Синеволосая голова Кейлека кивнула.
– Мы так думали. В них нет ничего естественного, Тралл. Их создали. Собрали по частям. А тот, которого мы видели… Я никогда раньше о нем не слышал, но, очевидно, он – величайший успех Нефариана. Я никогда не видел существо с пятью головами.
– Пять голов, – задумчиво произнес Тралл. – Каждая цвета определенного рода.
Сколько орк ни пытался, он никак не мог выкинуть из головы этот безобразный образ.
– Пять голов, – с растущим ужасом повторил Калесгос. – Ну конечно. Тралл, хроматические драконы никогда не жили долго. Но, возможно, именно этот секрет и узнал Нефариан: пять голов, пять мозгов. Может быть, именно это делает Хроматуса таким могущественным, хотя он… хотя он и показался слабым.
Тралл не смог скрыть своего удивления.
– Слабым?
Кейлек повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
– Слабым, – повторил он. – Он спотыкался, двигался неуверенно. Иногда крылья подводили его. Но все же мои сородичи не смогли выстоять в битве с ним и с сумеречными драконами. Он победил меня, Тралл. Я стал Аспектом, и я не совру, если скажу, что ни один дракон, кроме других Аспектов, не сможет одолеть меня. Но мне пришлось отдать приказ к отступлению, или Хроматус уничтожил бы и меня, и всех моих драконов. Мы обрушили на него всю нашу мощь. А он был слаб.
Тралл уже понял, что Кейлек был из тех, кто старался мыслить оптимистично. Он не поддавался отрицательным эмоциям вроде гнева и отчаяния. Но все же орк заметил в его голосе и выражении лица обреченность, тревогу и, да – чувство безысходности.
Тралл понял, почему.
– По какой-то причине он сражался не в полную силу, – заметил орк. – И когда он наконец исцелится…
В глазах Кейлека отражалась вселенская боль.
– …похоже, остановить его не сможет ничто, – тихо закончил он.
– Нет, – задумчиво возразил Тралл. – Никто и ничто не сможет победить его в одиночку.
– Мы расколоты в то время, когда нам так нужно единство, – вздохнул Кейлек. – Этот Хроматус во главе сумеречных драконов… он победит… он сотрет в порошок и меня, и моих сородичей, если мы снова приблизимся к нему без подкрепления.
– Изера и Ноздорму придут на помощь, – уверенно ответил Тралл. – Они и их драконы присоединятся к тебе.
– Этого недостаточно, – глухо откликнулся Кейлек. – Нам нужны красные. Нет… даже больше, нам нужна сама Хранительница Жизни. Мои драконы напуганы, Тралл, и, признаюсь, я тоже испугался. Увидеть такое чудовище, знать, что ты не можешь победить… – он мотнул головой. – Нам нужна надежда, которую Алекстраза дарит другим, но у нее не осталось ничего даже для самой себя. А без нее – я искренне убежден в этом – мы проиграем.
– Я поговорю с ней еще раз, – решил Тралл.
– Она не прислушалась к тебе в прошлый раз, – покачал головой Кейлек. Его приятный голос был отравлен несвойственной ему горечью. – Не прислушается и теперь. Мы погибли, Тралл… И я не знаю, что делать. Я – Аспект. Мне открылись… новые истины, новое понимание сущего. Мне трудно объяснить. Я стал чем-то большим, нежели был раньше, но все же я чувствую, что не изменился. Я чувствую, что я всего лишь Калесгос, и не знаю, что делать.
Тралл подошел к другу и положил большую зеленую ладонь на его плечо.
– Твои драконы отдали тебе свои сердца из-за твоей скромности и смирения. У тебя появились все силы Аспекта Магии, но это не изменило того, кем ты являешься в глубине души. Я знаю, что ты храбр, Кейлек. И знаю, что задача кажется практически невыполнимой. Но… пока я лежал в снегу, наполовину живой и наполовину мертвый… – он запнулся. – …мне явилось видение. Я сердцем чувствую, что оно показало мне истину, а не последнюю искру надежды умирающего орка.
Калесгос кивнул, полностью поверив ему:
– И что же ты увидел?
Тралл покачал головой.
– Я не могу поделиться этим с тобой – пока не могу. Алекстраза должна узнать правду раньше других. Именно поэтому я думаю, что, возможно, смогу вернуть ее. Думаю, вместе с Хранительницей Жизни и ее красными драконами мы заставим Хроматуса немного поволноваться.
И они широко улыбнулись друг другу.
Члены культа Сумеречного Молота были очень заняты.
Несмотря на то что в Хроматусе зажглась искра жизни, его тело оставалось омерзительным и разлагающимся. Он яростно сражался, даже будучи только что рожденным и слабым, и все равно победил. Теперь же дракон лежал на снегу рядом с храмом, голодный и требовательный. Члены культа подносили ему добычу, которую каждая голова жадно заглатывала своими чудовищными челюстями.
Сумеречный Отец стоял рядом с ним, окрыленный его победой. Смертокрыл наверняка будет доволен тем, что сегодня произошло: Блэкмур уничтожил разочаровавшего их Аригоса и воспользовался его редкой кровью. Своей смертью синий дракон послужил их делу больше, чем действиями при жизни. Кроме того, один из сумеречных драконов доложил, что Тралл упал со спины Калесгоса, и Блэкмур отправился за ним на тот случай, если орк вдруг каким-то образом смог выжить. Сумеречные драконы оттеснили синих, и, самое главное, Хроматусу была возвращена жизнь. Даже будучи новорожденным, он смог отбить все атаки синих драконов под предводительством их нового Аспекта Калесгоса.
За последний час Хроматус почти не говорил – он пожирал туши снегопадных оленей, которых охотники убили и принесли к нему. Но теперь дракон остановился и поднял свою огромную черную голову.
– Мне нужно больше еды, – небрежно сообщил он.
– Ты получишь все, что нужно, Хроматус, – заверил его Сумеречный Отец. – Мы будем носить тебе дичь до тех пор, пока ты сам не захочешь на нее поохотиться.
– Скоро захочу, – произнесла черная голова глубоким голосом, который было проще почувствовать, чем услышать. – Чем живее добыча, когда мои челюсти смыкаются на ней, тем она вкуснее.
– Очень точно подмечено, – согласился Сумеречный Отец.
Хроматус опустил черную голову, чтобы продолжить есть, но поднял красную. Он держал ее в профиль, но один огромный глаз уставился на человека.
– Драконы все еще не подставили мне свои глотки, чтобы я мог их перегрызть, – сказала голова. – Они нападут снова.
Сумеречный Отец не уловил предупреждения в его голосе.
– Если они так поступят, то останутся в дураках. Но мне кажется, что они слишком подавлены и не будут делать глупости, – возразил он. – Изера пропала, и ее драконы в растерянности. Ноздорму, конечно, нашелся, но ему все еще нужно собраться силами или расшевелить свой род, чтобы прийти товарищам на помощь. Алекстраза выплакала себе все глаза, подобно какой-то человеческой девчонке, а ее драконы, похоже, не могут выполнить без нее даже простейших задач. Ты показал синим свое могущество, а их Аспект слишком мягкосердечен, чтобы твердо править ими. Их так называемый герой Тралл либо лежит замертво в снегу, либо скоро окажется насаженным на меч Блэкмура. Мне кажется, у тебя полно времени, чтобы восстановиться, друг мой.
Дракон со злостью смотрел на него горящими лиловыми глазами.
– Я тебе не друг, Сумеречный Отец. – Он говорил мягко, но что-то в его голосе заставило сердце человека на секунду замереть. – Я не твой ребенок и не твой слуга. Мой отец создал меня, чтобы я служил могучему Смертокрылу, как и ты. Лишь в этом у нас есть что-то общее.
Сумеречный Отец не показал своего страха. Впрочем, он подозревал, что дракон все равно его почувствовал. Человек выдержал небольшую паузу, чтобы его голос не дрожал.
– Конечно, Хроматус. Мы оба служим верно и преданно.
Огромные глаза сузились, но Хроматус не стал продолжать спор.
– Ты не дракон. Ты не понимаешь их так же хорошо, как я. Да, они разрознены и в отчаянии, но они снова придут сюда. Они будут возвращаться, пока не погибнут все до единого. Впрочем, – добавила синяя голова, немного усмехаясь, – возможно, они все падут в следующем бою. Как бы там ни было, именно ты останешься в дураках, если позволишь себе потерять бдительность. Я еще не до конца восстановил свои силы. Когда они снова нападут, я должен быть готов к этому, – Хроматус замолчал, опустил синюю голову, распахнул пасть и в один присест проглотил взрослую оленуху. – Дочь Малигоса все еще жива, не так ли?
Сумеречный Отец озадаченно ответил:
– Да, жива, но мы уже воспользовались кровью отпрыска Малигоса, чтобы активировать Волнолов.
Черная голова уничижительно посмотрела на человека.
– Для меня сейчас важна ее родословная, а не ее кровь.
– А, ну… – промямлил Сумеречный Отец, а затем вдруг понял. – О. Так может мне, эм, привести ее к тебе прямо сейчас?
– Время идет, – продолжила бронзовая голова, – а я остаюсь единственным успешным экспериментом моего отца. Возможно, нужен более проверенный, более… традиционный метод создания хроматических детенышей. Тогда они родятся достаточно сильными и смогут выжить. Если я буду отцом, а последнее дитя Малигоса – матерью… да… наши дети станут сильнее. Но сначала я должен отдохнуть. Приведи ее ко мне через пару часов. Не трогай пока ошейник, я освобожу ее, когда буду готов. Даже в облике дракона ей со мной не справиться.
Сумеречный Отец повернулся к одному из своих помощников.
– Через три часа приведи пленницу к Хроматусу. Я должен поговорить с господином и поведать ему о нашем успехе.
– Я живу, чтобы служить тебе, – откликнулся помощник и заспешил прочь, выполнять приказ.
Зеленая голова Хроматуса следила за удаляющимся человеком, похрустывая костями еще одного оленя. Затем, испустив зловонное дыхание с запахом сырого мяса, он лег на покрытую снегом землю и закрыл все десять глаз. Но прежде, чем провалиться в глубокий сон, черная голова произнесла последние слова:
– А ты, – сказал он Сумеречному Отцу, – живешь, чтобы служить мне.
Сумеречный Отец встал на колени перед шаром, который переполняли тьма и опасность.
– Мой лорд Смертокрыл, – смиренно произнес он.
Шар раскрылся, выпустив черный как смоль дым, который принял очертания чудовищного дракона с горящими глазами.