Шея Фламинго выпрямилась и вывела на обширную площадь с рядами палаток и деревянных конструкций-прилавков. Веник и Патефон с ходу влились в толпу, среди которой можно было легко затеряться.
Птичий базар жил своей жизнью, наполненный птичьими трелями, криками и щебетом, а также голосами торгующихся людей. Над проходами между рядами висели птичьи клетки, и Патефон задел одну, ударившись головой. Разбуженная сова возмущенно забила крыльями.
– Осторожней, уважаемый! Курчавые совы – дорогой товар! – недовольно отозвался сухопарый продавец. Рядом с ним крутилась помощница – девочка лет десяти.
– Поразвешивали свои клетки, ни пройти ни проехать, – потирая лоб, возразил Патефон.
– Папа, они из Мосграда. Слышишь, как они тренькают на щебетли? – обратилась к продавцу девочка.
– Мосград? – мужчина удивился. – И в самом деле. Одежда, значок… Кондуктор!
Веник шепнул на ухо Патефону:
– Пойдем отсюда.
Но слух о появлении кондуктора из Мосграда облетел Птичий базар быстрее ветра. Затеряться в толпе покупателей уже не выходило. Со всех сторон доносилось:
– Кондуктор! Вам нужны соловьи из Трели? Лучшие целители на всем континенте! Лечат даже неизлечимые болезни!
– Световые сычи! Кондуктор, не проходи мимо! В своем мире, наверно, такого не видывал!
– Легчайших крыльев, дорогие гости из Мосграда! Лишь для вас две камышницы Эрихера по цене одной! Они умеют накладывать чары подводного дыхания!
– Для Мосграда не жалею я ни попугаев, ни… – запнулся торговец-рифмач, получив затрещину от жены, что тут же пропела ангельским голоском:
– Для Мосграда не жалеем мы ни попугаев говорливых, ни перепелок прозорливых! Мосграду – и туканы рады!
– У нас нет денег, – отвечал всем Веник, отбиваясь от назойливых предложений.
Но возле шатра с куриным загоном отговорка не сработала. Женщина с грубыми чертами лица загородила дорогу:
– Вы купите у меня курицу. Или двух. Или всех.
– Разрешите пройти, – робко попросил Веник.
– У меня есть и парочка перепелок. Они могут наделить человека даром предвидения. Одна из них послала видение, что сегодня двое смелых красавцев из Мосграда купят у меня несколько куриц. По самой низкой цене на всем базаре. Неизбежность стучится в ваши сердца.
– Уважаемая, не нужно вешать лапшу на уши, пропустите. – Патефон попытался протиснуться мимо торговки, но та снова встала на пути.
– В самом деле, мы спешим. И у нас нет денег, – подтвердил Веник.
– Птах свидетель, вы говорите точно так же, как в видении. Поразительная сила перепелки.
Вокруг шатра столпились зеваки.
Женщина продолжала:
– Одна рябая курица стоит тридцать кормов. Но я отдам вам пару за двадцать кормов.
– Нам надо посоветоваться, – объявил Патефон и добавил: – Наедине.
Сбежав вглубь шатра, Патефон зашептал:
– Броском тигра мы не пробьемся. Но есть идея.
– Какая? Пролезем между клетками вон там? – Веник кивнул на оторванный полог за нагромождением пустых клетей и корзинок.
– Нет, Вентупчик. Я отвлеку аборигенов музыкой. – Патефон достал из кармана мобильный телефон. – Они все заслушаются, а мы ускользнем.
– Ты оставишь им телефон?
– А, потом у бати попрошу, он новый купит. Тем более скоро сядет батарея, и аборигены смогут им разве что орехи колоть.
– Раз не жалко, то пожалуйста.
– Так ты готов, агент Вентурио?
– Готов.
Патефон достал телефон и, помахав им перед людьми, включил музыку.
Веник ожидал какой угодно песни, но когда заиграл гимн России, его пробрал нервный смешок.
По толпе зашелестело: «Мосградская музыка, о-о-о!»
Торговка курами не растерялась и безо всякого благоговения выхватила у «знатока аборигенов» телефон.
– Отличная плата. Ровно такая же, как в видении. Я оценила мосградское устройство в полсотни кормов и продала вам двух самых лучших породистых кур.
– Эй, тетя, вы что себе позволяете?! – возмутился Патефон.
– Народ, скажите, это честная цена за двух кур Маргариты Коун? – спросила у толпы торговка.
Люди засмеялись.
– Да твои общипанные квохтушки, Марго, только в суп годятся, – пошутил кто-то из зевак.
Маргарита не обратила внимания и деловито рассовала куриц по двум прямоугольным клеткам-контейнерам.
Под слова гимна: «Предками данная мудрость народная!» – Веник и Патефон удалялись от злополучного шатра с птичьими клетками в руках.
– Ты чего не побежал, когда я включил музыку? – зло спросил Патефон.
– Слишком патриотичную песню ты выбрал. Я как услышал, так пошевелиться не смог, – парировал Веник.
Какая-то нелепица – Тени вот-вот найдут их и схватят, а они покупают кур в обмен на мобильный телефон.
– Венюш, не зли меня и больше не тупи.
– Сам не тупи, Патрик.
Веник посмотрел на возвышавшуюся над рынком башню Клетки. Они уже рядом с улицей Канарейки, если верить Петеру. Уточнить бы только дорогу…
На перекрестке между палатками стоял небольшой помост. На нем, пританцовывая в такт, пела девушка в желто-черном наряде и маске птицы:
Иволга, зачем украла солнце?
Кто надоумил, подскажи?
Иволга, верни нам свет в оконце,
На радость людям покажи!
Иволга, зачем украла месяц?
Кто надоумил, подскажи?
Иволга, нет под луною песен
И тайных признаков любви.
И солнце, и луна, –
Ответила всем птица, –
Затмить меня хотели
И властью не делиться.
Я спрятала все в перьях,
И не найти их вам.
Не верьте вы сомненьям,
И Птаха небесам.
Заметив новых зрителей, исполнительница демонстративно поклонилась и пропела в другой, более веселой тональности:
Покуда иволга поет, мое богатство все растет!
А замолчит внезапно – я не успею хапнуть!
Так пой же, иволга, всегда!
Все рады будут, ты и я!
– Не проходите мимо, легкокрылые покупатели! Только сегодня и только для вас наилучшие прекрасноголосые иволги! Их песни одарят вас деньгами, приумножив состояние. Всего лишь тысяча кормов, – оживился хозяин ближайшего прилавка.
– Мы уже купили. Куриц, – тяжело вздохнул Веник.
– А еще курочки не нужны? У меня есть золотистая гривастая, она способна перемещаться на целых триста пролетов.
– Спасибо, но нет. Нам своих хватит.
– Да разве ж у вас курицы? У Марго небось покупали? Спешу огорчить, плутовка втюхала выбраковку. Такие куры хаотичны в перемещениях. Избавьтесь от них и купите нормальных, проверенных, – настаивал продавец.
Веник подумал, что сейчас они с Патефоном расстанутся еще с чем-нибудь из своих вещей и получат новых куриц, но тут из-за спины раздался мелодичный перезвон колокольчиков:
– Твои проверенные несушки с тех же ферм, что и у Маргариты. Не надо обманывать многоуважаемого кондуктора и его друга, пользуясь их незнанием, – обогнул прилавок Лори. В руках он держал книжку с подозрительно земным названием: «Влюбиться в принца. Европейские приключения Франчески».
– Лори! – обрадовался знакомому лицу Веник. – Нам нужна твоя помощь!
– Еще бы. По всему базару порхает новость, что объявились мосградцы. Объявились-то ладно. Но еще и запрещенную в Чик-Чирики мосградскую музыку на выбракованных птиц зачем-то меняете. Хорошо, что вовремя нашел вас. А то бы здешние дельцы раздели до нитки.
– Сам тот еще делец, Лорикет, – заметил продавец. – Вывозишь из других миров контрабанду.
– Я честно ее вывожу. Рискую. За честные деньги.
Лори подошел к девушке-певице и торжественно вручил ей книгу. Несказанно обрадовавшись, она запрыгала от счастья. В ладонь контрабандиста посыпались серебряные монеты.
Сердитый хозяин не оценил радости своей помощницы, прикрикнув:
– Лотта, никакого чтения в рабочее время! Займись делом, разучивай «Куриный марш сердец». «Легенда о хитрой Иволге» все равно у тебя тоскливой выходит.
Взяв на себя роль спасителя от цепких коготков птичьей торговли, Лори помог выбраться из бесконечных рядов базара. Оказавшись в тени раскидистого дерева, он спросил:
– Что вы здесь делаете? Почему не в трамвае?
– Потому что шестаки объявили войну, Степан Ильич объявил, что я потенциальный спаситель, а Тени объявили преступником и пособником демонов. В общем, Молчание вела меня в Клетку, но откуда-то взялись индюки, и я удрал. Потом в трамвае оказалась Родега с сорокой, и мы с Патом сбежали. И… – Веник остановился, поняв, насколько сумбурно все звучит.
Лори уловил главное:
– Если не покинете мир Чик-Чирики в ближайшее время, вы обречены.
– В трамвае Родега с тензиром. Я приказал ее запереть. Но пока она внутри, мы не можем уехать, – поделился Веник.
– Родега – меньшая из проблем. В отличие от Молчания. Ее костюм – один цельный тензир. А сама она – орудие поиска и убийства.
– Твою ж… – Веник почувствовал, как застучала кровь в висках. Он был уверен, что слуга Теней не сможет быстро их найти. Но информация Лори вносила серьезные коррективы.
Видя, как он побледнел, Лори обнадежил:
– Птичья магия, как и любая другая, наводит помехи на поисковые приблуды тензиров и сбивает их со следа. Птичий базар – самое волшебное место города. Пока вы находитесь здесь, Молчанию будет труднее вас найти.
– Может, нас и вовсе не найдут, – предположил Патефон.
– Я сказал «труднее», а не «невозможно». Все дело во времени. Но к трамваю тоже нельзя возвращаться. Наверняка там уже целый отряд стражи с хищными птицами в засаде поджидает вас.
– Мы изначально шли к Ангусу. Еще утром он предлагал спрятать какую-то птицу в другом мире. Обещал помочь.
– Ах вот что ты задумал, пройдоха Ангус… – Лори задумчиво снял очки и протер их разноцветным платком. – Когда он предложил провезти товар, я направил его к тебе, Веник. Каюсь, надеялся проверить, насколько уступчив новый кондуктор в деликатных сделках. Но я и предположить не мог, что Ангус захочет переправить не обычную запрещенку, а нечто иное. То, что недавно украли у богатого торговца из Вопля.