– Не подходите! Не надо! Прочь! – торопливо забормотал Веник, чувствуя, как его потянули за ногу. Ботинок не удержался и слетел, оказавшись в руках лысого костлявого мужчины.
– Отдай ключ… Мы голодны…
«Клю?» – подала голос куропатка. Она словно пришла в себя, лишившись гипнотической подвески с игрушками.
– Курица… Но Клетка непроницаема для куриных перемещений… Как он обошел запреты… – Лохматая голова заключенного качнулась из стороны в сторону.
– Куропатка… Она усилила магию… Ключ… Обувка… Какая мягкая обувка… – Лысый начал грызть трофейный ботинок. На него тут же набросился Лохматый.
«Нужно повторить трюк по спасению из кладовки», – подумал Веник. Он снова представил спасительные кусты. Безрезультатно.
Когда Лысый дотронулся до второго ботинка и потянул на себя, Веник закричал. И тут же переместился. На этот раз в абсолютный мрак. Показалось, что он услышал эхо собственного крика где-то вдалеке.
«Клюви!» – исторгла куропатка, и темноту разогнал яркий светящийся шарик, медленно оседающий на грязную солому.
Снежка стала вырываться из рук, и в конце концов ей удалось освободиться. Но в тесном каменном мешке, куда ныне попал Веник, птице некуда было деться, и она нахохлилась рядом.
При составлении плана Лори опасался, что Снежка не сможет осилить и пары метров, но контрабандист недооценил куриный потенциал. Веник попал в Клетку, несмотря на превышающее «пару пролетов» расстояние между тюрьмой и домом Ангуса.
«Куда угодно, только прочь отсюда. Я не для того становился кондуктором трамвая, чтобы сгнить здесь», – взмолился Веник, сграбастав обратно Снежку и вцепившись в клетку с куропаткой.
Не успев коснуться пола, магический шарик исчез. Новое перемещение забросило Веника на рваный матрас. Рядом в плошке чадила свеча.
На матрасе сидела девушка с неровно обрезанными волосами. Приглядевшись, Веник с трудом узнал Артану Кицу. На ее лице появились ссадины и синяки, а вокруг шеи виднелся след от веревки. Девушку пытали. А ведь прошел всего лишь день с ее ареста. Хорошо еще, что оставили свечку и не заковали в цепи.
– Я где-то тебя видела, – будто совсем не удивилась Кица. – Ты новый Стервятник?
– Мы встречались в трамвае. Я Веник, Веня. Когда тебя схватили, я стал новым кондуктором. – Веник показал значок и фуражку.
– Не помню. Они отобрали блокнот-вспоминайку, а без него я ничего не помню. Совсем.
Кица хотела поправить свои косички, позабыв, что они отрезаны, и рассеянно провела рукой по волосам.
Веник осмотрел камеру. Тяжелая дверная решетка отсекала любую возможность побега. Без Снежки не обойтись. Лишь бы в этот раз получилось. Лори говорил, что курица не вынесет двоих, но бросать Артану в тюрьме Веник не собирался. Он должен рискнуть.
– Сейчас мы перенесемся наружу. Думай, пожалуйста, о чем-то вне стен Клетки.
– Я помню только Стервятников. Они приходили и требовали, чтобы я рассказала о чем-то, но о чем – забыла. Нужно найти вспоминайку.
– Боюсь, придется обойтись без вспоминайки.
Веник взял Артану за руку, но быстро сообразил, что не сможет держать и Снежку, и клетку с куропаткой одновременно. Пришлось обнять девушку, чтобы та помогла с курицей. Не успел Веник настроиться, как в темном проходе за решеткой расцвел огненный цветок факела. Послышались тяжелые шаги.
– Стервятники! – запаниковала Кица.
– Эй, ты откуда взялся, падаль? – Тюремщик увидел обнимающихся и позвал напарника: – Опо, тащи сюда свой зад, у нас пополнение. С птичечками.
Опо не успел подоспеть, как неожиданно проявила себя куропатка. Она проклекотала «клюз!», и решетка растворилась в воздухе.
– Дымчатая куропать, Птах меня неси… Здесь куропать! Опо, зови подмогу!
Стражник выхватил из-за пояса пистоль с воронкой на конце. Оружие напоминало маленький громкоговоритель со спусковым крючком.
– Прикажи куропатке не разевать клюв и отойди в сторону. – Стражник прицелился в Веника.
Ждать, что куропатка снова поможет, было глупо. Надо действовать самому. Поэтому Веник поставил клетку на пол, отпустил Снежку и поднял руки вверх.
Осторожно переступив место, где раньше путь к свободе преграждала решетка, стражник вошел в камеру.
– Сейчас глянем, что ты за птица-небылица и как попал в объятия к беспамятной квочке.
Куропатка молчала, Снежка клевала что-то в углу, а Кица медленно пятилась к матрасу. Спасения ждать неоткуда. Но «бог из трамвая», как говорил Муромский, напомнил о себе.
У Веника запищал кондукторский значок. Точно так же, как сегодняшним утром, ставшим сейчас далеким прошлым.
Артана вздрогнула и зацепила ногой свечку, та погасла. Стражник метнул взгляд в направлении девушки и, дрогнув, нажал на спусковой крючок, одновременно бросая факел в куропатку.
«Клюр-кулир! Клюр-кулир!» – заверещала волшебная птица, испугавшись загоревшейся рядом соломы.
Магия крика подчинила себе огонь. Языки пламени превратились в длинное и тонкое копье, насквозь пронзив плечо тюремщика. Камера погрузилась в темноту, наполненную стонами и запахом горелого мяса.
Из коридора послышался топот тяжелых сапог. Опо привел подкрепление.
– Артана, ты цела? – Веник стал шарить по полу, пытаясь по звуку найти Снежку. Благо курица наткнулась на него сама, клюнув в нос.
– Цела.
– Держи клетку. И дай сюда руку.
– А-а-а, недоле́тки, конец вам! Больно! Кукушкино племя, а-а-а! – Раненый тюремщик хотел встать, но завыл от боли и рухнул обратно.
Крепко сжав ладонь Кицы, Веник представил улицу Канарейки. Сейчас или никогда!
Под кудахтанье Снежки Веник завалился на булыжники вместе с Артаной Кицей. Солнечный свет с непривычки резал глаза.
– Куропатка, где куропатка? – заволновался Веник. Увидев клетку с птицей рядом с девушкой, он облегченно вздохнул.
Из кустов высунулись головы Патефона и Лори.
– Наконец-то. Рыжий сказал, тебя схватили. А я был уверен, что ты успел переместиться с куропаткой. Иначе бы жалобный гвардеец не рыскал по всему дому, ругаясь, как последний пересмешник. Толика удачи помогла. О, с тобой Артана. – Лори заметил девушку и догадался: – Ты переместился в Клетку, не так ли?
– Снежка перенесла. Еле выбрался. Там вся стража поднята по тревоге.
– Да ты мастер побегов, Венте-Кристо. Не просто попал в тюрягу, но и сбежал оттуда с подружкой-толстушкой. Честно говоря, я думал, что тебя еще в доме сцапали. Сам вместе с Рябой еле успел телепортироваться, – воодушевленно заявил Патефон, похлопывая себя по округлившемуся карману куртки. Под мышкой он держал свою курицу-пеструшку.
– Дымчатая куропатка… – благоговейно произнес Лори, осторожно поднимая клетку. – А где ее игрушки? Веник, ты что, не взял успокаивающие игрушки?
– Какие игрушки? Над кроватью Ангуса висела какая-то штука с розовыми пони, но я не знал, что и ее тоже надо брать.
– Зря, Венолух. Вот я прихватил кое-что, сувенир. – С загадочным видом Патфеон погладил карман.
Лори разочарованно вздохнул:
– Эх, я и забыл, Веник, что ты новичок. Игрушки помогают куропатке успокаиваться, если она впадает в магическую истерию. Птица становится неуправляемой, она идет вразнос, сея хаос и разрушение. И тогда спасайся все, кто может. Ладно. Надеюсь, обойдется.
– Ух, Вендурик, так бы и стукнул, – погрозил кулаком Патефон.
– Стукни себя сам. Наверняка услышишь эхо.
– Все, разлет, – вмешался Лори. – Надо спешить в Новое Депо. Скоро здесь будет Молчание. Или Стервятники. Но я бы поставил на Молчание, у нее фора.
Лори вновь стал предводителем всей компании, ведя по одному ему известному краткому пути к трамваю. Радовало, что он не скрылся, заполучив волшебную птицу. Впрочем, у парня с колокольчиками на очках мог быть припасен еще какой-нибудь гениальный план. От куриц он посоветовал избавиться, как от «мешающих перьев». Но Патефон запротестовал, заявив, что не отдаст Рябу и привезет ее в Москву. Снежку Веник тоже решил пока оставить, все-таки курица очень выручила его в тюрьме.
Артана Кица молча пыхтела позади, и Веник часто замедлял бег, чтобы пропустить девушку вперед. Пребывание в Клетке не пошло бывшему кондуктору на пользу – она припадала на одну ногу. Очевидно, девушке придется бежать из Чик-Чирики вместе с Веником и Патефоном. Лишь бы только возле трамвая их не поджидала Молчание.
Но все оказалось гораздо хуже.
По Новому Депо свободно разгуливало два десятка стражников с обнаженными клинками. У пятерых на плече высматривали опасность пустельги. Молчание стояла возле повозки, жестами приказывая солдатам выстроиться в оцепление. Рядом с ней в гордой позе телеграфного столба красовался Жмых.
– Ну что, друзья мои мосградские, готовы к грандиозному штурму? Толика удачи есть, куропатка есть. Даже куриц вы оставили. – Лори снял очки, протер стекла и снова их надел. – Пора повторить старый план.
– А как же ты? – поинтересовался Веник. – Не поедешь с нами?
– Предпочту остаться. В Кабу излишне приторный климат. Гармония, поцелуи, цветочки – не по мне. А здесь всегда есть, где залечь на дно. Тем более я собираюсь отправиться во Фьють. Тени не властны над гордым княжеством и не смогут меня там достать.
– Ты веришь, что шестаки нападут на Мосград? – спросил Веник. – Что нужно ехать дальше, до самого Ака?
Лори звякнул колокольчиками:
– Что тут скажешь, если Тени спокойны, я тоже спокоен. Они главные по вопросам вторжения, судя по истории. Им виднее.
– Да, им виднее. Они, между прочим, Венчурбана обвинили в сделке с демонами. А сами-то, а сами? Настоящие исчадия тьмы. Может, они всю нашу Москву вообще приговорили, – вступился Патефон.
– А Инга? – Совесть не давала покоя Венику. – Как ее спасти из плена?
– Поверь, Веник, Иволга сама кого хочешь пленит. Не хочу показаться распоследним бакланом, но вы-то ей навряд ли поможете.
– Понятно.
– Раз понятно, тогда давайте расчистим путь к вашей путевке на лазурное побережье Кабу. Куропатке, как и курице, нужно всего-то послать мысленный образ, что хочешь сделать с врагом. Сжечь, растворить, превратить в червей. Правда, – Лори бережно достал птицу из клетки и провел рукой по перьям, – ее надо погладить и попросить. Ласково и нежно.