стояния области», значит, всего края, значит, всей страны. А это, извините, дорого стоит… В-третьих, когда ещё так интересно поговоришь с грамотными людьми, да на равных…
Гейдар подошёл к белой девятке с затемнёнными стёклами, с московскими номерами, одиноко стоявшей на небольшой поляне возле дороги, открыл дверь, сел в неё. За рулём сидела женщина. Нет, не любовница, кто подумал, сотрудница. Деловая женщина. В милиции бы она значилась под рубрикой «агент», у Гейдара – сотрудница, помощница, «племянница». При средней, неброской внешности, она, несостоявшаяся на сцене актриса, в жизни достигла многого. Послужной её – «боевой» – список занял бы не один десяток машинописных страниц. Кто-кто, а Гейдар уж точно знал это. Пресловутой Мата Хари такое не снилось. «Племянница» была художником своего дела. Мастером-диверсантом. Удачливым, и изобретательным. Столько лет, и полностью в тени. Всегда на острие проблемы и в тени. Не помощница – золотник! Боевую школу прошла именно в руках Гейдара. Длинная история.
Когда-то она, совсем девчонкой, там, в Афганистане, попала в его роту… Случайно, не случайно, один сержант с собой из отпуска её привёз. Влюбилась она в него, говорят, как кошка – первая любовь, романтическая! – и он похоже. Вскоре в одной боевой операции его пулей с брони свалило. Или снайпер снял, или шальная какая, но в переносицу, гад, попала, не стало сержанта. Отправили грузом «200». Девчонка с горя запила, по рукам пошла, пока Гейдар, он тогда ротой разведки командовал, не пожалел девчушку, силой не забрал её из очередной койки… Своим «цыплячьим» худым видом она напомнила ему племянницу, дочь двоюродного брата. Брату он многим обязан был. Он пожалел её, как свою, стал опекать, вернее учить военному ремеслу. Снайперски стрелять, топографии, подрывному минному делу, приёмам нападения и обороны, работе с ядовитыми веществами, формировал специальное для такой работы мышление… Девчонка в этом расцвела, можно сказать преуспела. Фору могла бы многим дать… Но, Гейдар её берёг… её специальные знания не афишировал… Все считали её просто игрушкой командира, любовницей, и только. И что с того, что малолетка? Ничего особенного. Нормальное дело на войне, обычное. Поиграет-поиграет командир с девочкой, считали многие, собьет охотку, передаст другому, но… Не передавал. А она смотрела только на командира, ходила за ним как собачонка. Как мать или сестра стирала ему что-то, готовила, а ночью… стонала под ним, как оглашенная… Солдаты с удовольствием слушали ночные «концерты», боясь, что духи когда-нибудь прервут процесс, помешают… Под её стоны солдаты вручную «передёргивали затвор», сбрасывали напряжение… Как секс по радио слушали. Уматно было! Развлечение.
Когда война для Гейдара закончилась, она тоже вернулась в страну. На короткое время они потеряли друг друга, но потом нашли. Ни он, ни она не нашли себе мирного применения, вновь пошли рядом. Он привлекал её редко, щедро оплачивал, она выполняла сверхсекретные, эксклюзивные его задания. Работу выполняла хорошо и чисто. Теперь она цыплёнком не выглядела. Даже смешно это вспомнить. Столько лет прошло! Сейчас она деловая женщина. Часто меняя парики, очки, тональный крем и виды макияжа, одежду, обувь, она была неузнаваемой. Всегда совершенно разной. У неё это получалось мастерски. Гейдар уверен был, пройди она с ним рядом в толпе, он и не узнал бы её… Даже лоб в лоб… Хорош золотник! Очень хорошо! Гейдар ценил её, уважал, и если бы не его роковое ранение, возможно, женился бы на ней, но…
– Я всё сделала, – с полуулыбкой сказала она, глядя на него сквозь тёмные очки. Гейдар молча крутанул головой, вопросительно окидывая глазами салон. Она поняла, ответила. – В машине чисто, ни одного жучка. Можно говорить.
– Ты хорошо выглядишь, – заметил он.
Она устало улыбнулась, сняла очки…
– Видишь, сколько уже морщин? Но спасибо за комплимент, я оценила. А вот ты действительно хорошо выглядишь, форму держишь, – кивнула она на его спортивную одежду. Вновь спряталась за очками. – Я жду команды.
– Молодец! Но ты твёрдо уверена?
– Так точно, командир. Вполне.
– И хорошо. Я позвоню, скажу: «О, извините, я ошибся», всё остальное за тобой.
– Хоть сейчас…
– Умница. Деньги тебе сегодня переведут.
– У меня, их итак, как… грязи.
– Ну, так положено, – перебил Гейдар. – Я не могу иначе.
– Ладно-ладно, переводи… – разрешила она. Помолчав заметила. – Ты действительно себя хорошо чувствуешь?
– А что такое? Плох?
– Круги под глазами…
– А, это… Заботы разные… Мелочь. Не обращай внимание. Спасибо тебе. Жди звонка. Я пошёл.
– До свидания… Ты потом позвонишь… после моей работы?
– Обязательно. Не скучай.
– Я не скучаю. Я просто жду…
– Целую, – кивнул он, открывая дверь…
Где-то вновь коротко напомнила о себе одинокая кукушка: ку-ку, ку-ку, ку-ку…
Через минуту на поляне ни машины с «племянницей», ни Гейдара уже не было.
Также ярко светило солнце, щебетали, бойко возились в листьях деревьев и кустарниках неугомонные птицы, настырно жужжала прочая летающая мелочь, в траве ползали жучки, муравьи…
Высоко в небе сварливо переговариваясь, летела стая ворон, в лесной чаще умолкла кукушка… Зашумел чайник на печи.
И вопросы на листках вроде закончились. Визитёры засобирались.
– Спасибо, Галина Михайловна. Очень приятно, что вы согласились на беседу.
– Ваши ответы непременно будут занесены в машину, в базу данных, – впервые подал голос молодой человек. – Она обработает, и присоединит к ответам других респондентов. На основе этого, как мы уже говорили, будет сформировано предложение для депутатской комиссии, потом и программа. Большое вам спасибо. Вы нам очень помогли!
Молодые люди заторопились…
– Да ничего-ничего, пожалуйста, если надо. А может, чайку… Я бы и оладышков напекла, если подождёте…
– Нет-нет, большое спасибо…
– В следующий раз если… До свидания, – молодые люди церемонно распрощались, аккуратно прикрыв за собой калитку, торопливо вышли…
Галина Михайловна проводила их глазами, бросилась к плите, спасать «убегающий» чайник…
Девушка в ярком жёлтом блузоне и молодой юноша с деловой папкой быстро прошли в противоположную сторону от места только что отъехавшей белой вазовской «девятки», подошли к стоявшей на «случайном» ремонте Жигули ВАЗ-2131 «Нива», цвета «мокрый асфальт», тоже с тонированными стёклами. Водитель как раз оказывается закончил возиться под капотом, выглянул из-под него, увидел идущих, удовлетворённо хмыкнул, вытер тряпкой руки, убрал подкапотную стойку, хлопнул капотом, молча прошёл к водительскому месту. Все трое сели в машину. Там уже, стягивая с себя зелёные армейские маскировочные халаты, переодеваясь в гражданскую одежду, сидели два человека. Водитель, коротко глянув на девушку, а это была та самая Лена, вернее Ёлка, нет, Елена Николаевна Кобзева, повернул ключ зажигания. Машина, словно ждала, сразу же завелась, водитель выжал сцепление, включил передачу…
– Ну, как у вас? – когда машина немного отъехала, поворачиваясь к сидящим сзади, спросила Елена Николаевна.
– Всё в порядке, товарищ капитан, – ответил один из троих, вихрастый парень, уже в обычной майке безрукавке, джинсах и шлёпанцах. – Пальчики снял, и комнату всю осмотрел… Пока вы беседовали. – Похвастал. – Нашёл тайник. Два пистолета.
– Ого! – изумилась девушка.
– Да. Один – восемнадцати зарядный «бердыш», с запасной обоймой, другой ПСС 7,62 тоже с двумя обоймами. Снял пальчики, номера, конечно. Больше не успел.
– Хороший арсенал, серьёзный, – заметил самый молодой человек среди них, Алексей Леонидович, стажёр.
– Может, ещё что есть, я на первом этаже не смотрел, сигнал услыхал и…
– Понятно, – кивнула головой девушка. – Итак не слабо. Молодец, Женя, хорошо сработал. А у вас как, Сергей Викторович, удалось?
– Обижаете, Елена Николаевна! И записал, и сфотографировал… Наша техника всё может.
– Не техника – люди, – поправила Елена Николаевна.
– И техника.
– Согласна. И неужели всё-всё?
– Да! – ответил Сергей Викторович, тоже уже переодетый в летние светлые брюки, рубашку апаш, с небольшим чемоданчиком на коленях. – Хотите послушать?
– Да, если можно.
– Один момент. Сейчас, – с готовностью отозвался он, щёлкая замками крышки чемодана. Там находилась звукозаписывающая аппаратура с телескопическими штангами, камуфлированные под цвет местности, и фототехника. Вставив в ухо наушник, Сергей Николаевич пощёлкал кнопками перемотки и воспроизведения, передал второй наушник девушке, предупредил. – Там сильный естественный фон, он потом уберётся. – Девушка кивнула головой, я понимаю. Оператор нажал клавишу…
На лице Елены Николаевны отразилось полное удовольствие от услышанного…
– Я думаю, Лёша Титов доволен будет, – выслушав в наушнике запись, с короткой улыбкой заметила она. – Хорошо сработали. Молодцы. Я довольна.
– Прокурор бы только не помешал… – скептически глянув, заметил водитель. – А то опять получится как всегда.
– С такими факторами? Нет, наверное, не помешает, – уверенно сказала она, и задумалась.
Гейдар, распахнув калитку, переступил порог дачного участка, Галина Михайловна ждала его.
– Ну наконец-то, Геннадий Николаевич, у меня оладьи уже простыли. Вы так много бегаете. Скоро уже наверное и полдень.
– Нет, дорогая Галина Михайловна, до обеда ещё далеко… – отмахнулся постоялец, и неожиданно восторженно заметил. – Какое утро сегодня хорошее, необычное, заметили?
– Да, необычное, заметила, – так же бодро отозвалась Галина Михайловна, радуясь своим наблюдениям: действительно видать выздоравливает Геннадий Николаевич, и она, кстати, с пользой день начала, добавила. – Жить хочется.
– Да, – думая о чём-то своём, согласился постоялец. – Ещё поживём.
– Конечно! Если ещё и резервы народные правительство подключит… о-го-го тогда, как будет хорошо. Действительно заживём.
Не понимая, постоялец внимательно на неё посмотрел, о каких это резервах она говорит, уж не подсмотрели ли… Нет, пожалуй, хозяйка выглядела как обычно, да и не смогла бы она подглядеть, быстро вернуться, напечь оладьев, на стол накрыть… Но относительно резервов она попала в точку, просто в десятку. Гейдар в душе улыбнулся, вспомнив свой тайный резерв… Что ж, поживём, увидим.