– Оставь свои штучки до следующего раза. Нет настроения для интеллектуальных дуэлей.
– Может, новый кондуктор Веник хочет?
– Нет, он не хочет. Отстань.
– Тогда, возможно, он наконец-то займется своей работой и совершит процедуру выдачи билета пассажиру? Или хотя бы оправдает имя, выбросив деактивированную бабочку наружу? – Робот подмигнул.
Муромский воззрился на сопящего во сне Патефона:
– Как я мог забыть! Конечно! Привык, что Артана брала плату за проезд. Веня, теперь ты должен распоряжаться билетами.
– Где мне их взять? – недоуменно спросил Веник.
– В отделении вещей кондуктора. Сразу за обычным местом водителя, возле первых сидений. Большой такой короб с крышкой, всегда оформленный под текущую форму трамвая. Только кондуктор может его открыть.
Веник слез с кресла и прошел к гладкой белой стенке, ранее служившей перегородкой в конном вагоне. В углу и впрямь стоял большой ящик с покатыми краями.
– Смелее, протяни руку, – приободрил Муромский.
Веник приложил ладонь. Крышка отъехала вниз, открывая секреты ящика. Внутри лежали: прямоугольный предмет, похожий на фотоаппарат, меховая шапка с ушами, красный топор, книжка и увесистый амбарный замок с нарисованной птичкой.
– Здесь топор, книга, шапка, замок и, похоже, фотоаппарат, – перечислил Веник. – Что мне делать?
– Бери «фотоаппарат». Это устройство выдачи билетов. В Мосграде оно выглядит, как связка рулончиков. В Чик-Чирики да и в Тицене тоже. Но Кабу – мир технологий, здесь билеты выдаются через «поляроид». Нажми на серую кнопку вверху, и билет выскочит. Только всегда сначала бери плату с пассажиров, а потом уже отдавай им билет. Вторая кнопка позволяет выдавать проездные, они стоят дороже. Прямо сейчас в теории ты должен взять плату и выдать ему билет. – Муромский кивнул на Патефона.
– Он же спит, – возразил Веник. – И не думаю, что его удастся легко разбудить.
– Говорю же – в теории. У Патрика все равно бы не нашлось карт-денег Кабу, так что иди сюда, я за него заплачу.
Муромский протянул маленькую синюю карточку, похожую на марку. Веник взял ее и нажал на кнопку: из щели устройства выполз голубой билет с контуром какого-то цветка:
«Трамвайные линии Кабу». Трамвай «П». Билет единоразовый. Цена: 1 карт-деньга».
– Положи билет в карман друга, – подсказал старик. – Если в трамвай вдруг зайдет контролер, ты сделал свою работу.
– Не друг он мне. Однокурсник, – пояснил Веник, засовывая билет в куртку Патефона.
– Значит, еще подружитесь. Теперь вас связывает общая тайна. – Муромский задумался. – А теперь важный вопрос: не нарушил ли ты правила, обилечивая друга? Подсказка: он вошел в трамвай в мире Чик-Чирики.
– Да откуда ж мне знать? Я вообще ни в чем трамвайном не разбираюсь! – искренне возмутился Веник.
– Придется научиться. От этого зависит многое, в том числе твоя судьба. Или хочешь очутиться на месте Артаны?
– Не хочу, – вынужден был признать Веник. – Наверняка Пат что-то нарушил. Но я пока не в курсе правил. Ваш «Собсосуль» с инструкциями в глаза не видел.
– «Собсулитат», – поправил Муромский. – Он в личном хранилище, откуда ты достал билетник. Свод правил, как и другие предметы внутри, не меняется при Переходе. Кроме билетов. Они всегда выглядят по-разному в зависимости от мира.
– Запомнил.
– Возвращаясь к правилам. Ты допустил нарушение. Патрик вошел, вернее, был внесен в трамвай в Чик-Чирики, и все то время, что мы ехали по птичьему миру, он не был обилечен. А если бы на остановке «Чик-Чирики-3» вошел контролер? Я спрашиваю умозрительно, чтобы ты понял принцип.
– Он все-таки получил свой билет. Только позже.
– Нарушение. Обилечивание пассажира должно происходить в том же мире, где он садится в трамвай.
– И что теперь? Меня арестуют за нарушение?
– Сейчас нет. Ты на обучении, поэтому твои ошибки не повлекут серьезных последствий. Запомни главное и негласное правило кондуктора: если никто не видел твоих просчетов, их и не было.
– А как же водитель трамвая? Или другие?
– Второе негласное правило: водитель не выдаст кондуктора. Более того, при определенных условиях он полностью подчинится тебе. Правда, за всю историю Трамвайности такого никогда не случалось.
– А если случится? – решил уточнить Веник.
– Нет. Для этого должен настать конец света. Не забивай сейчас голову сносками. Для начала ты должен усвоить основные правила.
За время их разговора трамвай успел добраться до следующей остановки, о чем радостно объявил робот:
– Остановка «Кабу-3»! Следующая остановка – жизнь после Перехода. Есть ли она, я не знаю. Но вы обязательно узнаете. Если выживете. Люди – крайне слабые создания.
Веник с любопытством выглянул за створки дверей, надеясь, что они не сойдутся прямо сейчас. На небе сияли две желтоватые луны, одна больше другой. Их света хватало, чтобы увидеть куполообразные постройки, окруженные деревьями с раскидистыми, похожими на пальмовые, листьями. Ветер принес с собой запах моря и чего-то сладкого. Как если бы спелый разрезанный арбуз побрызгали приторными цветочными духами.
– Смотри, чтобы голову не отрезало. Лучше залезь обратно, – посоветовал Муромский.
Веник послушался. Вскоре двери сошлись, и трамвайная капсула быстро заскользила вперед.
– Запомни, Веня: не доверяй Кабу. Из всех миров он кажется самым лучшим, самым идеальным. Райские пляжи, красивые и счастливые люди. Смех, веселье, Гармония… Но если бы меня спросили, какого из миров я боюсь больше всего, то ответил бы – Кабу. Не Пепелище с его проклятой магией, не Ольд с кошмарными икки, не навевающий тревогу Шестой. Их угрозы можно хотя бы объяснить. А то, что прячется за маской утопии, – нет. Когда-то я любил девушку из птичьего мира. Но ее увел голубоглазый «гармонист» из Кабу. – В голосе Муромского слышалась грусть.
– И что он с ней сделал? Убил? – предположил Веник, представив себе мрачную картину событий.
– Хуже. Они полюбили друг друга, женились и родили детей. Его звали Улыбака. Вот как, скажи, можно полюбить человека с именем Улыбака? Но моя Пашута полюбила. К слову, Лори, тот парнишка, которого ты видел, – их внук. А мог бы, наверно, быть моим.
– Вы поэтому боитесь Кабу? Из-за разбитой любви?
– Из-за того, что абсолютное счастье невозможно. Всегда есть червоточинка. В этом мире ее нет, по крайней мере, на первый взгляд. Много лет я задаю себе вопрос: что не так с Кабу? И пока не смог найти ответ. На их церемонии не допускают чужаков, а все самое интересное происходит именно там.
Синий человечек снова появился на экране:
– Внимание! Переход через три… две… одну…
Забывший о Переходе Веник не успел как следует устроиться в кресле. Его мотнуло, из горла вылетело «э-э-э», которое разбилось на множество дублей, породив эхо. Вся капсула наполнилась блеяньем стада баранов. Руки и ноги превратились в макаронные изделия.
Веник стукнулся головой о внезапно возникший перед ним ржавый поручень. Фантастическая обшивка космического корабля облетела, обнажив все внутренности вагона. Вместо футуристических кресел к полу были привинчены ряды металлических стульев с двумя проходами между ними. Поручни держались на цепях: они свисали с потолка, напоминая скорее цирковые приспособления, чем безопасные атрибуты трамвая. На замызганных окнах снаружи висели какие-то плакаты, закрывая половину обзора. Снова, как и в Москве, появилось место водителя. Его занимал молодой мужчина лет тридцати пяти – сорока, с курчавыми волосами и перепуганным лицом.
– Остановка «Т-т-тицен-1»! – заикаясь, сообщил мужчина.
– Палиц, все свои, не бойся. У нас новый кондуктор – Вениамин из Мосграда. Артана Кица арестована, увы, – обратился к водителю Муромский.
– К-к-как – арестована? К-к-кица? Ч-ч-чудо, а не д-д-девушка. З-з-за что?
– У нее в кабинете нашли Книгу Памяти, предмет из списка запрещенных к вывозу.
– Ужас. К-к-как б-б-быть?
– Жить дальше. Помогать Вениамину. Впервые за долгое время кондуктором стал мосградец. Если бы не инцидент с Кицей, я был бы полностью доволен.
За окном начинало светать. Серые очертания угловатых зданий окружали широкую площадь с памятником посредине. Изредка по ней пробегали люди, а когда трамвай уже тронулся, Веник заметил местный автомобиль. Но разглядеть детали в сумерках он не успел.
– «Тицен-1» – это площадь имени Рутиля Гинца. А заодно и место начала и конца бесконечных революций, переворотов и восстаний. «Тицен-2» – Дом Памяти. «Тицен-3» – улица Еги Ницарука, там находятся разные магазинчики и лавки. Рекомендую закупаться всем необходимым именно в Тицене и на Еги Ницарука. Дешевле всего и рядом с маршрутом трамвая, – поделился жизненным советом старый кондуктор.
Когда на остановке «Тицен-2» в трамвай вошла средних лет женщина в скромном пальто и с желтым зонтом в руках, Муромский поприветствовал ее:
– Помните себя, госпожа Руцита! Как всегда в Ольд?
– Вы не видели моего мальчика, моего доброго мальчика? Он вышел погулять и не вернулся. Вы знаете, где он? – Госпожа Руцита села на стул, упершись кончиком зонта в пол.
Веник направился к женщине, чтобы выдать ей билет, тем более что хитрое устройство Кабу при Переходе сменилось на рулон сероватых бумажек. Но Муромский жестом остановил его и подозвал к себе:
– Есть несколько категорий пассажиров, которые могут бесплатно ездить на трамвае. Госпожа Руцита входит в их число.
– Потому что она пенсионерка?
– Нет. Она сумасшедшая. Пять лет назад ее тринадцатилетний сын узнал о трамвае «П» и уехал в Ольд, где и пропал. Несчастная мать повредилась рассудком. Безумие позволило ей увидеть трамвай и стало бесплатным пропуском в мир живых статуй.
– А она не потеряла память? Вы говорили, что у людей здесь проблемы с головой.
– О нет. Руцита входит в число Помнящих, к огромному несчастью для нее. Будь она Непомнящей, забыла бы все свои горести. А так – просто помешалась умом.
– Что означает «