Мой партнёр не только набивал свои карманы. В последние месяцы работы он стал токсичным и для команды, и для клуба. И он ещё планировал забрать клуб, выкинув меня из проекта. Оказывается, он в какой-то момент перестал выкладывать в Инстаграм посты с моими фотографиями. Сотрудники потом рассказали, что он буквально ввёл «запрет на Портнягина». В центре внимания мог быть только он один. Он изо всех сил тянул одеяло на себе, не замечая, что оно трещит по швам. И было ещё много странных вещей и поступков. Не знаю, может, таким образом он пытался доказать себе и окружающим, что он лучше меня или имеет большее отношение к этому бизнесу. А в итоге человек просто уничтожил себя внутри компании. В этом не было никакого смысла. Вообще никакого!
Я знаю, что многие хотели узнать причины ухода Саши Пака из «Трансформатора», как и причины закрытия клуба. Что ж, я наконец рассказал эту не самую приятную для меня историю. И всё же, несмотря на это, я считаю, что предательства в бизнесе вообще не существует. Просто у людей разные ценности. И умение их соотносить и учитывать, чтобы выстраивать отношения вдолгую, — очень важно. По сути, это и есть фундамент любого партнёрства, в котором каждая сторона должна усиливать не только себя, но и партнёра. Поэтому невозможно быть партнёрами, если кто-то обманывает. Если мы работаем над одним проектом, то вкладываемся только в него, а не во внутреннюю конкуренцию. Не в желание доказать, кто круче, опытнее, богаче. И если у партнёра сложатся плохие отношения с моими близкими — мамой или женой — это не повлияет на наш бизнес. Вообще никак. Я просто ограничу их общение, буду стараться, чтобы они никогда не встречались. И я, скорее, выведу своих родных из схемы нашего бизнеса, только чтобы не навредить отношениям со стоящим партнёром. Саша Пак оказался не таким.
Историю про его маму я упомянул вскользь, потому что до сих пор не понимаю, как об этом рассказывать правильно. Там было столько грязи. И в какой-то момент у меня уже не нашлось сил её разгребать. Это было просто омерзительно, так нельзя было поступать. Я не хочу выглядеть таким же сплетником, но должен призвать людей учиться на чужих ошибках. И понимать, что партнёрство всегда должно складываться между зрелыми людьми.
Думаю, Саша и сам понимает, что не раз допускал ошибки. Но главной была та, что он отказывался их признавать. Хотя мог прийти и рассказать честно, почему у него поменялось отношение ко мне. Признаться, что уводил деньги в свой карман. И даже это я ему, вероятно, простил бы. Ведь леваки в бизнесе мало чем отличаются от леваков в семье. У кого-то при виде красивой груди отключается мозг, у кого-то при виде больших денег начинают чесаться руки. Время от времени такое помутнение в сознании бывает, а потом думаешь: какой же я был! Как этого избежать? Прийти и сказать, но не топить отношения окончательно, увязая во лжи всё глубже и глубже. Ведь мы могли бы делать этот бизнес вместе.
Во второй главе я упомянул Эрика. В объявленном мной художественном конкурсе он занял второе место и единственный из всех участников предложил мне партнёрство — создать брендинг-агентство Choice. Мы успешно запустили этот проект, он начал быстро расти. Но и с ним повторилась та же история. В том смысле, что в какой-то момент Эрик посчитал себя достаточно сильным, чтобы дальше работать без партнёра. Он тоже захотел забрать себе компанию. Его позиция была такой: всё хорошо работает, Портнягин уже не принимает в этом бизнесе участия — значит, он и не нужен. Но просто выкинуть инвестора он не мог. А делиться очень не хотелось — ведь, по его мнению, всё делал только он. И началось всё то же самое: леваки, откаты, деньги мимо кассы. К тому же за моей спиной он начал регистрацию своей торговой марки. И в один день пришёл с заявлением: «Я ухожу».
Но в отличие от истории с клубом, здесь всё оказалось сложнее. Всю команду он привёл с собой. Если в клубе активом были наши резиденты, то здесь — его команда. И она уходила за ним. А если её не будет, то и некому выполнять работу. Судорожно искать замену всему ушедшему штату я не мог, да и не хотел. Поэтому единственное, что мне оставалось, — выйти из этой ситуации с наименьшими для себя финансовыми потерями. Эрик выкупил мою долю в бизнесе и ушёл в свободное плавание. В этом смысле мы избежали обострения ситуации — кидалова, за которым бы обязательно последовали суды.
Мне до сих пор сложно сделать какие-то однозначные выводы из этой истории. И меня очень удручает, что решение, которое я принял, было единственно возможным. По сути, я был поставлен перед фактом и оказался в тупике. Выйти из которого можно было лишь сдав назад. Я понимаю, что предостеречь от таких ситуаций с партнёром практически невозможно — ты же не залезешь в голову другого человека и не установишь ему своё видение и понимание бизнеса. Тем более если он не профессионал. Моя задача сейчас не развить у читателя паранойю — мол, ходи и оглядывайся, подозревай всех. Нет, с таким подходом тем более ничего не добьёшься. Но надо иметь в памяти предупреждалку: партнёрство может закончиться и вот так. Может, вы и останетесь, если не в плюсе, то хотя бы на нуле. Но CEO потеряете в любом случае. Ещё хуже, если происходит уже прямой отжим бизнеса. Когда ваш партнёр был в нём непосредственным руководителем, а потому может всё полностью забрать и уйти.
Главной проблемой Эрика было желание стать полностью независимым. Он пришёл и сказал, что ему нужен доступ к отчётам — теперь он сам будет управлять деньгами. Знаете, это как если бы к вам пришёл ваш ребёнок и заявил: «Я уже взрослый, хочу быть самостоятельным и жить отдельно. Поэтому отдавайте ключи от квартиры и съезжайте до вечера». Естественно, я отказал Эрику в его просьбе. Я видел, что он путает профессиональное и личное. Потому что деньги в кассе принадлежали ни ему, ни мне, а нашему бизнесу. Это правило номер один для любого предпринимателя: деньги в кассе не твои. Выплати сперва зарплаты, аренду, налоги, кредиты и исполни прочие финансовые обязательства. Оплати рекламу и забюджетируй следующий месяц.
Это тот минимум, после которого можно в первый раз заглянуть в кубышку и посмотреть, что осталось. И если ты не хочешь реинвестировать в дальнейшее развитие — залезай, дели и забирай. Но не раньше. А Эрик, будучи профи в дизайне, оказался не сильно грамотен в управлении бизнесом. Он искренне верил, что если он директор агентства, то и все деньги в кассе его. И их можно забрать себе, когда заблагорассудится. Первое, что он сделал, когда вышел из партнёрства — начал тратить направо и налево. И в этом кутеже не заметил, как стали появляться долги — перед командой, за аренду, рекламу, технику, ремонтные работы. Я хотел, чтобы он научился мыслить не только творчески, но и как бизнесмен.
Не надо думать, что я рассуждаю сейчас с позиции полной непогрешимости. Я очень хорошо понимаю эти ошибки, потому что сам их совершал. Тому, что деньги в кассе не мои, меня научила сестра Олеся. Мне было тогда 19 лет. У меня только начало получаться, пошли деньги. Эту толстенную пачку я всегда носил с собой, объясняя, что так надёжнее. По факту мне просто хотелось, чтобы она грела мой зад. Сама мысль о том, что вот эта котлетища — это всё моё, сильно кружила голову. И это могло стать потом большой проблемой, если бы не она.
— Это не твои деньги! — серьёзно так сказала она мне.
— А чьи? Я же их заработал, это ж мой бизнес! — недоумевал я.
— А работаешь, надо понимать, ты один? Без сотрудников, без поставщиков, без клиентов? Это не твои деньги! — повторила она тогда ещё раз, как бы предупреждая меня о грядущих опасностях, если я буду продолжать думать в том же ключе.
И эта её фраза — она мне как рубец на сердце, до конца жизни. Постоянное напоминание о том, что быть предпринимателем — это в первую очередь нести ответственность за других. И здесь дело даже не в контроле. Ведь при большом желании я могу стать курицей-наседкой и отслеживать практически всё в каждом проекте. И если меня нет на базе, то это не значит, что я выпал из рабочего процесса. Всегда есть моя Катя, которая считает каждую копейку, которая знает каждый договор. Но ни я, ни она не можем контролировать левые заказы. Я не могу контролировать ситуацию, когда человек просто теряет связь с реальностью и считает, что ни с кем не должен делиться. А такое, увы, встречается. Не знаю, связано это с воспитанием или с непониманием основной сути партнёрства.
В моём случае установка такая: даже если мой партнёр плохо поработал или отсутствовал по болезни, был в путешествии, его выбили какие-то личные проблемы — у меня не возникает мысли не платить ему. Это просто невозможно. Изначально, когда мы с ним только заходим в бизнес, мы распределяем доли. Понимаем, сколько каждый друг другу будет платить. По-любому, независимо от того, кто насколько поработал. Конечно, здесь важно выстраивать отношения именно вдолгую, а не «приподняли-разбежались». Только тогда человек будет полностью отдаваться своей работе и вкладывать энергию, душу и время в бизнес. В идеале заходить в партнёрство нужно с пониманием, что это может быть на всю жизнь. Поэтому не стоит искать пути слить человека и забрать всё себе — в этом нет конструктивного смысла.
Наверное, читатель ждёт, что я расскажу и про не менее спорную ситуацию с другим партнёром — Ромой Куценко. Вместе мы запускали точку общепита «Курочка», которая при грамотном подходе к работе могла бы со временем вылиться в хорошую франшизу. Тогда я просто предложил человеку взять жизнь в свои руки и начать расти в других условиях. Пусть и не тепличных, как было до этого. Но именно получить возможность для развития и роста.
История партнёрства с Ромой, увы, не стала исключением из серии многих, что мы проходили: ждать не умеют, начинают жадничать, отказываются слушать и работать вместе, портят отношения. Да, у нас появилась проблема — когда спала волна хайпа, «Курочка» начала проседать. Это момент, когда надо сплотиться, объединить усилия и, возможно, пересмотреть формат проекта, если он оказался способен выстрелить лишь раз. Тут надо не паниковать, не обвинять партнёра во всех смертных грехах, избегая при этом прямых разговоров. Тут надо сказать: да, всё пошло не так, как мы рассчитывали, давай, засучив рукава, вместе выправлять ситуацию. Как партнёры. Но вместо этого я видел в глазах человека страх, панический страх. Он не знал, что дальше делать, ощущал лишь полнейшую неизвестность.