– И профессора с собой забрал, – заканчивает Штрудель.
Некоторое время едем молча.
– Давай с другого конца зайдём, то есть с самого начала, – продолжаю рассуждать вслух. – Какая цель у этого человека? Для чего все эти похищения затеяны? – на удивлённый взгляд Лёхи, который предысторию сегодняшних событий не знает, машу рукой, чтобы не перебивал. – Будет свободная минутка – расскажу подробно: и про моё новое перемещение на тот свет, о котором ты не в курсе, и про поиски изобретателя Николы Теслы, и про новый контакт с Ботом, и о предложении Гольдберга, и о возне, которая вокруг всего этого развернулась… Короче, чёрт ногу сломает во всём этом! Но для нас важно в настоящий момент другое. После моего посещения Теслы в загробном мире выяснилось, что существует несколько конкурентов на обладание его секретами, и этим конкурентам понадобились мы с профессором, как исполнители. По большому счёту, даже неизвестно, сколько их всего, этих заказчиков. Мы же сотрудничали, если можно так назвать, с фирмой, которую представлял погибший Мигель Брайтнер, и вот он-то, вероятно, встал на пути у нашего сегодняшнего Джереми, о котором мы раньше совершенно ничего не знали…
Вижу по глазам, что Лёха ничего пока не понимает, но слушает с интересом и не перебивает.
– Для того, чтобы устранить Мигеля и взять нас с профессором, были посланы эти два дурачка. Со своей задачей они справились наполовину: Брайтнера грохнули, а меня и Гольдберга взять не смогли. Пришлось вмешаться самому Джереми, чтобы разрулить ситуацию…
– Обалдеть! – вздыхает Лёха. – У вас тут такие страсти-мордасти творятся, а мы ни ухом, ни рылом! Что это за конкурирующие фирмы? Для чего им Никола Тесла? И сколько их вообще?
– Количество – пока для всех загадка. Я, по крайней мере, что-то уже слышал об американцах и арабах из Эмиратов. А может, есть ещё кто-нибудь, кроме них. Все просто с ума сошли от изобретений Теслы. Семьдесят лет всё было тихо, а сегодня понеслось…
– Для чего им Гольдберг, я понимаю. Ну, а ты-то зачем? Ты же не учёный, а полицейский, и им это известно. Самое ненадёжное звено в их построениях.
– Гольдберг осуществляет перемещение связного на тот свет и его возвращение, то есть всю техническую часть. Это существенная деталь, но, как я понял, он уже не единственный из учёных, кто может проводить подобные трансферы. Но он пока всем необходим, как авторитетный специалист с кое-каким наработанным опытом. Тем не менее если он взбрыкнёт и не захочет сотрудничать с организацией Джереми, то его лучше уничтожить. Одновременно и у других интересантов не возникнет соблазна лезть на эту поляну. А я… Мне почти удалось войти в контакт с Теслой, однако никто не знает, что он в итоге так и не состоялся. А вдруг всё-таки состоялся, а я держу информацию в тайне, чтобы продать повыгодней, и помалкиваю? Именно это всем и требуется выяснить…
– Хочешь сказать, что этот пока неведомый нам Джереми, похитивший Гольдберга, не остановится на убийстве Брайтнера и своих подопечных и продолжит охоту на тебя?
– Ну, убивать-то меня он вряд ли собирается. Я ему нужен живым и здоровым. Подопытных кроликов тоже гладят и до поры до времени не обижают. А значит, прятаться я ни от кого не стану, а наоборот, буду провоцировать его на контакт. Дальше без тебя я уже не справлюсь.
Чувствую, мои последние слова Лёхе совсем не нравятся, но он лишь спрашивает:
– Как ты собираешься выходить на контакт? И что будет дальше?
– Пока не знаю, но я ему необходим не меньше, чем он мне. К тому же надо спасать профессора. Если он ещё жив…
– Если ещё жив, – задумчиво повторяет Лёха. – А разве его тоже не нужно гладить и не обижать?
У виллы Гольдберга две полицейские машины и скорая помощь. И хоть ещё совсем рано, у калитки уже толпится десятка два зевак, привлечённых сиренами и мигалками. Пространство у входа огорожено полосатыми ленточками, и пара полицейских никого не подпускает к дому.
Рядом с одной из машин переминается с ноги на ногу наш начальник капитан Дрор, к которому мы и направляемся.
– Опять вместе? – невесело усмехается он. – А у нас вон какие дела с самого утра. Алекс, – он кивает Лёхе, – там внутри следственная бригада тебя дожидается, отправляйся к ним…А ты, Даниэль, останься со мной.
Лёха тут же исчезает в глубине дома, а я, на всякий случай скорчив виноватую физиономию, остаюсь рядом с капитаном.
– Странные вещи всегда творятся там, где ты появляешься, Даниэль, – говорит он, не глядя на меня. – Ты прекрасно справился с командировочным заданием… ну, сам знаешь, где. Но для чего тебе понадобилась эта сумасшедшая журналистка, которая подняла шум в прессе? У тебя с ней какой-то уговор? С тобой ещё твой начальник Феликс на эту тему побеседует… Потом латиноамериканец, который через день после встречи с тобой в Эйлате погибает в самом центре Тель-Авива. Разве не странно? Теперь трупы в доме профессора Гольдберга. Тебе не кажется, что между всеми этими эпизодами есть какая-то связь? И, как всегда, именно ты почему-то в центре событий! Кто эти сегодняшние убитые? Почему именно в доме Гольдберга? Может быть, шум, поднятый твоей журналисткой, как раз всё и спровоцировал? И ты этому способствовал. Что молчишь? Скажи в своё оправдание хоть что-нибудь.
– Даже не знаю, что вы хотите услышать.
– Правду… Ответь на такой вопрос: как произошло, что на одной фотографии, снятой всё той же журналисткой, оказались вместе ты, профессор и этот взорванный в машине Мигель Брайтнер? И не где-нибудь, а в Эйлате, куда ты ездил отдыхать. Совпадение? И ещё фотоаппарат в руках журналистки. Тебе самому-то не смешно? Ты хоть знаешь, кем был Брайтнер? Он тебе не рассказывал, что пару раз, вопреки прямому запрету для граждан нашей страны на посещение некоторых арабских стран, посещал Эмираты? После возвращения, кстати, его вызывали в полицию, чтобы разъяснил, для чего туда летал, но он промямлил что-то невразумительное…
Вот они, благословенные Эмираты, потихоньку показывают свои ушки! Пазл в моей голове начинает складываться в более или менее ясную картинку. Но картинка всё равно пока не полная. Неужели этот долбанный латиноамериканец работал на шейхов?
Я давно уже усвоил старую милицейскую истину: начальству нельзя ничего подсказывать, а уж перебивать просто опасно. Нужно дать высказаться, чтобы оно поругалось на тебя от души, показало себя строгим и всевидящим оком, а уж потом что-нибудь вякнуть в своё оправдание. Если начнёшь переводить стрелки на кого-то, ситуацию не улучшишь, а только усугубишь.
– Как себя, кстати, чувствуешь? – вдруг вспоминает Дрор. – Возвращайся на службу скорее. Тебя бумаги ждут. И пресс-конференция на носу, будь она неладна. И ещё… разберись с этой чёртовой блогершей, чтобы больше не лезла к тебе. Ты меня понял?
– Понял, разберусь. Я могу идти?
– Куда? Марш на виллу, помоги ребятам…
Где-то к полудню мы с Штруделем возвращаемся в управление, где, даже не заходя на разборки к Феликсу, начинаем пробивать телефон, с которого звонил заказчик. Как я и ожидал, по этому номеру было всего два разговора, один входящий, другой исходящий. Больше номер не использовали, видно, сим-карту сразу уничтожили. Шпионский стандарт.
Теперь остаётся только ждать и надеяться, что меня попытаются похитить ещё раз. Хотя вполне может случиться, что попытки больше не повторятся, и никакого продолжения история не получит. Но этот вариант самый отвратительный.
С другой стороны, какой бы расклад ни был, Гольдберга нужно всё равно спасать. Конечно, полиция незамедлительно объявит розыск и начнёт рыть землю, потому что профессор – личность незаурядная, и его знают не только у нас в стране, но и во многих медицинских центрах мира. Наедут телевизионщики и газетчики, наше начальство начнут теребить с самого верха, а уж оно всегда найдёт крайнего… Однако что полиция может сделать, если даже причины похищения не известны?..
Потирая виски, неохотно отправляюсь в свой отдел, где меня уже ждёт не дождётся Феликс Винтерман со своими унылыми увещеваниями, практически слово в слово повторяющие речи Дрора, правда, с собственными дополнениями и комментариями. Я его почти не слушаю, а только раздумываю о том, как выкручиваться из ситуации с профессором. Уже сто раз я проклял про себя гениального изобретателя Теслу и вместе с ним всех без исключения торговцев оружием и заодно его изготовителей!
Нет, наконец, решаю я, в одиночку мне такую задачу не потянуть, нужно топать на ковёр к Дрору и всё выкладывать с подробностями и деталями. Если с профессором случится что-то нехорошее, я себе этого по гроб жизни не прощу. Располагал, мол, ценной информацией и мог помочь полиции в розыске пропавшего учёного, но не сделал этого… Конечно, Дрор имеет полное право за мои подвиги открутить мне голову, но мужик он неглупый и понятливый, должен въехать в ситуацию.
– Прости, Феликс! – посреди трагического монолога шефа о тяжёлой участи командовать вот такими разгильдяями, как некоторые присутствующие, встаю из-за стола и отправляюсь вразвалочку к выходу из кабинета. – Мне нужно к капитану Дрору по важному делу…
– Я тебя не отпускал! – кричит мне в спину обиженный начальник отдела. – Вернись и сядь!
– Но я же извинился…
У самых дверей в кабинет Дрора у меня звонит телефон. Это Карина, чтоб ей…
– Что тебе от меня ещё надо? – миндальничать с ней больше не собираюсь. И так она меня подставила по полной программе. – Я очень занят, у меня даже минуты нет свободной. Притом до конца дня. А точнее… до конца жизни!
– Послушай, – не обращая внимания на мою грубость, выпаливает нахалка, – я в курсе ваших проблем. Но у меня есть для тебя очень важная информация.
– Знаю я твою информацию, – всё ещё негодую, но движение уже замедляю. – Быстро говори, а то мне к начальству надо на ковёр.
– Информация – бомба! – хвастается Карина. – Но что я получу взамен?
– Тебя уже один раз сюда приглашали за то, что нос суёшь, куда не надо? Ещё раз пригласят.