– Он не обязан вам верить. Пообещайте, что, когда его душа вернётся в наш мир, правда, в чужом обличии, он сможет убедиться во всем лично.
– В чём убедиться? В том, что вы создадите оружие по его секретным разработкам и не станете его продавать тем, кто собирается им воспользоваться? Вы сами-то в это верите?
Джереми упрямо мотает головой и даже грозит мне пальцем:
– Даниэль, не стоит совать нос туда, куда не просят. Для вашей же безопасности. Неужели вы не понимаете, что эти вопросы решаю не я один и наше с вами мнение никого абсолютно не интересует. Давайте заниматься теми проблемами, что нам по зубам…
Наступает неловкая пауза. Оглядываюсь на профессора Гольдберга, который молча сидит рядом с мужичком, не сводящим с меня пистолета, и внимательно вслушивается в наш разговор.
– Вы, профессор, тоже придерживаетесь такого мнения, как и мистер Джереми? – спрашиваю его. – Вам безразлично, в чьи руки попадут изобретения Николы Теслы?
– Я всего лишь врач и занимаюсь сугубо медицинскими проблемами, – пожимает плечами Гольдберг и отводит взгляд. – В оружейных делах я ничего не понимаю. Моя методика работает, и мне этого достаточно… Жду, когда закончится инструктаж, и я смогу приступить непосредственно к своим обязанностям.
– И тебе, приятель, на всё наплевать? – спрашиваю по-русски мужичка с пистолетом.
– А я что… Я даже не понимаю, о чём вы говорите! – он чешет пистолетом лоб и удобнее устраивается на стуле. – Вы же на английском треплетесь… Мне пообещали бабок за то, что тебя сюда притащу, а на всё остальное плевать. В свои дела ты меня, мент, не подписывай, я тут сторона.
– Вернёмся к нашему разговору, – напоминает о себе Джереми, – потому что осталась самая главная его часть. Вы, мистер Даниэль, пока не задали мне вопрос о том, каким образом получите материалы от Теслы. У него же на том свете, – он коротко хмыкает, – никаких бумаг и чертежей под руками нет. Ни расчётов, ни опытных образцов – абсолютно ничего.
– И в самом деле, как?
– А вот тут я расскажу вам маленькую историю. Для начала несколько известных фактов. Наш экстравагантный старичок скончался в возрасте восьмидесяти семи лет в полном одиночестве и почти что в забвении в двухкомнатном номере на тридцать третьем этаже нью-йоркского отеля «Нью-Йоркер». Последние дни провёл в полной нищете, хотя мог бы стать весьма состоятельным человеком, распродай свои тщательно скрываемые изобретения… Ну, как можно, согласитесь, отказаться от кофе, мяса и даже от любимого бильярда? Лично я на его месте не смог бы… Теперь вопрос: свои документы он, естественно, хранил в каком-то архиве, но где этот архив? Ещё с конца двадцатых годов, когда он умудрился перессориться со всеми спонсорами и уже не мог содержать личный офис, то разложил результаты исследований по коробкам и чемоданам и стал их таскать за собой по отелям, в которых жил. Собственный дом был ему теперь, конечно же, не по карману. В подвалах отеля «Пенсильвания» почти до середины тридцатых годов хранилось тридцать четыре чемодана с чертежами, расчётами, проектами и дневниками, накопленными за последние десятилетия. Потом всё это переместилось на склад в Манхэттене. Туда же передавали личные вещи Теслы и из других отелей, где он квартировался. Большинство этих документов, в конце концов, попало в руки учёных. Однако самых главных изобретений среди найденных материалов не оказалось. Это выяснили, когда начали проводить их инвентаризацию. Не таким уж простачком был наш изобретатель, чтобы складывать все яйца в одну корзину.
Джереми вздыхает и жестом просит мужичка с пистолетом, который уже начинает клевать носом, принести стакан воды.
– Умер он, повторяю, в отеле «Нью-Йоркер» в ночь с шестого на седьмое января тысяча девятьсот сорок третьего года. Но полным одиночеством его существование там назвать было нельзя, потому что за ним уже давно негласно следили всевозможные спецслужбы, и старик это знал, но не только не обращал внимания, а даже их провоцировал, то и дело заявляя о поддержке СССР, откуда к нему тоже засылали гонцов. Всем было интересно разрекламированное оружие, о котором он периодически выдавал газетчикам сенсационную, но довольно туманную информацию, никогда не раскрывая никаких деталей. Можно было бы подумать, что это всего лишь фантазии обиженного на весь свет старого учёного, но кое-какие вещи имели и реальное воплощение, что тоже периодически обнародовали ушлые репортёры. Тем не менее главные изобретения, о которых он как бы невзначай с завидной регулярностью сообщал прессе, повторяю, оставались неизвестными.
– А почему ещё тогда не смогли подкупить его секретаря Титуса де Бобулу? – вдруг вспоминаю я. – Вот у него-то как раз не было никаких моральных установок и тормозов, и за хорошие деньги он мог выкрасть всё, что закажут. Тесла же ему доверял, если даже после смерти они не расстаются.
– С Бобулой всё несколько сложнее, чем кажется. Он был весьма неплохим архитектором и неоднократно проектировал для Теслы кое-какие конструкции и, может, преуспел бы на этом поприще, если бы не его неистребимая тяга к аферам и нежелание платить налоги. Кроме того, он, в отличие от своего патрона, симпатизировавшего коммунистам, проникся фашистскими и антисемитскими идеями и даже нападал на великого Альберта Эйнштейна, чего в присутствии Теслы делать, безусловно, не следовало. Между ними то и дело происходили конфликты на этой почве, и, в конце концов, старик не только перестал давать ему взаймы денег на очередные финансовые авантюры, как правило, всегда терпевшие фиаско, но и запретил упоминать своё имя, которым Бобула так успешно повсюду прикрывался.
– Как же вышло, что в загробном мире они снова вместе? – удивляюсь очередной раз.
– Не факт, что они на самом деле вместе. Возможно, это обычное враньё Бобулы, и в этом, хочешь не хочешь, вам предстоит разобраться… А может, Тесла, как человек чистый и благородный, в конце концов, простил этого законченного негодяя. Тот, судя по воспоминаниям современников, мастерски умел втираться в доверие… Но вернёмся к нашему изобретателю. Для создания своих масштабных проектов ему всегда нужны были деньги, притом немалые. Тут уже одних частных спонсорских поступлений категорически не хватало. Требовалось участие государства. Вернее, военных, которые могли бы финансировать работу. В силу разных причин этого не произошло, хотя интерес к его разработкам со стороны армии существовал всегда. Может, одной из причин отказов стало то, что после начала Второй мировой войны он весьма активно подавал голос в защиту оккупированной Югославии, своей настоящей родины, хотя в отсутствии американского патриотизма его никто не обвинил бы…
– Тем более, – замечаю я. – Как он мог поддерживать отношения с откровенным фашистом?
– Да оставьте вы этого злосчастного Бобулу в покое! – отмахивается Джереми. – Я совсем к другому вас подвожу. Перед вселением в отель «Нью-Йоркер» Тесла заключил с администрацией кредитное соглашение, ведь наличных денег на оплату у него не было. По этому соглашению он передавал в залог долговую расписку и тщательно упакованную «рабочую модель луча смерти», но предупреждал, что открывать коробку с «лучами» крайне опасно. Сообщив, что это одно из главных его изобретений, он оценил «рабочую модель» в десять тысяч долларов, сумму по тем временам немалую. Всё это было спрятано в ячейку № 103 хранилища отеля…
– Судя по тому, что о «луче смерти» никто до сегодняшнего дня не знает, – начинаю догадываться, – ничего в той коробке не оказалось. Или Тесла блефовал, чтобы его не сочли совсем уже нищим…
– Действительно, многие пытались выяснить, куда делся «луч смерти» и другие изобретения и где всё это хотя бы приблизительно может находиться в настоящее время. Охота за секретами началась ещё при жизни Теслы, и ФБР довольно плотно опекало старика. Манхэттенский склад неоднократно обыскивался, но ничего интересного там обнаружено не было. Хотя, как ни странно, некоторые из идей, обнародованных Теслой в своих статьях, удивительным образом воплотились в действительность уже после его смерти. Что-то, вероятно, он кому-то передал или продал, но никаких упоминаний об этом нет, а что-то так до сих пор и осталось загадкой…
Джереми отхлебывает воду из стакана и вздыхает:
– Вот, в принципе, и всё, что я хотел рассказать. Этого, думаю, достаточно… Таким образом, вам, мистер Даниэль, необходимо встретиться с Теслой, объяснить, что современное общество уже готово к тому, чтобы его изобретения воплотились в реальность. Более того, сделайте акцент на том, что самые глобальные его проекты могут послужить устрашению тех, кто стремится развязать новую войну, способную уничтожить всю планету. Не сомневаюсь, что на слово он вам вряд ли поверит, поэтому выкладывайте свой главный козырь: обещайте переселение в этот мир. Пускай своими глазами во всём убедится. Попутно прозондируйте вопрос с тайными хранилищами его материалов, которые пока никому не известны. Наверняка они до сих пор существуют. Это для нас не менее существенно, чем его возвращение…
– А если он так ничего и не скажет?
– Всё равно уговаривайте его воспользоваться возможностью трансфера в наш мир. А тут он никуда от нас не денется – додавим.
– И всё-таки, – не успокаиваюсь, – никак не могу поверить, что «лучи смерти» могли реально существовать. Просто сказки какие-то!
– О чём это говорит? – почему-то сразу возбуждается Джереми. – О том, что эту пресловутую коробку ещё никто не нашёл, а значит, у нас есть шансы отыскать её первыми! Может, её перепрятал перед смертью сам Тесла и теперь дожидается, чтобы кто-то явился к нему и сообщил, что время пришло…
– Друзья, – подаёт голос из своего угла профессор Гольдберг, – мы много разговариваем. И уже начинаем повторяться. А мне очень дорого время. Нужно поскорее сделать то, ради чего мы собрались, и пора, пожалуй, заканчивать игры с похищениями. Меня наверняка уже полиция разыскивает. А это не шутка. Если бы вы только знали, сколько у меня дел в медицинском центре и в университете… Даниэль, друг мой, ты готов?