«Ваше отношение к творческой манере Билли Коллинса?» Мало знаю Билли Коллинса.
«Что вы можете сказать о цитате Золя: «Человечество не достигнет совершенства, пока камень последней церкви не упадёт на голову последнего попа»?» И Золя случалось говорить ерунду всякую. Очень приятно, что человечество никогда не достигнет совершенства. Как говорил Сальвадор Дали: «Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь».
«Как вы относитесь к Дмитрию Александровичу Пригову?»
Я очень любил Дмитрия Александровича Пригова как человека и очень люблю некоторые его стихи. Как поэта я его ставлю достаточно высоко. Конечно, я не буду повторять вот этих разговоров о том, что Пригов гений, что он создал новую манеру. Мне кажется, что здесь нужно соблюдать всё-таки середину — от восторгов по поводу его гениальности до полных ниспровержений, вроде как у Рассадина («Тень, знай своё место!»), вроде как у Сарнова. Мне кажется, нужно соблюдать середину, потому что у Пригова были, да, действительно очень талантливые тексты, но его литературная манера не единственно возможная. При этом надо за его хохмами чувствовать его глубочайшую трагедию, какой-то стон.
«Как вы думаете, после распада СССР был ли у России шанс построить нормальный общественно-политический строй?»
Ещё какой был! Я абсолютно уверен, что конвергенция, о которой говорил Сахаров, была совершенно реальным сценарием. Ребята, вы не думайте, пожалуйста, что Сахаров был идиотом. Он как-никак был физиком номер один в своём поколении — а значит он и в других сферах что-то понимал. Физика требует прагматизма. Очень редки случаи, когда физики были бы идиотами в быту или в политике. Ландау был одним из умнейших людей своего времени, Бор. Поэтому идея конвергенции, которую высказывал Сахаров, — идея постепенного превращения СССР — она была вполне жизнеспособна.
«Расскажите, пожалуйста, о вашем отношении к пьесам Михаила Рощина».
Для меня никогда Михаил Рощин не был драматургом номер один, хотя он для меня фигура того же ряда, что, например, Эдлис и, может быть, Арбузов. Это хорошие советские пьесы. Мне больше нравилась его проза, как ни странно. «Канистра» — совершенно поразительный рассказ. Его жизнеописание Бунина мне очень нравилось, хотя его тоже со всех сторон клеймили профессионалы. Мне кажется, что это хорошие тексты. Вот тут говорят, что «Старый Новый год» похож на «На дне». Нет, так бы я не сказал. Он скорее похож на «Утиную охоту».
«Читал и перечитывал двухтомник Леонида Борисова «Волшебник из Гель-Гью»». Да, Борисов был очень хороший, честный и талантливый писатель.
Благодарят за стихотворение, напечатанное, правда, не в «Собеседнике», а в «Новой газете», поправлю вас. Это вполне серьёзные стихи, кстати.
Спрашивают, что прочитать англоязычному человеку, чтобы всё понять про Украину. «Белую гвардию» — как вариант. Да, спасибо вам на добром слове. Ну как это сказать? Во-первых, по-английски об Украине не так уж много. Я бы рекомендовал Коцюбинского, «Тени забытых предков» — повесть, которая легла в основу фильма «Дорогой ценой», насколько я помню (я название точно не вспомню). В общем, мне кажется, Коцюбинский. Ну и Лесю Украинку, конечно. Но Лесю Украинку надо читать в оригинале, потому что… Ну, я не знаю, сейчас можно ли её читать в оригинале — после того, что происходит с Библиотекой украинской литературы. Леся Украинка — это гениальный поэт, поэтому рекомендовать её… Ну, Гоголя, конечно, потому что Гоголь создал нацию, Гоголь придумал её, как все романтики.
Про Луцика и Саморядова — да, обязательно.
«Расскажите о последних киновпечатлениях».
Знаете, я думаю даже написать об этом. Меня ужаснул фильм «Родина»! Что-то есть роковое в этом названии. Был чудовищный сериал. Вот нельзя плохую вещь называть Родиной, есть в этом какое-то кощунство. А у нас хорошую вещь Родиной не называют. То один фильм, то другой производят просто ужасное впечатление. Это какой-то страшный непрофессионализм, какая-то утрата всех критериев — при том, что это могло бы быть прекрасное кино.
Но, главное, я не могу понять… Вот олигарх, да? Наверное, по умолчанию все считают, что русский олигарх — идиот. Он узнал, что он болен раком пищевода, и хочет провести последние дни с дочерью. Не объясняя этого дочери, он выдёргивает её из лицея, чем провоцирует жестокий конфликт с ней. Из этого заграничного лицея он везёт её куда-то (видимо, в Россию). Непонятно, почему они из Англии в Россию летят над Индией. Или он её везёт из австралийского лицея — или он, наоборот, везёт её куда-то за пределы России (но тогда совершенно непонятно куда). Дальше они ссорятся в воздухе. Он ударяет её, она ударяет его. Он её высаживает посреди пустыни — и тут же начинает её искать. Количество глупостей, которые они делают, запредельное.
Но там есть несколько сильных эпизодов. Например, когда в финале картины (немножко спойлер можно выдать) она сидит на берегу, беременная после изнасилования, а он идёт мимо неё, такой дервиш, выздоровевший, но совершенно переродившийся, другой человек, с заросшей бородой — это момент потрясающей силы! В нём узнаётся железная рука Буслова. И начинаешь понимать, что Буслов может ещё снимать.
Страшный дауншифтинг случился со всеми, просто резкое падение! Ну невозможно это смотреть, ребята! Фильм кончается пятнадцать раз. И финалов страшное количество, и абсолютное отсутствие логики повествования, и темп провисает дико — ну полная утрата всего! Если это портрет Родины сегодня, то это очень странно. Это при том, что Буслов — великолепный режиссёр. И первый «Бумер», и второй «Бумер» мне очень нравились. И в «Высоцком» есть замечательные сцены, хотя монтировали картину другие люди. А здесь ну просто какой-то ужас! Я не знаю, что происходит. Если с талантливейшими, лучшими происходит такое, то я не знаю. И Полина Рыжова, один из лучших сегодняшних критиков, пишет хвалебную статью о картине в таких выражениях… Я действительно не понимаю, что происходит с лучшими.
«Как вы относитесь к постапокалиптической фантастике?» Довольно скептически отношусь. О ней очень хорошо сказал Борис Стругацкий: «Эти люди пишут о конце света не потому, что хотят кого-то предупредить, а потому, что это эффектный сюжетный ход». Да, эффектный.
«Как можно обуздать синдром дефицита внимания и гиперактивности? Могу делать работу плюс слушать аудиокнигу — воспринимаю и то, и другое. Если перечитаю или переслушаю книгу, могу до мелких деталей вспомнить. При этом есть и негатив: существуют моменты, когда нужно сосредоточиться, но не могу себя заставить это сделать».
Самый простой способ — медикаментозный. Вы знаете, что есть масса лекарственных средств. Я не хочу вам их называть, я не хочу вам их навязывать. Кстати, очень многие американские студенты (вот что меня поразило) пользуются этими средствами, когда им надо быстро подготовиться или быстро сделать реферат. Меня всегда поражало, что если ты американскому студенту даёшь задание, то через день, когда ты назначаешь ему, он тебе готовит исчерпывающий реферат на данную тему. Просто он абсолютно всё прошерстил, ночь просидел — и всё знает. Раньше я думал, что повинны в этом огромные дозе кофе и энерджайзеров, с которыми они просто не расстаются, и это продаётся на каждом углу. Нет, там есть другие — более серьёзные — средства. Я не могу их вам порекомендовать.
А что касается вообще СДВГ. Понимаете, я не хочу влезать в эту тему, потому что сразу прибежит масса людей, доказывающих, что я дилетант. Я не совсем дилетант в этой области, потому что я знаком со многими эсдэвэгэшными детьми.
Я могу сказать одно. А почему вам не кажется, что вот это клиповое мышление — способность быстро всё понять и неспособность подолгу сосредоточиться — это признак новой эволюционной ступени? Может быть, это ваш мозг так вырос, так увеличился, а вы пытаетесь, как птица, ходить, хотя вам уже положено летать. Зачем вам с этим бороться? Расслабьтесь и получайте удовольствие. В конце концов, мне тоже иногда трудно сосредоточиться. И что я тогда делаю? Не сосредотачиваюсь. Я прекрасно знаю, что когда надо будет, я сосредоточусь. И всё. Пока жареный петух не клюнет… Вот я знаю, что мне сейчас надо говорить о Шварце — и я сосредоточен на Шварце. В остальное время, может быть, будет иначе. То есть будьте проще, принимайте себя.
Лекцию о Максиме Горьком? Я люблю Максима Горького, но я уже книгу о нём написал.
«Здравствуйте, Дмитрий, — пишет Илья. — К своим двадцати восьми я понял, что у меня нет друзей. Есть несколько приятелей, с которыми я могу спокойно общаться, но это поверхностный уровень общения, который не всегда приносит удовлетворение. Мне интересны кино, музыка, книги. Я всю жизнь погружён в это, создав свой мирок, а когда начинаю из него выныривать, мне страшно. Я одинок. Мне интереснее всего с собой. Кругом полно привлекательных людей, интересных и приветливых, но мне кажется, что я утратил нить с реальным миром. Есть ли у вас совет, как потихоньку начать жить в реальном мире?»
Илья, ну вы прямо как герой поэмы Блока «Соловьиный сад». Герою было хорошо с возлюбленной в соловьином саду, а он — нет, реальность зовёт, надо куда-то идти. Ну, пошёл — и что он увидел? Увидел рабочего с киркою, который погоняет чужого осла. Не надо! Вам хорошо в вашем мире — ну и не вылезайте. Как острову Крым хорошо было в своём мире — нет, надо объединяться с Большой Россией. Кто вам сказал, что нужно откликаться на зов реальности?
Друзей не может быть много. У меня есть некоторое количество друзей, некоторое количество абсолютно надёжных людей, которые ни при каких обстоятельствах меня не предадут и которых я постараюсь никогда не предать. Я даже могу их назвать, но зачем? Это довольно известные люди в массе своей. Кстати, я склонен думать, что нравы в культуре лучшие, чем многие полагают. Это поэты, прозаики, это режиссёры, это мои коллеги-журналисты, среди которых у меня очень много настоящих друзей. Вот один из них точно сейчас слушает. Привет тебе, Васильевич!