перед тем, как прошедшие испытания кандидаты включались в защитную сеть клана, их матери выходили с дарами. Чаще всего несли обереги и оружие. У меня не было сил заниматься рукоделием, сплетая для Бесо защитный браслет или собирая бусы. Магией местные мамы не занимались, но верили, что их любви и молитв предкам будет достаточно.
Я стояла в шеренге последней. Ждала, когда подойдёт моя очередь, и надеялась избежать взрыва. Женщины не читали длинных речей. Подходили к сыновьям, вручали дар на удачу и коротко говорили, что они горды будущими воинами клана.
— Лина Хельда? — удивился Бесо.
За спинами других матерей он не мог разглядеть меня. Думал, что останется без дара? В те редкие случаи, когда сироты проходили испытания, на ритуальное поздравление выходила ближайшая родственница. Тётя, бабушка, двоюродная сестра. У моих ребят все кровные родственники остались в Бессалии. Да и не явились бы они на праздник, чтобы поддержать тех, от кого давным-давно отказались.
— Острый клинок в бою важнее удачи, — произнесла я. — Пусть он верно служит тебе.
Я открыла крышку сундучка, чтобы Бесо мог забрать свой дар. Примерить, как рукоятка лежит в ладони. Воспитанник несколько раз подкинул кинжал и без труда поймал его.
— Нейрин? — хрипло спросил он.
И я понимала, почему Бесо так удивлён. Нейриновый сплав — единственное оружие против ведьм. Если заковать их в кандалы из чудесного металла, то колдавать любительницы мётел не смогут. Порошок в еде и питье вызывал такую же реакцию. А вот мечи и кинжалы были роскошью даже в клане. Раны, нанесённые нейриновым лезвием, невозможно заживить ведовской магией.
— Да, — я улыбнулась, отмечая довольные ухмылки инквизиторов.
Из шатра ведьм донеслись возгласы. Сёстры Станы по ковену были готовы устроить магический поединок прямо здесь и сейчас. Зато воины клана только радовались, глядя, как я подношу спичку к керосину.
Я понимала, какую реакцию вызову своей выходкой, но надеялась усидеть на двух стульях. Легенду о подготовке переворота в Фитоллии необходимо поддерживать, пока это возможно. Как при этом не подтолкнуть ведьм к объявлению войны?
Пожар взялась тушить Бояна. Бывшая наследница трона Фитоллии отправилась к подругам матери, чтобы объяснить мой поступок. Она стала невестой кланового мага, а, значит, была приближена к семье Делири. Так мы объяснили, откуда лина Аринская знала, что подарок Бесо — заявление о верности трону Фитоллии.
“Кинжал из нейрина будет обращён против диких ведьм, затеявших переворот. Лина Делири обещает Верховной Стане поддержку Клана Смерти в борьбе с предательницами!”
Какое-то время женщины спорили о чём-то, но Бояна настояла на своём. Повернулась ко мне и подмигнула.
Гора свалилась с плеч. Всё-таки мне гораздо проще устроить с нуля новое дело, чем провернуть небольшую политическую интригу. То ли дело дочь Станы. Ей махинации давались с завидной лёгкостью.
“Это вы ещё не видели Велену в деле!” — отмахнулась невеста Этана, когда я назвала её гением.
И слава всем богам. Только с будущей правительницей мне проблем не хватало!
Когда поздравления стихли, соревнования продолжились. Ещё по восемь лучших ребят выбрали из тех, кому уже есть шестнадцать и семнадцать лет. Слуги успели дважды сменить тарелки на столах, а к главному блюду ещё не приступали. Жертвенных животных берегли для ритуала. Того самого магического действия, ради которого мальчишки валялись в грязи, махали мечами и швыряли в манекены заклинания. Этан уже вынес глубокие чаши для крови баранов и зажёг пучки трав. Их дым должен привлечь духов предков. С этого момента Витт терял право командовать праздником. На центр поляны вышел Кеннет.
— Итак, здесь стоят тридцать два воина, — заговорил муж, обводя взглядом шеренгу мальчишек. Их переодели в чёрное. Ещё не военная форма, но уже не холщёвые рубашки претендентов. Лица разрисовали белыми полосами светящейся краски. Браслеты-талисманы и амулеты сняли. Сейчас вместо подарков матерей их ждала клановая магия. — Я приветствую вас и прошу духов предков смотреть на нас с любовью и принятием. Клан даёт защиту своим взрослым сыновьям, чтобы они берегли матерей, будущих жён и дочерей. Вы — их стены. Вы — их щиты. Уважайте старших, помните о чести воина и сражайтесь за клан. Мы одной крови. Мы из одной семьи.
Воины застучали кулаками по деревянным столам, музыканты достали барабаны. От грохота закладывало уши, но потом всё стихло. У шатра Этана зажглись факелы. Блеяние баранов я слышала, даже сидя на другом конце поляны, но смотреть на них не могла. Так и не привыкла к кровавому зрелищу. Женщины запели. Высокими голосами выводили прекрасную мелодию. Жертву принесли, чаши наполнили и клановый маг вышел танцевать. Его обнажённое до пояса тело покрывали татуировки, а лицо пряталось за маской из чёрных нитей. Воплощённый дух клана. Хранитель его магии.
— Ахилл, я называю тебя воином, — сказал Кеннет, рисуя сыну Шеара кровавую полосу на лбу. — Бесо, я называю тебя воином. Добро пожаловать в клан. Варг, я называю тебя воином.
Мальчишки, ставшие мужчинами, обнялись, положив друг другу руки на плечи. Ветер стих, луна зашла за облака. Только новый грохот барабанов заставил сжаться сердце. Я впервые почувствовала её. Клановую магию. Один общий вдох на всех и медленный выдох. Сила наших воинов стала больше. Этан закричал, проливая кровь на землю, пламя факелов взметнулось и погасло.
— Ритуал завершён, — сказал глава клана в темноте. — Так отпразднуем его.
И тут же слуги вынесли фонарики, мужчины бросились разделывать баранов, но мальчишки не спешили уходить.
— Можно мне слово, лин Делири? — робко спросил Бесо.
— Конечно, — кивнул муж.
— Я хотел сегодня победить, — признался мой воспитанник. — И войти в клан как мужчина и как воин. Потому что знаю, для кого должен стать стеной и щитом. Динали, перед лицом предков и соклановцев я прошу тебя принять помолвочный браслет и стать моей женой.
Моя новая экономка выглянула из ближайшего шатра. Посмотрела на Бесо, явно не поверив в то, что услышала.
А мне вспомнилась собственная помолвка. Я тоже опешила, но не молчала. Задавала какие-то глупые вопросы, испортила всю романтику.
— Женой, — наконец-то обрела Динали дар речи. Над шатрами повисла тишина, поэтому её тонкий голос прозвучал криком. — Прямо сейчас?
— Нет, — Бесо весело улыбнулся. — Пока только обручимся. К свадьбе подготовиться нужно. Сшить тебе платье, устроить пир, позвать гостей. Мы будем гулять три дня, как и положено в клане. Если ты согласна.
Кондр чуть не рассмеялся. С трудом сдержался, чтобы не обидеть рыжую невесту.
— Да, — выдохнула Динали, а потом спохватилась: — Перед лицом предков и соклановцев я принимаю твой помолвочный браслет.
Первыми закричали юные воины, наконец, разомкнув цепь из рук, и бросились поздравлять Бесо. Потом послышались голоса бессалийцев, и вот уже весь клан ликовал. На одну пару стало больше, а, значит, скоро появятся дети и мы станем ещё сильнее.
У меня защипало в носу, слёзы задрожали на ресницах. Знала ли я, впервые оказавшись на бессалийском рынке, что судьба угрюмого мальчишки, слишком взрослого для своих лет, сложится именно так? Думала ли, что сама обрету такую большую семью?