Лена была здесь. Не как человек, а как голос. Тонкая нить в этом звуковом шторме.
«Люсия, слышишь? Ищи уязвимость. Паттерн в хаосе. Он должен быть».
Она попыталась сделать шаг. Ни верха, ни низа. Только скрежет.
И тогда она его увидела.
Вдалеке появилось пятно. Дыра в реальности, которая всасывала в себя цифровой снег. Пустота, которая смотрела на неё.
«Это он, — раздался в голове голос Лены, напряжённый, как струна. — Кассиан. Не дай ему подойти. Ищи аномалию».
Тень рванулась к ней. Люсия инстинктивно отпрянула, и мир вокруг неё послушно исказился. Возникла стена из уплотнившегося шума.
Тень врезалась в неё. Стена затрещала.
«Хорошо! — голос Лены звучал возбуждённо. — Он не ожидал сопротивления. Не останавливайся!»
Тень отступила. А потом атаковала снова. Но иначе. Она не пыталась пробить стену. Она скопировала её. Мир вокруг превращался в лабиринт из её собственных страхов.
Кассиан не просто защищался. Он учился. Он препарировал её способности.
«Он адаптируется! — в голосе Лены впервые прозвучала паника. — Слишком быстро! Люсия, атакуй!»
Но как? Она была лишь эхом в чужом кошмаре.
Тень замерла. И начала менять форму. Белый шум вокруг неё сгустился в образы. В её воспоминания.
Сначала появился Хавьер. Он обернулся. Его лицо было холодным, чужим.
«Где моя сестра?» — сказал его голос, но это был не его голос. Плоский, лишённый тепла.
Боль ударила сильнее любого физического удара.
Фигура Хавьера растворилась. На её месте появилась Лена. Она смотрела на Люсию так, как смотрят на лабораторную крысу.
«Она не выдержит, — произнёс её безразличный голос. — Главное — результат».
Предательство.
Это слово взорвалось в её сознании. Они использовали её. Всегда. Хавьер, со своей удушающей заботой. Лена, со своим холодным расчётом. Ключ. Таран.
Скрежет в голове стал оглушительным.
Она закричала.
Это был не человеческий крик. Это был вопль разрываемой на части души, брошенный обратно в реальный мир.
В полумраке технического коридора Лена отшатнулась, зажимая уши. Люсия, лежавшая на полу, выгнулась дугой. Её глаза распахнулись. В них больше не было страха. Только бездонная, ледяная ненависть.
Она с силой, которой Лена никак не могла от неё ожидать, оттолкнула её от себя. Кабель нейроинтерфейса вырвался из гнезда планшета.
— Не трогай меня! — крик перешёл в яростный, сдавленный хрип. — Убийца!
Лена смотрела на неё, ошеломлённая. План провалился. Хуже. Она создала нового врага. Здесь. В этой комнате.
И в этот момент из-за угла, пошатываясь, появился Хавьер. Он услышал крик. Его серое лицо исказилось яростью, когда он увидел, в каком состоянии Люсия. Его рука легла на рукоять пистолета.
Глава 9
Пистолет в руке Хавьера перестал быть отдельным предметом. Он стал продолжением его воли. Холодная сталь упёрлась в мягкую плоть под челюстью Лены. Он надавил — несильно. Ровно настолько, чтобы она почувствовала вес металла и его непреклонность.
Коридор вонял. Едкой смесью горелой изоляции — памятью о его коротком, грязном бое — и въевшегося в стены антисептика. Этот коктейль царапал горло, но Хавьер его почти не замечал. Весь его мир сузился до двух точек: сжавшаяся на полу фигурка сестры и бесстрастное лицо женщины, на которую он направил оружие.
Люсия дрожала. Её тело сотрясала мелкая, непрекращающаяся дрожь, словно внутри работал неисправный механизм. Глаза были закрыты, но губы шевелились, беззвучно повторяя одно и то же имя. «Кассиан… Кассиан…»
На планшете Лены, который она всё ещё держала в руке, бились в агонии хаотичные графики. Зелёные пики взмывали и падали — сейсмограмма агонии её разума.
Глухая ярость, что сжимала грудь Хавьера, наконец нашла выход. Она была не горячей и крикливой. Она была холодной, тяжёлой. Как давление на большой глубине. Он видел не союзницу. Он видел мучителя. Такого же, как те, в лабораториях, от которых он поклялся защитить Люсию. Он только что сломал руку о бетонную стену в бессильной попытке достучаться до неё, а эта женщина добровольно толкала его сестру обратно в тот же кошмар.
Его раненая левая рука, обмотанная грязным рукавом, оставила тёмный, влажный отпечаток на серой ткани её тактического жилета. Его пальцы впились в её плечо с силой гидравлического захвата.
— Что. Ты. С ней. Сделала? — Голос был не его. Тихий, сдавленный рык, просачивающийся сквозь стиснутые зубы. Каждое слово — отдельный удар.
Лена не моргнула. Её серые глаза, холодные, как поверхность хирургической стали, смотрели прямо в его. Ни страха. Ни удивления. Только аналитическое раздражение, будто он был не угрозой, а досадной помехой. Неисправностью в её идеальном плане.
— Я пытаюсь нас спасти, — её голос был ровным, без единой дрогнувшей ноты. Это бесило ещё больше. — Твоя эмоциональная реакция, ну… она неоптимальна и…
— Хватит! — рык сорвался в шёпот. — Хватит твоего протокола. Твоих сраных алгоритмов. Ты же её убиваешь. Смотри!
Он мотнул головой в сторону Люсии. Она тихо застонала, и её тело выгнулось в неестественной дуге.
— Её убивает Кассиан, — так же спокойно возразила Лена. Дуло пистолета впилось ей в кожу, оставляя красный круг. Она проигнорировала это. — Призрак в их сети. Я — единственный шанс его обойти. Хавьер, ты должен…
— Я ничего не должен, — перебил он. — Я сказал, хватит. Мы уходим.
Он сам не знал, куда. Обратно? Вверх? Вниз? Это было неважно. Важно было прекратить это. Сейчас же. Он почти перестал чувствовать боль в простреленном боку, заглушённую этой ледяной яростью. Он видел только одно: её страдания нужно остановить. Даже если это будет стоить им жизни.
Он уже начал отступать, готовясь подхватить Люсию, когда Лена сделала единственное, что могло его остановить. Она не стала спорить. Она просто кивнула в сторону большого настенного монитора, который до этого момента был тёмным.
— Ты прав. Это бессмысленно. Но твой враг не я, Хавьер. А она.
Монитор вспыхнул, залив коридор холодным белым светом. На экране появилось лицо Хелен Рихтер. Безупречная укладка, строгий воротник блузки, спокойный, чуть снисходительный взгляд. Запись. Идеально срежиссированная, как и всё, что она делала.
Её голос, усиленный скрытыми динамиками, заполнил пространство. Ровный, безэмоциональный, как у синтезатора речи, зачитывающего приговор.
— Несанкционированное проникновение в криогенный блок суб-уровня семь подтверждено. Актив «Люсия Рейес» классифицирован как не подлежащий эвакуации. Посторонний элемент определён как враждебный. Активирован протокол «Выжженная земля». Полная стерилизация суб-уровня семь посредством термической и химической обработки начнётся через пятнадцать минут. Консорциум благодарит вас за сотрудничество.
В правом нижнем углу экрана вспыхнули красные цифры.
14:59
14:58
14:57
Звук тиканья не был громким. Это был тихий, методичный стук метронома, отмеряющего последние удары их сердец. Тик-так. Тик-так. Звук абсолютной, неотвратимой смерти.
Ярость Хавьера будто выключили. Её место занял холодный вакуум ужаса. Он медленно опустил пистолет. Оружие в его руке внезапно показалось бессмысленным и тяжёлым. Пятнадцать минут. Невозможно. Они были в могиле. Просто могила была ещё не закрыта.
Лена уже не смотрела на него. Её взгляд был прикован к собственному планшету. Её пальцы замелькали над сенсорным экраном, пролистывая окна, открывая новые потоки данных. Паника была для других. Для неё была только задача и время на её выполнение.
13:42
Вся её реальность сузилась до экрана планшета и тиканья часов на стене.
Мозг работал на пределе. Битва в сознании Люсии выглядела как война двух враждебных программ. Шум Кассиана — грубый, брутальный. Ответные импульсы Люсии — тонкие, точечные, но их было слишком мало. Пытаться пробить его в лоб было всё равно что кулаком сносить бетонную стену.
И тут она заметила нечто новое. Освещение в коридоре пульсировало в такт всплескам активности на её мониторе. Кассиан не просто защищался. Он контратаковал.
На экране её планшета поползли артефакты — тонкие, как паутина, линии искажений. Данные замерли, обновились с ошибкой.
— Он ломает не только её… — пробормотала она. — Он атакует всё, что к ней подключено. Он ломает мои инструменты.
Это меняло всё. У неё было не пятнадцать минут. Гораздо меньше. Минут пять, может, семь, прежде чем её оборудование превратится в бесполезный кусок пластика и кремния. Кассиан выжигал саму возможность ей помочь.
И тогда она увидела путь. Не элегантное решение — грубый, отчаянный пролом. Единственно возможный.
Она опустилась на одно колено рядом с Люсией, мягко, но настойчиво взяла её за плечо. Глаза Люсии были расфокусированы, в них плескался туман боли.
— Люсия. Слушай меня, — голос Лены был тихим, но в нём звенела сталь. Он резал тишину, как скальпель. — Хватит биться о стену. Стена не упадёт.
Люсия слабо кивнула.
— Перестань с ним бороться. Ты не таран. Ты — игла.
Лена наклонилась ещё ниже, вводя каждое слово как команду в её перегруженную систему.
— Найди того, кто держит его поводок. Хватит воевать с собакой. Найди её. Найди его хозяйку. Пролезь сквозь шум. Просочись. И найди Хелен.
Это был приказ на тотальную, инвазивную атаку на чужой разум. Хавьер, стоявший за её спиной, замер. Он не понимал всех технических тонкостей, но понял суть. Лена только что превратила его сестру из жертвы в ментального ассасина. Он не остановил её. Потому что на стене тикал таймер.
11:16
02:17
Хавьер стоял у силового поля, заменявшего дверь. Ствол смотрел в темноту.
Он не знал, что придёт раньше — отряд зачистки или огненная волна. Ему было плевать. Он будет стрелять до последнего патрона.
Быть щитом. Бесполезным, обречённым, но щитом.