– Нет!.. Нет!.. Нет!..
– Замолчи! – рявкнул Сумеречный Отец, яростно дергая за серебряную цепочку. Кири рухнула на пол, содрогаясь от боли.
– Ну-ну, – продолжила черная голова Хроматуса. Ее голос был бархатистым, шипящим, холодным. Хроматус медленно, неуклюже поднялся, но его движения постепенно становились все более и более изящными. Он учился управлять своим телом. – Пусть синяя крошка щебечет. Потом ее крики станут только слаще. Она будет…
Красная голова прервала черную, повернувшись на запад. Хроматус дернулся, все еще не полностью владея своим телом.
– Они идут! – выкрикнула голова чистым, сильным голосом. – Я еще не готов! Что ты натворил, Отец?
И Киригоса расхохоталась. Она слышала свой смех, понимала, что он звучит истерически, но ее словно прорвало, и поток хохота продолжал вырываться из ее груди. Девушка подняла трясущийся палец, указывая им на сумеречных драконов, которые изо всех сил мчались к храму. Их преследовали ее храбрые синие сородичи.
– Ты просчитался! – закричала Киригоса. – Великий Сумеречный Отец со своими замечательными планами! Но твои драконы слишком быстро сбежали, и мой род летит сюда, чтобы уничтожить и их, и твоего монстра, и тебя самого! Так и какой же у тебя теперь план, о мудрый человек?
Сумеречный Отец пребывал в такой ярости, что даже не стал дергать за цепь. Рукой в перчатке он ударил Киригосу по лицу с такой силой, что она отлетела в сторону, но драконица продолжала смеяться и размахивать руками:
– Калесгос! Кейлек!
И она его увидела!
Сердце Киригосы радостно забилось. Кейлек был вознагражден за свою мудрость и сострадание. Он, Аспект Магии, летел в их сторону, озаренный сияющим светом. Кейлек стал больше других драконов, а на его спине сидел кто-то крохотный. Наконец, после стольких лет, вся эта мощь досталась кому-то, чей разум не был омрачен ни безумием, ни жаждой мести, ни мыслями о предательстве. Глаза Киригосы наполнились слезами, и она разрыдалась от радости.
Кейлек не погибнет. Не погибнут и все другие Аспекты. Они шли в бой сейчас, пока Хроматус еще не набрал всю разрушительную мощь.
Внизу Хроматус запрокинул все свои головы и взревел. Все его голоса – шипящие, сильные и мелодичные – слились в одну ужасающую симфонию. Затем монстр взлетел в небо. В какой-то миг он рухнул вниз, но затем взмахи крыльев стали увереннее, и он пошел в атаку.
Киригосе часто снились кошмары, особенно в последние несколько месяцев. Ее, узницу, ежедневно подвергали пыткам и держали запертой в обличье человека. Все это время она думала, что ее единственным освобождением могла стать только смерть. Да, ей очень часто снились кошмары.
Но они не шли ни в какое сравнение с чудовищной реальностью, разворачивающейся у нее перед глазами.
Хроматус двигался рывками, словно кукла, которая никогда не должна была существовать. Он был крупнее любого дракона, даже Аспекта Калесгоса. Хроматус летел неуклюже, но почему-то быстрее всех, а его грубые удары оказались смертоноснее ударов любых драконов – и тех, кто сражался против него, и тех, кто был на его стороне.
Но Хроматус оказался не просто силен и ловок физически. Белое свечение магии и нездоровый лиловый цвет атак сумеречных драконов обогащались вспышками других оттенков: алым огнем красных и изумрудным ядом зеленых. В бою Хроматус пользовался умениями всех древних драконьих родов.
Киригоса услышала победный рев сумеречных драконов, снова воодушевленно бросившихся в бой. Пусть несколько секунд назад они удирали от своих преследователей, но теперь боролись с неумолимым упорством и жестокостью.
На это отвратительное существо было страшно даже смотреть. Хроматус не должен был существовать, но все же он летал, выдыхал огонь, создавал иллюзии и неуклюже, но эффективно и жестоко нес смерть.
Несколько драконов из рода Киригосы были убиты одним лишь этим монстром. Остальные ужаснулись при виде хроматического дракона. Они смотрели только на него, потеряли бдительность и упустили из виду все еще летавших в воздухе сумеречных драконов. Прямо на глазах у Киригосы один из синих попытался подобраться к Хроматусу сзади, но чудовище одним беспечным ударом могучего хвоста переломило ему шею. Мгновенно погибнув, синий рухнул вниз, присоединившись к своим собратьям. Не выдержав этого, Киригоса отвернулась и закрыла лицо, но кто-то твердо схватил ее за руки и отдернул их. Полными слез глазами драконица посмотрела на Сумеречного Отца и почти смогла разобрать черты его лица под темным капюшоном.
– Ну и кто же смеется теперь, девчонка? – хохотал он. – Твой драгоценный род… Хроматус едва ожил, и посмотри, что он вытворяет! Смотри!
Он подтащил девушку к краю платформы, одной рукой держа ее за подбородок, а другой прижимая ее руки к туловищу железной хваткой.
– Смотри!
«По крайней мере, – подумала Киригоса, чувствуя, как ее сердце обливается кровью, – он не может заставить меня открыть глаза».
Тралл ощутил, как боевой настрой синих драконов сменился пораженческим настроением. И орк чувствовал то же самое.
Они бились с драконом, который вполне мог оказаться порождением худшего кошмара Отрекшегося. Из его огромных плеч торчало по крайней мере пять голов разного цвета. Он казался дерганым, полусгнившим, похожим на порождение Плети, ковыляющее в бой. Но дракон все-таки был живым существом, а не нежитью. Живыми были и каждая из его ужасающих голов, нападавших с таким остервенением, что все синие драконы, уже почти добившиеся победы, начали волноваться и паниковать.
– Что это такое?! – прокричал Тралл Кейлеку.
Аспект ответил не сразу, он был слишком занят тем, что отбивался от нескольких нападавших одновременно. Затем Кейлек крикнул:
– Это хроматический дракон!
Тралл вспомнил, что Дешарин рассказывал ему о подобных существах. Этих чудовищ собирали по кусочкам из частей драконов других родов. Но Дешарин говорил, что они все мертвы.
Вот только этот монстр точно был очень даже живым.
На мгновение Тралл уставился на чудовище, пытаясь осознать, что это и как легко оно расправляется с синими драконами… и даже с Калесгосом, их новым Аспектом. Орк лишь на секунду потерял бдительность и поддался шоку, но этой секунды хватило.
Существо на немыслимой скорости понеслось к ним, раскрывая пять пастей. Вонь гниющей плоти, исходившая от хроматического дракона, была практически невыносимой. Кейлек нырнул в сторону, прочь с его пути. Тралл держался изо всех сил и подумал, что у них получилось увернуться, но вдруг что-то врезалось ему в торс и отбросило в сторону, словно он был всего лишь блохой на спине волка. Орк понял, что мастерский маневр Кейлека спас его от прямой атаки пятиглавого хроматического дракона, но не смог уберечь от скользящего удара могучего хвоста пролетающего мимо монстра.
«Так вот, значит, как я в итоге погибну, – подумал Тралл. – Упав со спины Аспекта и разбившись об острые камни».
Он закрыл глаза и прижал Молот Рока к сердцу, радуясь, что хотя бы умрет с оружием в руках. Летя вниз, Тралл задумался, почувствует ли он, ударившись о землю, как ломается его позвоночник или как раскалывается череп.
Глава шестнадцатая
Тралл не почувствовал ни того ни другого. Он ощутил удар чего-то, что затормозило падение, но не прекратило его – чего-то гораздо более мягкого, чем камень. Через секунду, наконец перестав падать, орк понял, что его окружает нечто холодное и мокрое. Он ничего не видел и едва мог дышать. А затем Тралл осознал, что упал не на камни, а в снег, который затормозил его падение. Он был жив. Орк дрожал, тяжело дыша, его тело болело… но он был жив.
Вопреки этому Тралл закрыл глаза.
Он увидел себя со стороны, сидящим на скалистой вершине рядом с прекрасной, сломленной фигурой. Алекстраза смотрела на него, и от нее исходили боль, горе, уныние и отчаяние.
«Ты не понимаешь», – сказала она ему.
«Что я не понимаю, Алекстраза?»
«Что это не имеет значения. Все это. Неважно, что все события взаимосвязаны. Неважно, как давно начался этот заговор. Неважно даже то, что мы можем его остановить. Наши дети – мертвы. Кориалстраз – мертв. Я тоже стою на пороге смерти и скоро через него перешагну. Надежды не осталось. Ничего не осталось. Все остальное неважно».
Тогда он действительно ничего не понимал. Тралл был полон надежды, ведь он только что освободил Ноздорму. А еще Кейлек со своим заразительным оптимизмом и добрым сердцем воодушевил Тралла, чтобы тот продолжал сражаться, бороться и противостоять напавшим на них сумеркам.
Но Алекстраза была права. Все это не имело значения.
Калесгос скорее всего уже погиб от лап чудовищного существа, которое отмахивалось от нападок синих драконов так, словно они были роем рассерженных насекомых. Последователи культа Сумеречного Молота одержат верх. Сначала они поработят всех, а потом уничтожат.
Какая разница, продолжит Тралл жить или нет? Какая разница, принесет ли тяжелый труд Служителей Земли плоды и смогут ли они понять, как позаботиться об этом мире и исцелить его? Все было напрасно.
Вот только…
Изящное лицо сломленной Хранительницы Жизни сменилось другим. Острые, резкие черты, клыки и темная кожа. Сердце Тралла вдруг забилось сильнее, словно пробуждаясь.
Возможно, Культ уничтожит этот мир. Возможно, шаманы Служителей Земли действительно обманывали себя, пытаясь исцелить землю, и вместо этого они станут лишь свидетелями ее гибели.
Но, находясь в отчаянии, в одиночестве и тьме, Тралл кое-что понял.
«Кориалстраз мертв», – сказала Алекстраза. Она никогда больше не сможет увидеть своего возлюбленного, своего спутника жизни, друга и защитника, никогда не сможет ласково коснуться его лица, никогда не увидит его улыбку.
Но Аггра еще не погибла. Что удивительно, после своего падения выжил и Тралл.
Он с трудом вдохнул и с болью ощутил, как к нему возвращаются чувства. Его замерзшие губы зашевелились, и он прошептал ее имя:
– Аггра…