Кабина сорвалась вниз.
Невесомость вышибла воздух из лёгких. Внутренности превратились в холодный ком, взлетевший к самому горлу. Пол просто исчез. Люсия закричала — тонко, пронзительно, как ребёнок. Лена вскрикнула, отшатнувшись от панели. В темноте, прорезаемой лишь тусклым светом её планшета, Хавьер, игнорируя вспышку боли в боку, рванулся к ним.
Инстинкт. Единственное, что у него осталось.
Он схватил их, прижал к себе, пытаясь сгруппироваться, стать живым щитом, принять удар на себя. В ушах выл ветер, свистящий в шахте. Секунда растянулась, наливаясь ожиданием удара. Он ждал конца.
Падение оборвалось так же внезапно, как и началось.
Оглушительный, разрывающий скрежет металла. Удар такой силы, что у Хавьера потемнело в глазах. Его швырнуло на стену. Лифт накренился, заваливаясь набок под диким углом. Что-то огромное с грохотом упало сверху на крышу кабины, сминая её.
А потом — тишина.
Полная. Абсолютная. Темнота, в которой не было видно даже собственных рук. Тишина, в которой он слышал, как колотится его сердце. Где-то в шахте монотонно капала вода. Кап. Кап. Кап.
И затем он услышал другой звук.
Отчётливый. Близкий. Где-то снаружи, над ними.
Лязг.
Медленный, методичный, тяжёлый.
Пауза.
Лязг.
Это был звук магнитных ботинок, цепляющихся за металлические конструкции шахты. Их не просто ждали. За ними спускались.
Глава 8: Призрак в машине
Клац. Пауза. Клац.
В давящей темноте только этот звук имел структуру. Ритмичный, методичный лязг металла о металл, спускающийся по шахте прямо на них. Он отмерял секунды, оставшиеся до смерти.
Хавьер лежал на холодном, рифлёном полу лифта, пытаясь дышать. Каждый вдох — как удар ножом под рёбра, там, где его пробила импульсная винтовка. Тёплая липкая кровь пропитала тактическую рубашку и приклеила её к коже. Во рту стоял медный привкус. Он сплюнул. В темноте звук показался оглушительным.
Тело — мешок с рваным мясом и ноющей болью. Держится на одной ненависти. Адреналин схлынул. Осталась пустота и боль. Гудящая, всепроникающая боль.
Он заставил себя сесть, привалившись спиной к стальной стене. Рядом, почти невидимые, сбились в кучу два силуэта. Лена и Люсия. Он слышал их дыхание: рваное, испуганное у Лены, и почти неслышное у его сестры.
Клац. Пауза. Клац.
Ближе. Ублюдок не торопился. Он знал, что они в клетке.
«Ликвидатор», — пронеслось в голове. Не просто охрана. Элита. Те, кого посылали зачищать ошибки. Такие же, каким когда-то был он сам.
Нужно было двигаться. Лежать здесь — ждать, пока мясник закончит точить нож. Хавьер пополз к створкам лифта, оставляя за собой влажный след. Пальцы нащупали узкую щель между дверьми, там, где он выбил их из пазов.
— Лена, — прохрипел он, голос сорвался. — Бери сестру.
Тишина. Только лязг сверху.
— Как только я открою… уходи. Налево. Ищи сервисный коридор. Любой. Просто беги.
— Куда?! — в её голосе звенела паника. — Мы же не знаем, что там!
— Плевать! — он вложил пальцы в щель и потянул. Мышцы на спине и плечах взвыли от напряжения. Металл не поддавался. — Просто тащи её отсюда.
Клац.
Звук раздался почти над самой кабиной. Теперь он слышал не только шаги, но и тихое шипение гидравлики экзоскелета.
— Сейчас! — взревел Хавьер, вкладывая в рывок остатки сил и чистую ненависть.
С оглушительным скрежетом створка поддалась. Сначала на сантиметр, потом на десять. В щель хлынул тусклый технический свет. Грязный, жёлтый, полный теней. Достаточно.
Он обернулся. Глаза привыкли к полумраку. Расширенные зрачки Лены. Бледное лицо. Руки, вцепившиеся в плечо Люсии.
— Пошла! — рявкнул он и вытолкнул их наружу.
В тот же миг в проёме над ним возникла тень. Фигура в чёрной, матовой броне спрыгнула с потолка кабины, приземлившись с мягким, гидравлическим шипением. Беззвучно. Смертоносно. Шлем, похожий на череп насекомого, повернулся к нему. Красные оптические сенсоры поймали его в фокус.
Хавьер не стал ждать. Он рванулся вперёд, ныряя под занесённую для удара руку. Его целью был не противник, а его оружие — короткий импульсный карабин на бедре. Он схватился за него, пытаясь вырвать. Ликвидатор был сильнее. Одним движением он швырнул Хавьера обратно в лифт. Тот ударился затылком о стену, и мир на мгновение утонул в искрах.
Это был не бой. Грязная, хаотичная возня. Хавьер увернулся от удара, который пробил вмятину в стальной стене. Он больше не был солдатом, он был зверем, загнанным в угол. Он схватил обрывок толстого силового кабеля, свисавшего с потолка, и хлестнул им по ногам ликвидатора. Тот потерял равновесие, и короткое замыкание заставило его броню на миг замереть. Единственный шанс.
Хавьер рванулся вперёд, всаживая нож в уязвимое сочленение шейных пластин. Лезвие вошло с отвратительным, влажным хрустом. Шипение гидравлики сменилось булькающим хрипом. Из-под шлема плеснуло что-то тёмное. Хавьер давил, поворачивая нож, вкладывая в это движение всю свою боль. Боец дёрнулся раз, другой, и затих.
Хавьер оттолкнул от себя обмякшее тело. Оно рухнуло на пол с тяжёлым стуком. Он стоял на коленях, тяжело дыша, опираясь руками о холодный пол. Кабину лифта заливал теперь не только технический свет, но и густой запах крови.
Он поднял голову. Лена смотрела на него из коридора. Пусто. Ни страха, ни сочувствия. Только оценка. За её спиной бессознательно висела Люсия.
— Нам нужно… идти, — сказала она так, будто ничего не произошло.
Он поднялся, пошатываясь. Боль в боку стала тупой и всеобъемлющей. Он споткнулся о ногу мёртвого бойца и вышел из лифта. С каждой секундой силы покидали его. Он прислонился к стене, оставляя на ней кровавый отпечаток ладони.
Зрение сузилось до гудящего туннеля. Впереди — только тёмный коридор и женщина, которая тащила его сестру в самое сердце ада.
Она тащила Люсию по техническому этажу. Руки затекли, плечи горели. Тело сестры было тяжёлым и одновременно невесомым. Безвольным. Как у манекена. Вокруг них гудели серверные стойки, уходящие в темноту под потолком. Под ногами хрустели осколки пластиковой обшивки. В воздухе пахло пылью и озоном.
Хавьер остался позади. Лена слышала его сдавленное дыхание. Он на пределе. У них было мало времени. Очень мало.
Она почти не смотрела, куда идёт. Она следовала за фантомным сигналом на планшете, который вёл их к одной-единственной точке.
Наконец они вышли к ней. Массивная дверь из полированной стали, без ручек и замков. Над ней тускло светилась табличка: «КРИОГЕННЫЙ БЛОК 07».
— Пришли, — выдохнула Лена, осторожно опуская Люсию на пол.
Хавьер догнал их, тяжело привалившись к стене. Его лицо было серым, губы сжаты в тонкую линию. Он молчал.
Лена подключила интерфейс к сервисному порту рядом с дверью. Она ожидала увидеть сложный код, брандмауэр. Что угодно. Но не это.
Её попытка просканировать замок вызвала ответную реакцию. На экране промелькнул обрывок системного журнала:
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: АКТИВЕН ПРОТОКОЛ “КАССИАН”. НЕЙРОСЕТЕВАЯ ЗАЩИТА…Сообщение оборвалось. Экран вспыхнул всеми цветами. Данные лились на него хаотичным потоком, который напоминал не программный код, а электроэнцефалограмму в разгар припадка. Это была не защита. Это был… шум. Живой, агрессивный, осмысленный шум.
— Что это? — прохрипел Хавьер.
Лена не ответила. Она смотрела на экран, и холодное, почти научное возбуждение начало вытеснять страх. Это была не программа. Программу можно взломать. Это была структура. Слепок. Оцифрованное, враждебное сознание, превращённое в вечного стража. Призрак в машине.
— Это… он, — прошептала она, скорее для себя.
Кассиан. Гений, создавший «Пастыря». Параноик, который даже после смерти не отпустил своё творение.
Она посмотрела на Люсию, лежавшую у её ног. Потом на Хавьера. Его глаза были почти закрыты от боли. Физическая сила здесь была бесполезна. Логика — тоже. Пробить эту стену можно было только одним способом. Вышибить клин клином.
Она опустилась на колени рядом с Люсией. Её движения стали точными, как у хирурга. Она достала из подсумка тонкий кабель нейроинтерфейса.
— Что ты делаешь? — голос Хавьера был едва слышен.
— То, что должна, — ответила Лена, не глядя на него. Она подключила один конец кабеля к планшету, а другой, с тонкой иглой-электродом, поднесла к виску Люсии. — Чтобы пробить эту стену, нужен таран. У нас он только один.
Хавьер открыл рот, но вместо слов вырвался тихий стон. Он сполз по стене ещё ниже. Он был выведен из игры.
— Держись, Люсия, — прошептала Лена, и в её голосе не было ни капли сочувствия. Только приказ. — Просто держись.
Она ввела иглу.
Мир Люсии исчез.
Не сменился тьмой, не взорвался болью. Просто перестал существовать. Вместо него возникло Ничто со звуком и цветом.
Она стояла посреди бесконечной метели из белого шума. Миллиарды чёрно-белых точек висели в воздухе, яростно вибрируя. Они создавали звук — непрерывный, высокий скрежет, который проникал в череп и царапал мозг изнутри.
Лена была здесь. Не как человек, а как голос. Тонкая нить в этом звуковом шторме.
«Люсия, слышишь? Ищи уязвимость. Паттерн в хаосе. Он должен быть».
Она попыталась сделать шаг. Ни верха, ни низа. Только скрежет.
И тогда она его увидела.
Вдалеке появилось пятно. Дыра в реальности, которая всасывала в себя цифровой снег. Пустота, которая смотрела на неё.
«Это он, — раздался в голове голос Лены, напряжённый, как струна. — Кассиан. Не дай ему подойти. Ищи аномалию».
Тень рванулась к ней. Люсия инстинктивно отпрянула, и мир вокруг неё послушно исказился. Возникла стена из уплотнившегося шума.
Тень врезалась в неё. Стена затрещала.
«Хорошо! — голос Лены звучал возбуждённо. — Он не ожидал сопротивления. Не останавливайся!»
Тень отступила. А потом атаковала снова. Но иначе. Она не пыталась пробить стену. Она