Другая комната была спальной хозяина. Устлана толстым яркой расцветки ковром, с большой кроватью посредине под балдахином, со множеством маленьких валиков и подушечек… Всё ярко расписано узорами восточной тематики. Над изголовьем на ковре, в центре, красовался жёлтый, старинного вида круглый щит воина, местами сильно помятый, с двумя скрещенными кривыми саблями под щитом, с ручками украшенными яркими драгоценными камнями… Конечно, драгоценными, отметила Алла, подделок здесь быть не могло… Красовался и колчан с луком и стрелами… Тоже естественно старинный. Из шкуры какого-то животного. Местами мех вытерся, на солнце выгорел, побурел от времени, но был настоящим, боевым. Особенно вышаркано было то место на луке, добела, где когда-то его касалась рука воина. На боковых стенах висели две большие картины с сюжетами сочных от зелени бескрайних степей, жарким восходящим солнцем, парящими орлами или беркутами в небесной вышине. Необычайно всё мило, привлекательно, окинув взглядом комнату отметила Алла. По углам комнаты стояли корзины с живыми цветами, создавая неповторимый аромат природной свежести.
Ни такой комнаты, ни такой квартиры вообще, она нигде не видела. Сказка какая-то. Тысяча и одна ночь… Александр ревностно следил за её оценкой.
Третья комната была оформлена под домашний кинотеатр, с караоке… Для отдыха. Ничего лишнего. На полу ковры, на стене кондиционер, жалюзи на окнах, большой плоский экран, множество непременных динамиков, диван, кресла, барная стойка с набором всевозможных напитков, фруктов, сервировочный столик…
Четвёртая комната столовая… Стол, на двенадцать персон, посудные шкафы под стеклом, ещё одна барная стойка, всё в коврах, над столом большой старинный абажур красного цвета, на полу, как и везде, толстый и мягкий ковёр…
Были ещё и большая ванна, с набором специй, полотенец, халатов; душ с прозрачной кабинкой, сухая сауна, и… Кухня… От всего этого у Аллы закружилась голова. Александр это заметил… Чуть приобнял её – поддерживая – за талию, она чуть оперлась, давая понять, что благодарна, тронута и восхищена… Александр Ганиевич, заметно вспыхнув, предложил ей освежиться, душ принять, а лучше ванну, пока он тут на кухне маракует…
– Может мне вам на кухне чем-нибудь помочь? – вежливо спросила она, угадывая, что он безусловно откажется.
Александр Ганиевич так и поступил, категорически отказался, сказав, что для него это необыкновенная честь обслужить ТАКУЮ именно женщину, и не спорьте. Алла не возражала. Он проводил её в ванную комнату, крутанул краны, зашумела вода… Оглядываясь, Александр с улыбкой вышел…
Ну а дальше всё будет просто, отметил Александр… Проще не бывает.
Но зазвонил мобильный телефон… Александр-ака достал его, приложил к уху… Звонил его друг и товарищ по бизнесу, совладелец торгового рынка, Азамат.
– Да-да, здравствуй, дорогой, что случилось, какие проблемы?
– Ты дома? Я к тебе еду, – прогудел в трубке как всегда встревоженный голос Азамата. Александр поморщился. Его партнёр всё больше беспокоил Александра своими частыми паническими настроениями. Понятно, что дела шли не лучшим образом. Откупаясь от всёвозрастающих аппетитов жадной чиновничьей и прочей московской мафии приходилось привозить товар бросовый, чтобы дельта была пусть и не возрастающей, не до жиру, а хотя бы неизменной, или около того. Но каждый раз доводить свою нервную систему, ещё и перекладывать проблемы на партнёра, это уже переходило границы. По договору, Александр вложил большую часть денег, Азамат должен был их отрабатывать, и не парить Александру мозги. А получалось не так. Александр зачастую работал психологом у своего младшего партнёра… Это до поры…
– Что такое, что случилось… Я сейчас занят…
Но Азамат не слушал.
– Потом! Я еду, – и отключился.
Спорить, или утверждать, что его нет дома смысла не было. Прятать «мерседес», перегонять куда-то было неудобно, да и Аллочка… О, Аллочка! Аллочка в ванной. Рыбка!! Быть может… Нет, к ней, пожалуй, сейчас не успеть, не тот кайф получится, придётся отложить, но… Всё же, Алла не к месту, или Азамат со своими проблемами. Скорее всего Алла. Партнёр, пусть и паникёр, но – это дело, бизнес, значит, главное… Ладно, пусть Аллочка всё же поплещется в ванне, решил Александр Ганиевич, отдохнёт как следует, понежится, а уж потом… Всё остальное потом, – развлечение на десерт, после!
Зная курительные пристрастия товарища, принялся готовить ему и себе кальяны. Достал табак, угольные таблетки, освежил воду в колбах, прикрыл фольгой специальную заготовку – себе послабее, Азамату покрепче, знал пристрастие товарища, проткнул несколько дырочек в фольге, сверху положил горючее, поджёг таблетку. Прикрыл колпаком. Пусть обгорит. Прошёл к ванной комнате, приоткрыл дверь, голосом Старика-Хаттабыча спросил:
– Есть какие-нибудь пожелания у девушки моей души? – проворковал он. – Трох-тири-дох, тири-дох!..
– Спасибо, пока нет, – прячась в пене, стыдливо прикрывая руками груди, с улыбкой ответила она. – Всё очень хорошо. Я разобралась. – Кивнула она в сторону множества ярких пластиковых флаконов.
– Тц-ц… Если что, – выразительно поиграл бровями, заметил он. – Рядом колокольчик… дилинь-дилинь. И я у ваших ног, мой рыбка.
– Спасибо.
Едва Александр-ака раскурил оба кальяна, как раздался сигнал внутренней домовой связи. На экране монитора светилось искажённое оптикой лицо Азамата, за спиной маячили два его охранника. Александр нажал кнопку…
Через пару минут Азамат стоял у двери, Александр открыл. Гость ввалился, взволнованный, потный, неряшливо одетый… Охранники, как и раньше, остались на площадке, перед дверью.
– Что такое? В чём дело? Почему такой вид? Какая муха укусила? – недовольно спросил он, поочерёдно прикладываясь щеками к влажным от пота щекам партнёра, в традиционном приветствии.
Азамат нервничал…
– Сейчас, сейчас… Дай глоток чего-нибудь!
– Нет проблем, проходи, – хозяин пропустил гостя вперёд. Тот быстро прошёл в гостиную к барной стойке, не выбирая, выхватил из обширной разноцветной и разнокалиберной коллекции бутылок одну, плеснул чуть не доверху в бокал… Александр наблюдал. Отпив, Азамат пожаловался:
– Руки болят… Душа болит… Меня же избили… – Коротко, изучающее глянул. – Ты знаешь?
– Как? Когда? – Александр не знал. Да и не должен был знать, но вот… Послал Аллах партнёра…
– Да недавно, – тряся толстым животом, пожаловался Азамат. – Представляешь, одного говнюка воспитывал. Работать на меня, засранец, отказался. Хрен вам, заявил, черножопым, представляешь, послал меня, сволочь, на три буквы… Меня!.. Хозяина!
Представляешь? Обнаглели… Ну, обнаглели, сволочи! На нас уже и дрянь навозная руку поднимает, я и взорвался… Но, главное, не успел я ему по-хорошему втолковать, проучить, как откуда-то ворвались, уложив охрану, целое отделение чуть не в масках, мужиков, меня избили, всё переломали… Представляешь? Это на людях! В моём доме!..
– Где ворвались? Как?
– На рынке, в моём офисе…
– Слушай, а где был твой Гейдар? Что он? Как допустил?
– Сейчас я с него и спрашиваю. На счётчик поставил, найди где хочешь, приказал, но и его – эти – обломали… Сейчас звонил мне. Две его машины разбили, у самого сотрясение мозга, у другого перелом ключицы, пришлось, говорит, перенести операцию.
– На голове?
– Да не у него… На хрен мне его голова… Обидчики мне нужны, налётчики.
– Зачем они тебе нужны, если вы уже засветились, зачем?
– Теперь уж не знаю. Раньше нужны были, разобраться хотел, а теперь не знаю. Посоветуй друг, Александр, что мне делать? Бросить дело я не могу. Там же товар, деньги, долги, связи, обязательства… И вот! Я оказывается совсем не защищён. Кто хочешь приходи, бей всё, меня унижай, забирай всё… А там же не только моё, там и твоё есть, большая часть…
– Ишь как ты заговорил!.. Большая часть!.. Умный, когда ишак в задницу пнул… Раньше надо было думать… Не дразнить… Итак уже работы нет, выжимают.
– Но я же им всем работу даю, жрать привожу… Они бы лапу сосали, если бы не я… Не мы… Они же с рук моих кормятся… С наших рук… Если бы не мы с азербайджанцами, таджиками, да узбеками и прочими… Они бы с голоду здесь в своей сраной Москве подохли… Все бы подохли, везде. Ты же знаешь! Пьяницы и бездельники они, твари продажные…
– Тише, тише, подожди… Раскричался…
– А что такое? У тебя прослушка? И у тебя тоже?
– Нет, хотя… – Александр оглянулся. – Я не один дома…
– Как? Что ж ты мне раньше не сказал? Я тут…
– Ты же меня не досл уш ал – я еду, я еду… Она не слышала, я думаю, она в ванной…
– У тебя? Здесь? Девочка? Красивая?
– Да, так… Случайно…
– Дай посмотреть? Ну дай, дай…
– Нечего смотреть. Договорим сначала… Кто они, эти… Что-нибудь узнали про них, выяснили?
Азамат сбавил тон, наклонившись, трусливо оглядываясь, продолжил.
– Какие-то военные, Гейдар узнал.
– Это плохо, – заметил Александр. – Лучше бы с гражданскими.
– Кто ж знал – военные попались, на крутом джипе были, приёмами владеют…
– Тоже плохо. До стрельбы-то не дошло, надеюсь?
– Нет, слава Аллаху!
– На деньги тебя развели?
– Нет ещё. Я опередить хотел.
– Понятно. А что Гейдар говорит, что думает?
– В Склифе сейчас хвалёный Гейдар, в реанимации… Ишак тупой… Я посылал… К нему не пускают.
– Так сильно нарвался?
– Да, говорит, в коробочку какую-то его взяли… Чудом выскочил, в шоке… Поклялся отомстить каждому, когда выпустят…
– Ага, отомстит он, – разозлился вдруг Александр. – Он всех вас подставит, на хрен, дурак этот. Это же не Афган ему, не Чечня… Мы же деньги здесь делаем, не блох ловим… Сколько раз я тебе говорил? Здесь как в заповеднике надо, как в Лас-Вегасе… Не автоматом думать, головой, не задницей… Вояка, хренов. Ты хоть пойми, Азамат, вразуми его, нельзя нам внимание к себе привлекать, особенно сейчас, когда так много уже наворочено. Осторожней надо быть. Мы ж на примете все. Особенно теперь… Делаете бабки и делайте, но втихую. Угодливо кланяйтесь, дарите чиновникам подарки, давайте взятки, притворитесь хоть придурками, но не дразните собак, гнитесь, прогибайтесь… пока мы деньги здесь можем делать… Где так ещё придётся… Столько лет удавалось стричь!. Но время другое приходит, другие люди. Ты понимаешь? Это беда… Если они у тебя взятки берут, это не значит, что ты их купил, что он