– Да что вы, Лена! С какой стати? – возмутился Мальцев.
– Вот это и хотелось бы узнать…
– Да не было никакой слежки, – недоумевал Мальцев. – Мы не заметили…
– Вы могли и не заметить, если не знаете, как это определить…
– А мы и не знаем, – признался Мальцев.
– Об этом я и говорю. Так вот, ребята, дальше… Кстати, оружия вы у них не заметили, не обратили внимания?
– Я не заметил, – ответил Мальцев. – Сержант, который остановил, в форме был, это точно, ДПС на спине. На поясе… висело что-то, обычное, я не обратил внимания… Да там же всё так завертелось потом, я и оглянуться не спел… Может Александр…
– И я не заметил… У меня вообще обзора не было… Спереди, сзади зажали… Я и… раздвинул горизонт, границы, в смысле… И всё… Офицер этот потом выскочил и побежал… как заяц прыгал, это я заметил. Больше ничего.
– Значит, оружие не применялось, это хорошо. Фамилии, звания, имена вы…
– Нет, – дружно подтвердили оба. – Первый, который остановил, промямлил что-то невнятное… Он – сержант, это точно, другой офицер, тоже точно… Вроде старший лейтенант… Или капитан… Не разглядели… У ребят надо спросить, они глазастые, могли заметить, но лучше завтра, спят сейчас…
– Понятно. Значит, получается так, одного они должны были в первой машине увезти, а остальных прямо в джипе… Я думаю, те, двое, что сзади нападали, и должны были машину захватить, каким-нибудь оружием напугать, и увезти вас… Так что, возможно, вы всё правильно сделали… Сами спасли себя.
– Вот! Я же тебе говорил, – Александр обрадовано дёргал Евгения за рукав. – Что мы всё правильно сделали. Не милиция это были, а преступники.
– Но это ещё доказать надо, – заметила Елена.
За окном неожиданно возникли звуки завывающей милицейской сирены, тут же, разбрызгивая синий свет проблескового маячка в темноте, во двор влетел милицейский уазик, резко тормознул на въезде, противно известив округу скрипом тормозных колодок. Из машины с шумом вывалились почти квадратные тёмные тени спецназовцев, бросились к одной из крайних машин, окружив, рванули на себя двери, выволокли из машины и бросили на землю два тёмных силуэта, навалились сверху.
– Но-ормльно, Григорий? Отлично, Константин! – выскакивая на балкон, воскликнул Кобзев. – Сработало! Как пять копеек! Ну, Ёлка! Ну, прокуратура!..
– Саша, это оперативники… Им проще.
Спецподразделение между тем провело досмотр – там, внизу, людей, их документы, саму машину. Тут же, следом за первой машиной, полоснув светом фар, так же коротко крякнув динамиком, во двор въехала ещё одна милицейская машина. В неё и усадили задержанных. Девятку закрыли. Спецподразделение вразвалку прошло к уазику. Бойцы один за другим исчезли в ней, гулко при этом хлопая дверями. Машина завелась, пятясь задом выехала со двора, вновь устрашающе громко крякнув динамиком, отсалютовала так, и исчезла… Наступила условная тишина.
– Ну всё, слава Богу, закончилось! – воскликнул Александр. – Это было классно. Я не ожидал! Образцово-показательное выступление. Браво, брависсимо! Высший пилотаж! Брильянте! Это нужно срочно обмыть, ребята, я предлагаю. Архисрочно. Жека, где у тебя…
– Нет, не закончилось, – остановила Елена. – Дело в том, что на кого-то из вас идёт охота… Я так понимаю. И то что дело сорвалось, не означает, что оно закончилось, наоборот, оно будет продолжено, или должно быть продолжено…
– Это наверное на наших мальчишек, – взволновался Мальцев. – Никита сказал, что это люди от какого-то Гульнар… Гейнур…
– Гайдара… или что-то близкое к этому, – уточнил Кобзев. – Мальчиш-плохиш, в общем.
– Причём, оглы, какой-то. Точно. Он в милицейской форме был, со звёздочками… Правда, убежал.
– Так, Лёлька, я понял, спасай нас, говори, что нам делать? Мальчишек прятать?
– Мне надо подумать. С нашими посоветоваться… Одно ясно, вас прикрывать надо. Сами вы не справитесь…
– Мы!.. – Александр почти обиделся. – Да мы…
– Саша, – осадила Елена. – Не нужно храбриться, второй раз такое может не пройти. Вы музыканты, так? Вот и занимайтесь своим делом… Не лезьте, куда не надо.
– Лена, что же это поучается, я не пойму, мы на чужой территории что ли живём? – Мальцев не понимал, как такое могло произойти в его стране, в его городе. – Мы разве не дома? мы разве в зоне боевых действий? здесь фронт? война? Почему кто-то может здесь на кого-то охотиться? Что это такое? Мы разве кролики, или действительно овцы… Что за дела? Куда милиция смотрит, или ФСБ, или как их там, а? Где защита гаранта Конституции? Что вообще здесь происходит?
– Ой, мальчики, вы телевизор смотрите, газеты читаете? Там же всего этого полным полно…
– Да, но это же только телевизор, жёлтая пресса, криминальная хроника…
– Сюжеты, постановки… искусство, – дополнил Кобзев. – Кино.
– Именно что кино! На самом деле всё гораздо жёстче… – заметила она. – Гораздо сложнее… Если бы война, была бы линия фронта: здесь мы, там они. Прямое военное противостояние. Это мы худо-бедно проходили… С разными шпионами и засланными хуже. Их хорошо готовят, их не видно, их не отличишь, но их не много. Здесь нам большой опыт старой системы помогает, наработки, связи, воля… Про олигархов можно не говорить, с ними разберутся – не могут не разобраться. А вот как с этими быть, с нашими «родными» гражданами, которые на новой волне расцвели, как тина на болоте? Не предприниматели, тех, настоящих предпринимателей, какие в начале перестройки появились, их уже нет, их давно растоптали, а эти, которые пристроились, подстроились, перекрасились, ни с совестью не считаются, ни с моралью, ни с законом… Как их выявить? Они ведь разными разрешительными бумажками закрылись, нужными связями обросли, во все сферы нашей жизни встроились, закрепились, паразитируют, часто и шантажируют нас! Экономику страны подрывают, нравственную чистоту общества поганят. С этим как? С чем мы завтра жить будем? Как мы с Сашей своей дочери и сыну в глаза будем смотреть?.. А внукам?..
– Елена, ну не сами же они по себе, эти преступники живут, им кто-то же позволил… – Возразил Мальцев. – Чем правительство думало, когда всё им разрешало? Законы эти принимало!
– Это да. Это вопрос. Большой вопрос… – согласилась Елена. – Объясняется вроде бы просто, не хватило ума предвидеть последствия. Волна популизма скрывала подводные камни. Чем выше была волна, тем выше образовывались камни, их становилось больше. Хотя их старались не замечать. Словно и нет совсем. Теперь волна вроде бы схлынула – камни и мусор остались, вот они, проявились… Разгребай теперь… А как разгребать, когда всё по живому?! Чуть копнёшь – там грязь, преступления… Ещё какие преступления!.. Казалось бы, чего ещё надо, возбуждай дело, веди следствие, создавай доказательную базу, арестовывай. Но нет, прокурор санкции не даёт. Ему вышестоящие инстанции запрещают. Потому что многие замараны. И властные структуры, и силовые, и общественные… Все… Сплелись!
– Елена Николаевна, неужели придётся ждать, когда все властные фигуранты состарятся и из жизни уйдут… Тогда только, да?
– Не думаю!
– Ёлка, ты вслух это где-нибудь не скажи! Хорошо если просто уволят, – забеспокоился Кобзев.
– Я понимаю, Саша. Но ведь это всё на поверхности лежит. Хочешь, не хочешь, мы постоянно об этом говорим… И в прокуратуре и между собой… В разной правда форме, но обсуждаем… Мы не можем не обсуждать. Потому что деяния противоречат Закону. А Закон – превыше всего. Вор, как известно, должен сидеть в тюрьме. И преступник, рано или поздно, будет сидеть в тюрьме… Лучше бы раньше, конечно, – мы так считаем…
– И мы так же, – Мальцев посмотрел на друга.
– Как пять копеек, – поддержал Кобзев. – Наша прокуратура постарается. Да, Ёлка?
– Если б всё так было просто, ребята… Но мы идём к этому… Беда в том, что преступлений было совершено так много, мы же, прокуратура, работаем, мы видим, – оторопь берёт… Создаётся впечатление, что нормальных людей в политике, управлении, бизнесе, уже и не осталось… А если они и есть, их не видно. Потому что, как известно, на поверхности понятно что плавает… А чуть тронешь его, «бедного, несчастного», он шипеть начинает. Когда взятку суёт, когда за чью-нибудь спину прячется, когда и силу применяет… От запугивания, до убийства… Он так бизнес свой защищает. Представляете? Парадокс! Примеров много. В вашем случае, надеюсь, большими деньгами не пахнет. Вы, слава Богу не нефтяные или алмазные короли, значит, силы и средства должны быть адекватными. Уже хорошо! Это какая-нибудь досадная случайность, либо чьи-то амбиции. Над этим подумать надо… Слава Богу, что именно так у вас сегодня обошлось, могло пройти и по другому сценарию… Так что, приказываю, никакой больше самодеятельности, никакого ура-патриотизма… Пока не поймём, откуда ноги растут… Такие дела. Извините за лекцию.
Экран мобильного телефона Елены неожиданно включился, вспыхнул голубоватым светом, заиграла весёлая мелодия «Хеппи бесдей ту ю…», Елена нажала на кнопку соединения, приложила к уху.
– Капитан Кобзева, слушаю… Да, товарищ майор… Ага… Ага… Так… Вот как!.. Поняла… Да?.. Правильно. Совершенно верно. Не оставляйте на утро. Так… Хорошо… Спасибо… А мне-то за что? Это вам спасибо за оперативность… Нет, взаимно… Общее дело… Хорошо. До свиданья. Спокойного дежурства. – Улыбнулась, отключила телефон, и медленно выдохнула. – Во-от так вот!..
– Что, так вот? – заинтригованно, в голос спросили мужчины.
– Ум-м-м… – Елена окинула их ещё тем, другим, мало знакомым даже Кобзеву взглядом, хотя он уже менялся, приходил в обычное для неё состояние женственности и тепла. – Ничего, – улыбнувшись, ответила она. – Всё в порядке. Люди работают. К утру может что и проясниться. Но мне нужно ещё кое с кем поговорить… Подстраховаться… Пошли домой, Саша, уже поздно, мама нас ждёт. А вы, Гена, ребятам ничего не говорите, будьте предельно внимательны – я настаиваю – ни на минуту не оставляйте их одних… Это возможно?
– Конечно, без проблем.
– Ну и хорошо. Вот номер моего сотового… Если что – сразу звоните… Договорились?